Попались и Пропали - Александра Сергеева
— Не говори загадками! — рассердилась она.
— Хорошо. Что объединяет всех любовниц императора?
— Они дуры.
— Они люди. И прекрати злиться. Единственная женщина-маг, делившая с ним постель, это его жена. Их младший сын унаследовал талант отца, поэтому они больше не заводят детей.
— Но ты же рассказывал о малютке Нала-Яри, — начала, было, Руана и осеклась, после чего досадливо признала себя курицей: — Она так и не стала его любовницей.
— Не стала, — подтвердил Викрат. — И никогда не станет. Сколько бы он её не уламывал.
— Ты хочешь сказать, — дошло до Руаны, — что следующий император может родиться лишь у пары магов? Поэтому императрицы всегда ярании?
— Ну, почему: всегда? Сто двадцать лет назад ею стала таария, — с деланной небрежностью возразил Таа-Дайбер.
— Всё, — кивнула она. — Поняла. Императрица думает, что я хочу родить второго обладателя императорского таланта.
— Я не знаю, что она думает, — как-то непривычно устало и обречённо произнёс он. — Но тебя похитили. И единственный в бешенстве.
— Он-то чего ерепенится? — не поняла Руана.
— А он изволил в тебя влюбиться, — съязвил Викрат.
— Да ладно! — опешила она. — Когда успел-то? Он меня видел всего один раз.
— Но захотел увидеть снова, а ты пропала. Он разозлился и разослал на твои поиски всех, кому успел дать пинка под зад. И чем чаще слышал, что поиски неудачны, тем больше тебя хотел.
— Недоступный плод сладок, — пробормотала Руана, согласившись, что подобные заскоки не новость у избалованных эгоистичных людей. — Он дебил.
— Не смей оскорблять моего господина! — мгновенно окрысился на неё командующий императорской охотой.
— Дебил, дебил, дебил.
— Стерва!
— Слабак!
— Почему? — так же моментально остыл Викрат, обалдев от нелепого обвинения.
— Багена, — дала подсказку Руана.
— Чтоб у тебя язык отсох! — кривясь и скалясь, от души пожелал Викрат.
Она хмыкнула. Он помолчал, покуксился и вспомнил о более насущном:
— Так, почему Радо-Яра больше не волнует судьба Багены?
— Я не сказала: её судьба. Она его не волнует вся. Целиком.
— Тебе лучше объяснить, — веско заметил Таа-Дайбер, многозначительно кивнув на приближавшиеся ворота.
— Хорошо, — подумала Руана, что эту пустяшную тайну и без того скоро узнают все. — У Радо-Яра новый предмет домогательств. За которым, как раз сейчас он носится, как ошпаренный.
Викрат всё понял. Сразу. Кажется, даже слегка ужаснулся. Или не слегка — оценила она размер его глаз.
— Ну, да. Это я. И что такого? — забеспокоилась дурёха, что явно поспешила с признанием. — Я такой же маг, как ярании. А они обладают полной свободой выбора. И если кто-то мне станет тыкать в глаза, что таарии так нельзя, я просто взбешусь.
— Обязательно скажут, — уныло предрёк потомственный таар. — И ты обязательно взбесишься.
— Ты меня презираешь? — осторожно уточнила Руана.
— Он тебя изнасиловал или…
— Или! И я этим довольна. Хотя не собираюсь вешаться ему на шею. Во всяком случае, до тех пор, пока Ати не получит своё благословение и не уберётся домой. Слушай! — вытаращилась она, сражённая внезапной мыслью. — Яр-Тураны могут рассориться с императором? Ну, когда начнут меня делить? Почему у тебя такая кислая рожа?
— Грубиянка, — буркнул Викрат.
— Подхалим, — не заржавело за ней.
— Я не пресмыкаюсь, а служу! — ни капельки не обиделся главный охотник королевства натурально кривых зеркал. — А тебе не пристало ходить с синяком под глазом.
— Ты не посмеешь! — восхитилась Руана экстравагантностью угрозы.
