Секрет Светлячка - Елена Владимировна Гуйда
Только приду в себя. И сразу все исправлю. Совершенно все. Попрошу направление куда-нибудь, где меня никто не знает, например. И просто исчезну для всех навсегда.
Жаль, что придется остаться здесь еще и друзьям. Рука сама потянулась к пакету, оставленному Сенером Тором. В пакете было мое любимое шоколадное пирожное, которое льера Мойрана неизвестно как умудрилась выпекать, учитывая переметы на дорогах и сбои с доставкой. А еще закрытая чашечка с кроком…
Меня словно молния ударила.
Кроком…
Ох, демоны копыта. Точно! Крок.
Словно вживую в голове раздался слабый голос льера Петренса.
– Крок… Крок…
Что это могло означать? Что зелье было в кроке?
Я соскочила с постели, словно ошпаренная, уже на ходу натянув тапочки, и бегом побежала в комнату, где фасовал и выдавал лекарства тот, кто знал о едином целителе Горенгвиля абсолютно все – к Мартину.
Глава 18.1
Небольшая комната, заставленная стаканчиками, коробочками, большими мешками и крошечными мешочками тонула в ароматах трав и настоев. Обычно я нечасто сюда забегала, только чтобы забрать лекарства, оставить выписку, сделанную льером Петренсом. Куда реже просто поздороваться и занести Мартину печенье или пироги из «Горного приюта». Любил он пироги Роуз, особенно с капустой.
Я так резко открыла дверь, что она чуть с петель не слетела. И так и замерла на пороге.
Одного взгляда на помощника Петренса было достаточно, чтобы понять – он не способен отвечать на вопросы.
У меня и самой сердце разрывалось – смерть наставника тяжелая потеря для всех. Но для Мартина… Старенький целитель был семьей несчастного, его стеной, домом, защитой. И теперь он просто осиротел. Остался один.
А самое ужасное, что помочь ему я ничем не могла. Не вернуть уже наставника.
Мартин поднял на меня затуманенный взгляд. У него были темные глаза. Как у южан. Может… Может Сен прав? Может… слишком уж я идеализировала льера Петренса? А на самом деле он был не столь прост?
– Ты пришла, Трисс. Хорошо, потому что льер меня бросил, – вздохнул Мартин, взял с полочки стеклянную баночку и стал насыпать в нее перемолотые в порошок травы. – Оставил меня, даже не попрощался.
Я вздохнула. Может быть так, что ему никто даже не сообщил о смерти наставника? Или он просто не желает верить в то, что произошло на самом деле?
Боги, мне нужно выяснить, что ему может быть известно, а как это сделать, когда человек сам не все понимает?
– Я уверена, что по собственной воле он бы этого не сделал, – осторожно начала я, приблизившись к невысокому столику с мисочками, ступками, весами и десятками баночек и присела в соседнее кресло. – Он невероятно тебя ценил.
– Говорил, что у него нет никого более близкого, – закивал Мартин соглашаясь с моими словами. А потом задумчиво посмотрел в окно.
Там снова портилась погода. Небо затягивало свинцовыми тучами. Но снег пока не пускался.
А мое внимание было приковано только к лицу Мартина. Льер Петренс рассказывал однажды, что родился парень вполне нормальным. Что-то произошло позже. То ли упал так и ударился головой, или кто-то его ударил. И вся жизнь превратилась в… это. Может быть, он не был несчастным. Петренс забрал его к себе, едва родители отказались от искалеченного ребенка. Вырастил его в любви, заботе, немного – строгости. И он не понимал, что действительно потерял. Все благодаря одному неравнодушному мужчине с большим сердцем.
Я пыталась вспомнить его таким, каким он был здесь, в этих стенах – озабоченным, серьезным или улыбающимся с солнечными искрами в темных глазах. Но всякий раз перед глазами стояла картина его серого лица и пустого взгляда. Ненавижу того, кто это сделал – унес даже память о наставнике.
– Он любил тебя, Мартин, – сказала я. – И сделал бы все для тебя.
Говорить это было невероятно тяжело. В груди давило и хотелось плакать. Но мне нужно было узнать как можно больше о том, что именно происходило в госпитале перед тем, как Петренс… погиб.
– И для тебя, Трисс, – сказал Мартин и посмотрел прямо мне в глаза. Мне на миг даже показалось, что с его взгляда исчезло привычное блаженное безумие. – Льер говорил, что от тебя многое зависит, тебе нужно помогать. Ты очень важна для всех. Придет время, ты все узнаешь, и тогда для нас многое изменится.
К таким откровениям я оказалась не готова. Замерла на мгновение. Возможно, это только выдумка сумасшедшего. Но ведь…
Петренс точно знал обо мне куда больше, чем я думала. Это даже кое-что объясняло. Я даже невольно потерла запястье, на котором остались синяки от хватки целителя. Но я подумаю об этом позже, в более спокойной обстановке.
– Послушай, Мартин, – решила я не тянуть, поэтому собралась и даже подалась поближе к нему. – Мне нужно, чтобы ты вспомнил о льере Петренсе кое-что. Кто-то навещал его вчера ближе к вечеру?
– Думаешь, что ему навредили? – догадался помощник моего наставника.
Не так уж он и глуп. Но от этого не легче.
У меня не хватило сил на то, чтобы произнести это в голос, поэтому я просто кивнула.
– Я хочу найти человека, который мог навредить Петренсу. И ты единственный, кто способен мне в этом помочь.
На какой-то долгий миг в кабинете стало так тихо, что я даже занервничала. Правильно ли было рассказывать Мартину правду?
– Вчера. К нему приходило много людей. Большинство к вечеру, – заговорил мой единственный свидетель, немного задумавшись.
– Крок… Он пил с кем-то крок? – спросила я, предварительно прочистив горло. И замерла в ожидании ответа. – Возможно, кто-то его угощал…
Глава 18.2
Мартин на какой-то невероятно долгий миг задумался. Я даже затаила дыхание, ожидая, что он действительно вспомнит что-то очень важное. Шансы достаточно большие. Обычно на таких «мелких» людей, как неразумный помощник, внимания не обращают. Следовательно, могли и ошибки допустить.
– Нет. Не видел, – вздохнул он.
И надежда, еще мгновение вспыхнувшая, как зимний костер, так же стремительно погасла.
– Жаль, – не скрывая горечи в голосе, вздохнула я. Казалось уже вот они – полшага до ответа, а на самом деле снова пропасть. – Однако кто-то же забегал к нему… Вспомнишь кто?
Мартин снова нахмурился, отставил на стол стаканчик с порошком, словно
