Плюсик в карму 2 (СИ) - Штефан Елена

К тому, что Павел пока не появляется на общих трапезах, гарнизон за эти дни привык, а то, что госпожа туэ, против обыкновения, не вышла к завтраку — не заметил.

Появление пары иномирян на ежедневном построении проигнорировать было трудно.

И впрямь получилось как-то нарочито.

Наездники уже стояли в строю и тихо переговаривались, ожидая появления лавэ и Свапа. Потом разговоры постепенно смолкли — по направлению к строю двигалась процессия. Новичок-иномирянин, весь такой подчеркнуто бравый, с достоинством шел между альфой и еще одним нгурулом. Наездники зароптали.

— Почему Свап один?

— А второй зверь? Это же Раш?

— Да не-ет…

— А как на нгурула убиенного Лосона похож, посмотрите, господа.

— А кто это с ним? — кто-то наконец заметил Ольгу по другую сторону от Свапа. — Я таких мундиров еще не видел. Надо же, каких задохликов нынче в наездники берут.

— Глаза разуй, — не выдержал Ован. — Это госпожа туэ Вадуд.

Ольга как будто почувствовала, что на нее обратили внимание, повыше задрала подбородок. Каблучок добавил ей роста и ощущение полета. Ольга наслаждалась легкостью шага — это апгрейденные бытовой магией ботфорты, а не тяжелый подол. А в хороших ботфортах и удобных брюках любая почувствует себя лихой атаманшей. Рядом с подругой гордой иноходью вышагивала Тыря.

Тихий хлопок пространственного разрыва отвлек внимание изумленной публики — лавэ Шенол занял свое место перед строем и нетерпеливо оглянулся.

— Мартун, живо в строй! — последовала отрывистая команда. — Свап, ко мне. Госпожа туэ, встаньте рядом. — Быстрый кивок за левое плечо. — Теперь это ваше место на построении.

Ольга досадливо поморщилась. Она бы предпочла встать в шеренгу и самой всласть полюбоваться на Раима Командировича, а не торчать мишенью под обстрелом стольких пар глаз. Ах, если бы она знала, что Раим определил ей место за своим плечом по схожей причине — чтобы не глазеть на экзотическое видение. Кто бы мог подумать, что жесткие эполеты на черном сукне и вызывающе грубые сапоги способны так подчеркивать женственность.

— Господа! У нас обновление в личном составе. Вы знаете, что наездник Раша Лосон погиб при позорном покушении на своего сослуживца. Раш чудесным образом смог перебороть безумие и выбрал себе нового партнера. Как видите, это Павел Мартун. Запечатление имело место быть вчера вечером. Я был свидетелем. — Лавэ дал строю осознать сказанное и, не обращая внимания на шепотки, продолжил: — При этом Павел остается запечатленным со щеной. Тихо! — прикрикнул он на забывшихся подчиненных. — Еще новость, хотя некоторые из вас, кто не страдает повышенным снобизмом, в курсе: щена Тыря из нашей стаи тоже уникальна, она запечатлена не только с Мартуном, но и с госпожой туэ Ольгой Вадуд. Официально объявляю Ольгу Вадуд наездником. Еще раз подчеркну, господа: женщина-наездник, запечатленная с самкой. Уникальность этого партнерства ставит госпожу Вадуд над вашей иерархией. Это понятно? Или мне под клятву вас подвести, чтобы добиться достойного поведения? — Строй возмущенно зароптал. — Молчать! — гаркнул лавэ совсем уж зло. — Да-да, достойного, а не такого, как у Варгу. Я знаю, что среди вас есть те, кто его оправдывает и даже сочувствует. Я разочарован, господа! Я горько и мучительно в вас разочарован! — Раим прочистил горло, как бы подавляя спазм. — Но ближе к делу. Я, попечитель Восточного Корпуса Раим Шенол, ради восстановления справедливости обещал, что Павел Мартун получит возможность защитить свою честь в поединке один на один с каждым из двоих оставшихся в живых. Без магии и без оружия. Напомню. Тройка Варгу — боевая тройка! — напала на безоружного новичка, у которого и магия-то толком еще не проснулась. Трое на одного. На сослуживца! Которому в бою спину прикрывать должны! — Раим внезапно успокоился и вернул голосу былую отстраненную холодность. — Судить их будет королевский суд, но до этого Павел получит возможность взять реванш и показать нам всем, что достоин быть наездником. Поединок состоится сегодня. Никому не расходиться, освободить центр плаца. Ждем конвой.