— Ещё как посмею, — пообещал Викрат, заметно приободрившись. — Значит, ты совратила Радо-Яра. Чтобы столкнуть его с императором?
— Я его не совращала, — задумчиво возразила она. — Мы… как бы это назвать? Взаимно совратились.
— Ну да. У вас обоих есть для этого повод. У одного месть. У другой идиотский план спасения сестры.
— Почему он идиотский? — обиделась Руана. — Я им горжусь. Потому что теперь твоему господину точно будет не до Ати с Юбейном.
— Посмотрим, — буркнул Викрат.
И они прервали свою увлекательную беседу. Потому что навстречу из восточных ворот выезжала кавалькада придворных. Верней сказать, отряд. Потому что всадники все до единого яраны.
— Мы вляпались? — испугалась Руана.
Совершив такой грандиозный побег, трудно смириться с мыслью, что тебя поймали на финишной черте.
— Нет, — отмахнулся Викрат, и не думая уступать дорогу.
Яраны добровольно и дружно раздались в стороны, пропуская Таа-Дайбера со спутниками. На Руану все пялились, как на приведение. Однако ни единой реплики на её счёт отпущено не было. Они с Викратом беспрепятственно добрались до скотного двора. Спешились и направились домой. В сопровождении его подчинённых, не желавших оставлять командира один на один с возможной опасностью.
Неужели теперь придётся везде ходить под конвоем — мысленно покривилась Руана, стараясь выглядеть довольной. В конце концов, о ней беспокоились. Прослыть же неблагодарной свиньёй не хотелось.
Урпаха сидела на крыльце, подперев щёку рукой. И задумчиво смотрела на выплывшую из-за угла воспитанницу. Бросаться на грудь и умываться слезами, не в её стиле. Однако и такое пренебрежение со стороны кормилицы Руана встречала впервые.
— Ты чего? — опасливо поинтересовалась она, добравшись до крыльца.
— В боку что-то щемит, — тоном целиком погружённого в себя человека, пробормотала Урпаха. — И сон дурной приснился.
— Обо мне? — уточнила Руана, даже не зная, что сказать.
— Ох, и видок у тебя, — укорила её кормилица, брезгливо морща нос.
— Я восемнадцать дней толком не мылась, — обиделась графиня Монте-Кристо, пережившая то, что здесь не снилось ни одной приличной барышне.
— Ты ничего мне сказать не хочешь? — проворчала зловредная старуха.
— Хочу, — ядовито шикнула Руана. — Все восхищаются тем, какой стервой я выросла. Интересно, чья это заслуга?
— Ну, точно что-то случилось, — со вздохом глубочайшего разочарования поднялась со ступеньки кормилица. — Пошли в дом. Буду тебя отмывать да расспрашивать.
Руана обернулась и увидала только спину сбежавшего Викрата.
— Мамушка, а он меня точно искал?
— Искал. А как же? — бормотала та, поднимаясь на второй этаж.
— А ты чего такая недовольная?
— Чему радоваться? — вяло огрызнулась Урпаха. — Как мне отцу твоему на глаза показываться? Если не доглядела.
— Ты о похищении?
Ответ она получила уже в своей спаленке за закрытыми дверями.
— О твоём блудодействе! — шлёпнула её по заднице крепкая рука старухи. — Скажешь, не было такого?
От второго шлепка Руана ушла прыжком через креслице.
— Было! — с вызовом бросила кормилице, зная, что та от неё за такие пустяки не отречётся.
Урпаха опустилась в кресло. Вздохнула и вдруг с какой-то непередаваемой надеждой спросила:
— Ты его хоть любишь?
— Кого?
— Полюбовника.
— Пока нет, — призналась Руана, упав без сил на кровать. — Но, знаешь… он мне нравится. Кажется, очень.
— Всё легче, — буркнула кормилица, как показалось, вполне довольно.
И вдруг подскочила с кресла, потрясая кулаком:
— Ты чего ж
