Тэмми Блэквелл - Время лечит
— Нет, — отрезала Сарварна, даже не сделав вид, что думает над этим. — Ваши действия продемонстрировали нам, что вам не стоит доверять в этом вопросе. Вместо того, чтобы выдать ее нам, когда вы узнали об ее ненормальных способностях, вы отпустили ее и дали территорию под контроль. Очевидно, что как вожак стаи, вы проявляете слишком много эмоций, поэтому мы отказываем в вашей просьбе отпустить ее под вашим контролем. Мне бы не хотелось проснуться мертвой от ее руки, спасибо большое.
— Как вообще можно проснуться мертвой, — пробормотала я, к счастью достаточно тихо, чтобы Стефан только переспросил;
— Что-что?
Я открыла рот, и оттуда не раздалось ничего кроме кашля. Прочистив горло, я сказала:
— Я лишь хотела спросить, могу ли я говорить в свою защиту?
— Нам не особо интересно слышать, что ты хочешь сказать, ведьма. — Сарварна картинно взмахнула волосами.
— Тогда в чем смысл? — Мой голос был весьма спокойным, учитывая, что творилось внутри. — Унизить меня? Видеть, как я сломаюсь? — Я глубоко вдохнула и расправила плечи, отказываясь ломаться. — Это изначально не было судом, на котором можно было бы доказать мою невиновность. Это шоу для вас, ваши «голодные игры», чтобы доказать вашу силу и развлечь элиту. С меня хватит, несите отравленные ягоды.
Сарварна посмотрела на меня как на сумасшедшую.
— Отравленные ягоды? Я обязана понимать, о чем ты говоришь?
Если грамотная.
— Приговорите меня. Сейчас же.
Сарварна встала. После едва слышного вздоха встал и Стефан.
— Ты знаешь, все это могло кончиться по-другому.
— Как?
— Ты могла просить. Умолять. Просить другую стаю позаботиться о тебе. Мэттьюсы могли бы найти тебе применение. — Я содрогнулась от одной мысли. — Но ты стоишь здесь и говоришь так, будто заслуживаешь нашего милосердия. Будто ты нам не ровня и даже выше нас. — Она встала рядом со мной, там, где я могла бы ее достать, если бы руки были свободны. — Ты показала нам свою душу, которая не может сосуществовать с оборотнями и Провидицами этого мира. Поэтому, чтобы защитить моих подопечных, я приговариваю тебя к смерти.
Глава 28
Я знала, что это случится, знала уже несколько недель, но мои ноги все равно превратились в студень, а сердце разрывалось в груди. Боб и Кори еле удержали меня от падения на землю.
Не только я была в истерике. Вокруг меня стояла суета, но я не могла ничего четко расслышать через пелену паники. Я словно была отрезана от мира, пока кто-то не ткнул меня в спину.
— Куда мы идем? — спросила я… Трэвиса? Да, Трэвис держал меня за плечо, а другой рукой толкал вперед.
— Это не судебная система США, милая. Мы быстро приводим приговоры в исполнение.
— Что? Сейчас? Вы убьете меня прямо сейчас? — От ужаса у меня во рту появился сильный металлический приступ. — Мне даже не дадут попрощаться?
Его глаза, которые сначала показались мне красивыми, не выражали ничего.
— Нет, но твоему парню дадут посмотреть, раз он у тебя в пожизненном долгу. Его не могут казнить вместо тебя, но он может быть рядом с тобой, когда ты умрешь.
Боже. Чарли все увидит?
— Я не хочу, чтобы он там был. — На этот раз, он точно сломается.
— Прости, солнышко. Но твое мнение больше никого не интересует.
В конце концов Трэвис, Хашим, Мандела, Стефан, Сарварна, Боб и Чарли сопровождали меня в ту безлунную ночь. Рокко и Кори остались, чтобы «защищать Провидиц».
От реки путь лежал через акры густых лесов. Рядом по тропе могли идти только двое, поэтому мы шли странной колонной. Трэвис держал меня в середине, его руки оставляли ссадины на моих. Впереди и позади меня двигались оборотни высокого ранга, Мандела спереди и Хашим, наступавший мне на пятки. Боб и Сарварна шли сзади, а Чарли и Стефан впереди. Я могла расслышать обрывки фраз. Кажется, Стефан предлагал Чарли место в Альфа-Стае.
Мы остановились на свежевырубленной полянке, и я начала думать, что это все жестокий и продуманный розыгрыш.
— Это гильотина, — сказала я, уставившись на качающееся над деревянной подставкой лезвие. Где они достали такое большое?
— Умница, — сказала Сарварна из-за дерева.
— Сучка, — ответила я и сразу получила пощечину. Но оно того стоило, ведь я знала, что от столкновения с моими зубами на руке Манделы останутся царапины. К тому же, мое сознание развеялось.
— Знаете что... — Я сделала паузу, сплевывая кровь изо рта. — Вы ничерта не понимаете в казни ведьм. Здесь должен стоять столб и костер. Или петля и глубокая река. Вы могли раздавить меня большими камнями, это было бы в рамках традиций. Но гильотина у меня ассоциируется с французской революцией, а не с ведьмами.
Злость никого не красит, но когда кто-то неоспоримо красивый вроде Сарварны кривится от злости, он превращается в зверя.
— Скорее бы увидеть, как твоя голова катится по земле.
— Не увидишь. — Стефан встал между нами, спиной ко мне. — Ты вернешься к остальным.
— Неееет! — Сарварна выкрикнула где-то 15 гласных сразу. Взгляд, которым она одарила Стефана, был больше похож на обиду дочери на отца, чем жены на мужа. — Я хочу увидеть, как она умрет.
— Не обсуждается. Любая жизнь священна. Не важно, какие преступления она совершила, Харпер заслуживает умереть с честью.
Она открыла рот, видимо, чтобы сказать что-нибудь о моей чести (либо ее отсутствии), но он остановил ее, подняв руку. — Ты не будешь осквернять ее последние минуты. — Без сомнения, последнее слово было за ним. — Боб, отведи ее обратно.
Оборотня не сильно порадовала идея вести королеву обратно через лес, но он приступил к выполнению приказа, даже когда Сарварна вывернула ему руку и сказала, что пойдет сама. Мы долго стояли и смотрели, как они уходят. Когда они полностью исчезли из вида, Стефан нарушил молчание.
— Извини, — сказал он, и почему-то мне хотелось поверить ему. — Она еще молода и не понимает многих вещей, в том числе и ценность жизни. Я бы хотел сохранить ее невинность.
Я не сомневалась в его сожалении, но сильно сомневалась в невинности Сарварны. Я познала боль и страдания сразу после рождения, и все равно была более чистой и невинной, чем девушка, соблазнившая мужика в два раза старше ее. У этой девки темная душа.
— Ты оберегаешь молодых, но мне вы все равно отрежете башку?
Стефан положил руку мне на плечо.
— Чтобы защитить остальных, я должен. — Его глаза будто бы намокли. — Я верю, что ты не знаешь о своей истинной природе и не собиралась причинять кому-либо вред. Но у меня нет права ошибаться. Иногда, ради общего блага, один человек должен быть принесен в жертву.
