Тени Лавуара (СИ) - Чар София

— Как скажешь, высочество. — повела плечом она, делая глоток вина. — Как скажешь… — задумчиво повторив, она постучала острыми ноготками по ножке бокала.

— А тогда скажи, чья вина? Или не ты расследование вел, титул посмертно герцогу вернул? — ядовито усмехнулась она, а потом лишь рукой махнула. — А, впрочем, уже все равно. Что там с церемонией?

— Кто виновен — давно наказан, — пожал плечами Эдмон.

Разбираться со старыми обидами он тоже не жаждал. Особенно сейчас, когда судьба сводила их для совместного дела.

— Шум, гам. Все то, что случается, когда жених умирает на руках невесты.

Снова пожав плечами, Эдмон сложил руки за спиной. Немного успокоившись, мужчина все же смог начать рассуждать здраво. Едва ли перфектум решил самоубиться, значит у него был план, а все произошедшее только фарс.

Тихо рассмеявшись, женщина наполнила второй бокал вином и подвинула его мужчине.

— Невеста в горе, поди. — усмехнулась она, с ловкостью кошки взобравшись на подоконник, она пошире раскрыла окно. — Ты рано уехал, нужно было посмотреть, как посольство великое отреагирует. Впрочем, тут уже наша с Эллиа промашка. Надо было тебя предупредить. Зато, все вышло очень красочно.

Ничуть не чувствуя стыда за то, что заставили поволноваться младшего брата короля, довольно усмехнулась женщина.

— Не думал, что над этим нетопырем кто-то будет так искренне убиваться. Она ведь тоже ничего не знает? — отвлеченно поинтересовался Эдмон.

И пусть спросил это мимолётно, на деле этот вопрос его живо интересовал. Это только из него Эллиа сделал болвана или их таких много? Притянув к себе бокал, мужчина задумчиво взглянул на багряную жидкость, чуть прищурив пронзительные синие глаза.

— Он — не ты, — философски заметила женщина, потягивая вино. — Его люди любят. И всегда любили.

Но потом, все же, снизошла до ответа.

— Конечно, не знает. Если бы знала — не было бы так весело.

— Если бы я не знал о тебе ничего, решил бы, что ты его сестра, Мерседес, — усмехнулся он.

Впрочем, бокал все же отставил в сторону не тронутым. Может они и работают на одной стороне, но это не помешало бы этой змее подсыпать ему пусть что-то не смертельное, но достаточно гадкое.

— Ну хорошо, смертоубийство я пропустил, значит буду наслаждаться похоронами, — вздохнув, Эдмон чуть приподнял бровь, взглянув на женщину.

С ней лица он не скрывал. Не трепетная барышня, на сердце которой можно претендовать. И не такое видеть должна была.

— Дальше что делать?

— Дальше? — женщина обернулась к нему, скользнув заинтересованным взглядом по обезображенной части лица мужчины. — Откуда шрамы?

При этом, интерес на лице Мерседес был, отнюдь, не тот, который может поднять самооценку. Скорее, он был исследовательским, так биолог смотрит на неизвестный вид.

Закатив глаза, Эдмон взглянул на нее с прищуром, на миг все же пожалев, что не надел капюшон. И маску. И шлем. Не из-за того, что ему было неприятно внимание женщины. Нет, к этому ему было не привыкать.

Дело было в тоне, в каком-то странном блеске взгляда. Будто она уже примеривается как бы снять с него шкуру.

— От глупости, — все же ответил он, не став уточнять, впрочем, чьей.

— Медведь, — чуть прищурившись, подалась вперед женщина. — Что же не лечишь? Или в королевстве всех умельцев раны залечивать сожгли, в ведьмовстве обвинив?

Вновь приподняв бровь, Эдмон с привычной усмешкой взглянул на нее.

— Зачем? Так сразу видно, как к тебе относятся. Сложно достоверно почтительно лебезить, когда подворачивает от отвращения, — без особенного огорчения отозвался он, улыбнувшись уже шире.

Впрочем, все же качнул головой, взглянув на отставленный бокал. Почему бы собственно и да?

— Времени нет и желания, — все же отозвался он.

И действительно, ни времени на такие глупости, ни желания подпускать к себе очередного горе-врачевателя не было.

