Тэсса на краю земли - Тата Алатова
Холли же был простаком, готовым рассказать что угодно и кому угодно.
И вот Фрэнк, взрослый мужчина, побывавший в тюрьме, впервые в своей жизни обрел нечто… похожее на обычные человеческие отношения.
Такие простые, что люди живут себе и не знают, каким сокровищем обладают.
И Фрэнка скручивало жгутом при одной мысли, что все это — желанное, недостижимое, неимоверно ценное — он может по какой-то причине потерять.
Жизнь не дала ему поводов для оптимизма, забрав единственного человека, которого он любил больше себя самого.
В нем снова прорастала привязанность, по-собачьи тоскливая, больная, пугающая. И Фрэнк будет держаться за нее зубами, потому что — он был уверен — нового шанса он не получит.
— Эй, — крикнула Тэсса, — хочешь, поменяемся местами?
Он только головой мотнул.
Им со Стюартом Уэльским VIII было о чем подумать.
Холли проснулся, когда Фрэнк уже почти разгрузил багажник пикапа — ящики с шампанским, коробки с провизией, какие-то котомки, контейнеры, пакеты.
— Что здесь такое? — крякнув от натуги, спросил он, принимая очередной груз.
— Не знаю, — зевнул Холли. — Может быть, глина?
Он сел на заднем сиденье, моргая и тяжело просыпаясь.
— Глина? — рычащим голосом повторил Фрэнк.
— Иногда я занимаюсь лепкой… ну знаешь, чтобы размять пальцы… Будь так добр, отнеси ее на веранду. Я устроил там нечто творческой мастерской…
Дальше Фрэнк не слушал.
Пони! Глина!
Когда он вернулся во двор, Холли уже гладил Стюарта по холке, отгоняя назойливо лезущих к ним к пикси.
— Кыш! — кричал он. — Вы забрали мою машину! Моего пони вы не получите!
Фрэнк подошел к ним ближе, примерился, схватил ту пикси, которая была покрупнее, и поднес ее к своему лицу. Глаза в глаза. Пикси заверещала, вырываясь, и он разжал кулак. Суматошным роем стая унеслась опять в машину и там возмущенно загудела.
— А если они будут мстить? — опасливо спросил Холли.
— Ну, — Фрэнк недобро усмехнулся, — пусть.
Холли помолчал, встревоженно в него вглядываясь, словно ища подтверждения тому, что Фрэнк способен постоять за себя. Напрасно тот скорчил особо злодейскую морду — это не помогало.
— А где Тэсса? — маятно вздохнув, спросил Холли.
— Сказала, что вся запылилась, и отправилась поплавать.
— В море? — изумился Холли и задрал голову к небу. — Но ведь гроза идет!
— И куда ты загонишь свою клячу? В гараж? В свою спальню? Оставишь на улице?
— Ой, — глаза Холли округлились, — куда?
— Чучело, — вздохнул Фрэнк, — отведу пока Стюарта в коровник к невыносимой Бренде. Авось его там не забодают.
Когда Фрэнк со Стюартом ушли, Холли еще немного постоял, разглядывая темнеющее небо.
После короткого сна он чувствовал себя бодрым и свежим. Множество пейзажей, которые они сегодня видели, теснились в его голове, но он знал: их время еще не пришло.
Они потом появятся на свет — в том или ином виде.
Идеи, образы, сюжеты так и вертелись туда-сюда, и порой Холли изрядно уставал от этого калейдоскопа.
— Хорошо быть Фрэнком, — пробормотал он, направляясь к морю. — Зыркнул своими глазюками — и все перепугались. А мне страдай от славы мирской…
Это было кокетство: от славы Холли не страдал, он ею наслаждался.
Ему нравилось, когда его любили.
И очень огорчил тот факт, что Тэссу все вокруг — ненавидели.
Холли бы не пережил подобного, а бедная девочка держалась так мужественно, что у него сердце разрывалось.
Раньше он как-то не особо задумывался о том, что именно устроила Тэсса в Лондоне и как люди к этому отнеслись. Видел газетные заголовки, конечно, но отворачивался. Попадал на новостные сюжеты и переключал каналы.
Холли не любил трагедий.
Но сейчас его действительно расстраивало, что Тэссу тошнит от самой себя, а люди вокруг только подливают масла в огонь.
Кто из нас способен изменить прошлое и зачем тащить его в настоящее?
Остановившись на вершине холма, он прищурился, пытаясь разглядеть голову Тэссы среди бурных, почти штормовых волн. Было уже темно и почти ничего не видно, но ему показалось, что он нашел в воде маленькую точку. А может, и нет.
Что за безрассудство — купаться в таком неспокойном море!
Покряхтывая и постанывая от страха, он начал спускаться по узкой извилистой тропинке вниз. Ее и днем-то преодолеть было непросто, а уж в потемках и вовсе смертоубийственно. И куда его несет? Зачем? Ведь Холли не спасатель и герой. Он художник. И если Тэсса утонет на его глазах, максимум, что он сможет сделать, — нарисовать печальную картину.
И тем не менее Холли добрался кое-как до пляжа, сел на не успевшие остыть камни и прилежно принялся ждать. Порывы ветра становились все сильнее, волны — все выше, и казалось, что небеса вот-вот обрушатся ливнем.
Завороженный неистовой красотой происходящего, Холли терпеливо не отводил взгляда от моря, пока в свете яркой молнии не разглядел силуэт Тэссы.
— Ну наконец-то, — закричал он, — сколько еще тебя ждать к ужину!
До него донесся смех, а потом Тэсса вышла из воды и подошла ближе. Майка липла к ее ребрам, груди и животу. С волос стекала вода.
— Ого! — восторженно воскликнула она. — Да Одри просто в ярости!
Ее голос был заглушен раскатом грома.
— Пойдем быстрее домой, — Холли вскочил, — нет ничего интересного в том, чтобы торчать в эдакую непогоду на берегу.
Тэсса протянула ему руку — мокрую, холодную и очень сильную, и Холли принял ее, поднявшись на ноги.
На него снизошло удивительное чувство: защищенности.
— Я в безопасности, — произнес он обескураженно.
Тэсса, не отпуская его ладони, направилась к тропинке.
— Это один из скиллов инквизитора, — громко ответила она, — напуганным людям рядом с нами становится спокойнее. Я больше не в ордене, и это теперь выражается слабее, но ты очень чувствительный.
— И злодеям становится спокойнее?
— Те, у кого нечистая совесть, приходят в ужас. Вперед, Холли Лонгли, я не позволю тебе упасть.
И он, совершенно доверившись ей, бесстрашно полез наверх.
Тэсса держала его крепко, уверенно и надежно.
Несколько раз ветер едва не сбил Холли с ног, и он не стеснялся цепляться за крохотную ладошку изо всех сил. Тэсса только смеялась.
Когда они добрались до кладбища, хлынул сильнейший дождь.
— Бежим! — взвизгнул Холли и тут же поскользнулся на траве. Тэсса подхватила его за плечи, не дав шмякнуться на мигом раскисшую землю, и они понеслись в ночи.
Они ввалились в дом — смеющиеся и совершенно мокрые, Фрэнк как раз заварил чай. Он и не сомневался, что Тэсса справится с бушующим морем и не даст пропасть Холли. Но его болезненно оцарапала