Последняя загадочная команда привела Ольгу в замешательство. Что значит «ждем конвой»? На ум приходила только идиотская мысль о приземлении военного вертолета. Пашка, походу, тоже растерялся — строй рассыпался, и парни сбились в кучки, старательно держась подальше от того места, где только что было построение. Пашка было двинулся к тетушке — не торчать же одиноким пеньком, но его перехватили Ован и Коста и потащили в тень крепостной стены. Смелый поступок. Оля оценила. Парни четко обозначили свои симпатии. Они с иномирянином и против Варгу.

— Оля, нужно отойти, — ворвался в Ольгины размышления голос шефа.

— А? Зачем?

— Вот-вот откроется подпространство, — Раим подтолкнул Ольгу под локоток, — прибудет конвой из столицы. Сразу после поединка арестованных отправят. Заодно люди короны засвидетельствуют результат поединка.

Оля вздохнула. Как все сложно, сколько непривычного. Нрекдол — дело тонкое.

— Я покину вас, дорогая, нужно доставить сюда арестованных. — Раим потрепал Тырю и собрался уходить, и Ольга решилась.

— Господин лавэ, мне бы хотелось, чтобы Малика видела, как ее обидчиков накажут. Это возможно? — Оля тревожно смотрела на начальство снизу вверх, понимала ведь, что ставит его в неловкое положение. Честь мундира и все такое. А чувство врожденной справедливости требовало хотя бы попытаться. На скулах лавэ резко дернулись желваки.

— Она же все равно не увидит их лиц, — мягко подчеркнул Раим.

— Зато она увидит, что не все наездники — подонки. Думаете, она осталась бы в крепости, если бы не была скована клятвой и контрактом?

— Что ж, согласен. Но на плацу ей делать нечего. Разрешаю смотреть из окон на втором этаже.

Коротким кивком лавэ закончил разговор, отошел на пару шагов и взрезал пространство. Оля только сейчас сообразила, как нелегко дались шефу эти четыре дня, как тяготила его роль тюремщика. А ведь она ни разу, ни на секунду не задумалась, каково ему. На хутор таскала… Ладно, загладим. А сейчас найти Малику и вернуться.

— Тыря, на кухни.

***

Через десять минут Оля с малышкой были уже на плацу, интересно же понаблюдать за прибытием таинственного конвоя, познавательно. Нервяк, который донимал землянку в момент появления перед строем мужиков в качестве коллеги, отступил, и как будто шоры с глаз спали. Она поискала взглядом Пашку и обнаружила, что видит. В смысле, сама видит лица наездников. Сама, без посредничества Тыри. Ай да китель. Впрочем, Пашкин морок на нее никогда не действовал, мундир там или еще какая магия. Да хоть паранджа.

Настроение заметно улучшилось — новости Малике очень понравились. И пусть потом Раим Осерчалович на нее прогневается, но Ольга разрешила всем желающим посмотреть на поединок, главное, чтобы на размеренной жизни крепости это не сказалось. Напугала бедолаг: виданное ли дело — наездник на кухнях! Счастье, что отключение морока давалось ей почти без усилий. Дольше успокаивала народ, чем Малику инструктировала. Ольга была уверена, что ее намеком воспользуются многие из челяди, и радовалась — может быть, прорастет малая толика доверия в душах этих людей?

А народ на плацу заволновался — появились арестанты. Трое. Оля удивилась — и главпаса вывели? Потом сама себя одернула — а как иначе? Официальный конвой дважды вызывать? Сердце Ольги сжалось от сочувствия и благодарности — как же ей повезло с начальством! Раим лишних четыре дня тянул обязанности тюремщика ради того, чтобы дать Пашке время поправиться после ранения и взять свой, такой важный реванш. А вместе с дуэлянтами терпел и бывшего главпаса. Оля знала, что Рансу пребывает в обездвиженном состоянии, но и только. Частности его содержания землянку не волновали. Ни по-человечески (убила бы!), ни по должности. Не ее это задача. С нехваткой корма разбиралась и последствиями удачной охоты, еще и про подонка этого думать? Пережила, плюнула и забыла. У Раима такой возможности не было.