Пожав плечами, женщина, казалось, потеряла всякий интерес к этой теме, а только, нет-нет, да странно посматривала на Эдмона.

— Копать умеешь, высочество? — вдруг, ни с того, ни с сего, после продолжительного молчания, спросила она, допивая остатки вина в бокале.

Поднеся бокал лицу Эдмон усмехнулся, прекрасно узнав аромат одного из самых дорогих вин.

— Закапывать лучше, — отозвался он, все же глубоко вздохнув.

При этом принц сделал вид, что странных взглядов обворожительной Мерседес не замечает. Он знал о ней достаточно, чтобы не обольщаться.

— Лопатой умеешь работать и хорошо, — отмахнулась женщина. Свесив ноги с подоконника, Мерседес задумчиво взглянула на графин с вином. — Это умение пригодится.

Вздохнула она, соскальзывая с подоконника, чтобы налить себе еще вина.

— Не люблю работать с женщинами, — откровенно сообщил он и изучив бокал на просвет, отставил его.

Действительно не любил. Работая с мужчинами за подобное распределение ролей напарнику вполне можно было отвесить люлей, а здесь… Вручить и этой даме лопату? Да упасут боги! Тогда ведь уже его положат на место Эллиа, при чем последний, гад бессовестный, еще и поможет.

— Обожаю работать с мужчинами, — не менее откровенно сообщила Мерседес, широко улыбнувшись. Впрочем, особой радости от того, что приходилось работать с этим мужчиной, брюнетка не испытывала.

Равно как и мужчина. Но внешне никак этого не проявил. Наоборот, ощущая ее взгляд, мужчина просиял улыбкой. Такой яркой и влекущей, что стало понятно. Не смотря на шрамы, принц все еще пользуется немалой славой среди женщин.

— Тогда выпейте за приятное сотрудничество, очаровательная Мерседес, — отозвался он, галантно поклонившись, умудрившись поймать ее ручку.

Мгновение с интересом изучал ее, после чего неспешно поднял к женщине взгляд и снова улыбнулся.

— Пожалуй, я еще слишком мало пожил, чтобы целовать руки отравительницы. Простите меня, прекрасная леди, за это отступление от этикета. Сколько буду жить — не прощу себе этого, — вздохнул он, отпуская ее руку с видом искреннего раскаяния.

Запах вина… Знакомый, приятный, но слишком уж приторный. Это сложно было заметить, если не знать, что искать.

Пристально взглянув на него, женщина колебалась всего секунду, прежде, чем поставить свой бокал на стол.

— Обойдусь, боюсь, подавлюсь еще, — ядовито улыбнулась она, демонстративно вытерев руку о подол. — Готовь лопату, твое высочество, скоро она пригодиться. — фыркнула она, прежде, чем покинуть кабинет.

Глава 4. Воскрешение

Похороны перфектума Кастимонии, герцога Аделара де Маркеля начались утром. Удивительное дело, но какой бы жесткой ни была рука перфектума, его действительно любили. Не только аристократы высыпали на улицу, чтобы проводить правителя в последний путь. Простые горожане: лавочники, швеи, ремесленники, бродяги… По обе стороны дороги собралось столько людей, что, казалось, негде было и яблоку упасть. И если среди богато разодетой вереницы аристократов еще встречались злорадные шепотки, простой люд в этом отношении был куда более искренним.

Жалели мудрого, статного и сильного перфектума, жалели его молодую супругу. Она шла следом за шестеркой солдат, что несли гроб с телом перфектума. В строгом черном платье, со скромным букетом шалфея, веточкой полыни и пушистыми фиолетовыми цветами мяты. Светлые волосы покрывала темная легкая шаль. И пусть она держалась прямо и уверенно, со спокойным достоинством, но скрыть теней под глазами и горестной складки меж темных бровей она не могла, да и не хотела.

Ей действительно было горько, оттого, что она столько всего упустила, оказалась такой бесполезной.

Городское кладбище было таким же строгим, как и большая часть строений Лавуара. Идти пришлось недалеко и уже скоро, гроб медленно опустили в свежую могилу.

Первую горсть бросала Инга.

Склонившись к холмику свежей земли, девушка нахмурилась, ощущая себя воровкой и обманщицей. Какое она имела на это права? Совершенно никакого…