Будь моим… оборотнем - Татьяна Олеговна Новикова
– Либо символом примирения, – отшутилась я.
Но сейчас моё запястье жгло памятью о былом. Меня охватывал нервный озноб. Всё оказалось так сложно и неправильно, что невозможно было сосредоточиться.
– Со мной всё в порядке, – улыбнулась треснувшими губами. – Ты готов к церемонии?
Король блаженно ухмыльнулся и перехватил мою ладонь, но я вырвала её из цепких пальцев.
– Понимаю твои чувства, Анна, – вздохнул он. – В голове не укладывается, что всё произошло так внезапно. Я готов поддерживать тебя столько, сколько понадобится. Я никогда не желал смерти Ричарду, поверь.
– Мне не требуется поддержка. – Я поднялась, отряхнула пышную юбку от невидимых соринок. – Он же был предателем, не так ли?
– Дардана пыталась отыскать его тело, – продолжил Харот, – но не смогла.
Я равнодушно мотнула головой.
До церемонии оставались считанные часы, и меня таскали точно тряпичную куклу туда-сюда. Наряжали, красили, приводили в порядок опухшее от слез лицо. Мама всегда была рядом, каждую секунду подготовки. Стояла рядом со мной, придерживала за талию, чтобы я не рухнула на ослабших ногах. Она вела меня в храм всех богов, и на нас смотрели тысячи людей. Где-то среди них, возможно, затерялась сгорбленная фигурка старушки-знахарки, вновь потерявшей внука.
Храм был полон людей – не продохнуть. Горели бесчисленные свечи. Воздуха не хватало, и я постоянно оттягивала тугой ворот платья. Папа сидел в первом ряду и смотрел на меня с искренним переживанием. Я слабо улыбнулась ему и сильнее вжалась в мамин бок. Как маленькая девочка.
Меня охватил неистовый страх.
Перед богами невозможно солгать, а их мраморные лики взирали на нас со всей суровостью. Харот подал мне руку, я нехотя приняла ту, теплую и жесткую. Седовласый храмовник заговорил в густую бороду:
– Вы предстали пред всеми живыми и мертвыми, пред сущим и грядущим, пред знатью и простолюдинами за тем, чтобы соединить тела и души в нерушимом союзе…
Магия вилась вокруг него, опутывала наши тела. Король Харот расслабился. Я обернулась, посмотрела на заполненный зал. Служитель читал клятвы, перебирал молитвы, но, наконец, примолк, чтобы произнести чуть громче:
– Если есть что-то, что может помешать этому союзу, прошу сообщить немедленно или молчать до скончания веков.
– Есть, – отозвалась я почти с радостью под многочисленное аханье.
На нас уставились, кажется, даже статуи. Харот посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью. О нет, здесь и не пахло нескончаемой любовью, короля вело ко мне иное чувство.
– Анна, говори, – прошипел он по-змеиному,
– Насколько помню, в вашем мире нельзя заключить повторный брак, если уже обвенчан богами.
Я обнажила запястье, на котором вот уже несколько дней как проступила руна, которая с истинного языка оборотней переводилась кратко: «Вечность». Иногда эта руна жгла кожу, но чаще – приносила успокоение. Всякий раз, когда становилось невыносимо, я смотрела на свою правую руку и вспомнила, что меня любят и ждут. Всегда.
Той ночью, озаренной золотым светом луны, стоя пред волчьими богами, я думала: что останавливало меня раньше? Почему мы не женились в тот самый день, когда спаслись от охотника и ведьмы?
Да потому что я была глупой малодушной девчонкой. Обычный страх не подойти мужчине мечты, не соответствовать ему, помешал нам обрести счастье, но – хвала небесам! – Ричард сумел убедить меня в обратном.
Но в тот полуночный час храмовый служитель дочитал обращение к богам, и на наших запястьях проступили руны, выписанные словно чернилами.
Наконец-то я что-то сделала правильно…
Моя простодушная улыбка окончательно вывела короля из себя. Всё произошло так быстро, словно в ускоренной перемотке. Харот заскрежетал зубами и кинулся на меня, обнажив церемониальный кинжал, но был пригвождён к полу заклинанием невероятной мощи. Завизжала перепуганная мама.
Первая королевская колдунья, Дардана, держала на вытянутой руке энергетический ком.
– Король Харот, вы обвиняетесь в предательстве интересов короны, а именно в передаче информации правительству Велиции, дабы разжечь войну между двумя государствами. Ваши мотивы будут выяснены в ходе судебного разбирательства, пока же я от лица первой советницы, второго после вас человека в Кристани, имею право провести задержание.
Король проскрежетал что-то в свое оправдание, но я его уже не слышала. С меня сняли запрет на магию, а потому не было смысла оставаться в этих стенах. Я представила родную квартирку, каждую её деталь, трещину на потолке и отклеившиеся обои в кухне. Запыленные полки. Нескончаемый дождь за окном. Портал открылся с тихим хлопком, и я без сомнений шагнула в его темноту.
– Всё получилось? – донеслось до меня встревоженное, когда я вывалилась наружу.
– Разумеется, – хмыкнула, вжавшись в шею, что пахла кострами путешествий, беззвездными ночами и летними рассветами.
Глава 5. Вечность без тебя
Шесть дней назад…
Я переступила кабинет Дарданы, и колдунья без слов поняла – меня что-то гложет. Она, немолодая, но привлекательная женщина с сединой в черных волосах, за недолгое время научилась читать мои эмоции как раскрытую книгу. Да и чего их читать, когда у меня на лице написана мольба о помощи.
Первая колдунья ничего не делала, трижды не взвесив все «за» и «против». Поэтому, выслушав мои нелепые подозрения по поводу Харота, она отреагировала исключительно сдержанно.
– Позволь мне переварить сказанное, – сухо ответила Дардана, постукивая писчим пером по чернильнице.
За время обучения мы сблизились, и колдунья понимала, что мне незачем наговаривать на короля безосновательно. Другой вопрос: мною движет жажда справедливости или попытка скрыть собственные грехи?
Тем же вечером колдунья пригласила меня якобы для теоретического занятия, на самом же деле она долго и нудно выуживала подробности.
– Почему ты связала Харота с теми письмами? – спросила тоном, от которого кровь стыла в жилах.
Ей впору становиться инквизитором (хм, в этом мире существуют инквизиторы?), потому что без клещей выудит всё наружу.
Впрочем, удар я выдержала.
Потому что ни единая сторонняя душа бы не проскользнула во дворец незамеченной, и никто, кроме короля, не мог знать о мельчайших деталях моего дня. Вся обслуга тщательно проверялась тайной канцелярией, и если бы при дворе появился осведомитель – рано или поздно его бы обнаружили.
Итак, оставался всего один человек, которому было известно каждое моё телодвижение и который мог подкупить какого-нибудь оборотня, чтобы следить за Ричардом. Тот вел открытую жизнь, за стенами замков не прятался, а потому его отследить сложности не составляло.
Я бы никогда не допустила причастности короля, если бы не его навязчивое желание жениться, которое проявлялось всё жестче и чаще. Словно болезненное желание. Идея фикс. Навязчивая идея.
Моя речь была построена исключительно на хлипких
