Хижина в лесу (СИ) - Аксент Анна

— Как леди Литара господин Экимо?

— Лучше ваше величество, — просто ответил менталист, он решил объяснить королю все, что понял сам и без лишних вопросов стал говорить: — Леди Литара не офицер Тайной стражи, ее никто никогда не учил бороться, сражаться со злом, проявляемом в той или иной форме. Она всего лишь девушка, у которой сложная, я бы даже сказал тяжелая жизнь. Да ваше величество, я знаю что она последняя из рода Тарм и рода Де-Сосрсистино. И если род ее матери вымер постепенно сам, то род Тарм был уничтожен вашим отцом.

Даллан сжал зубы, умом он прекрасно понимал своего отца, игры с заговорщиками ни к чему хорошему привести не могли, даровав прощение в первый первый раз, второй раз для короны мог быть последним. Но сердце упорно подтачивало эту уверенность, давно и прочно засела мысль о том, что отец, да и он сам, крайне жестоко поступили с ни в чем не повинными женщинами носящими фамилию Тарм. Менталист тем временем продолжил говорить:

— Однако, все эти трудности и горести, не могли подготовить ее к тому, что она сама станет убийцей.

Последнее слово хлестнуло Даллана так, что он остановился как вкопанный.

— Мне кажется господин Экимо вы выбрали не то слово. Леди Литара не убийца, она спасла королевство от чумы, а теперь спасла от еще большей опасности. То, что мы увидели там в поле…

— Ваши слова верны, но частично, спасая королевство от чумы, леди Литара проявила чудеса самоотверженности, она работала не покладая рук, не смотря на собственную усталость и страх. Но вот если говорить про ведьму из Пустыни и ее банду, — Экимо последние слова сказал с долей ненависти и презрения, — то тут леди Литара вступила в бой и убила своих и наших с вами врагов. Убила их ваше величество. Это не дело случая или ошибки.

Даллан молчал, он не мог найти слов, чтобы ответить менталисту.

— И ваше величество должен понимать, что есть разница между самоотверженностью и готовностью помочь ближним в беде, и готовностью убивать. Леди Литара не солдат, которого учат защищать отечество и уничтожать врагов. Она — леди, и наличие или отсутствие у нее Силы ничего не решает. Эта битва уничтожила Цииду, но чуть было не уничтожила ее саму.

— Именно поэтому ее предшественницы не возвращались к обычной жизни? — спросил Даллан.

— Возможно. Я полагаю, что катализатором пробуждения Силы были сильные чувства, которые испытывали леди рода Де-Сорсистино к своим женихам. И думаю чувства были ответными, господин Вард объяснил мне, что известные нам несостоявшиеся женихи девушек так и не связали свою жизнь с кем-либо. Если девушки не погибали, то они просто не могли вернуться к обычной жизни. Леди Литара объяснила мне, что это — противостояние между жизнью и смертью. К сожалению старшие в роду Де-Сорсистино не понимали или не видели смысла в помощи своим дочерям после произошедшего.

— Что дальше? Каковы прогнозы?

Господин Экимо Ресансе улыбнулся и похлопал короля по плечу:

— Поверьте вы выиграли эту битву когда смогли заставить ее вернуться в столицу. Я не знаю, что вы сказали ей, но нашли нужные слова. К сожалению у ваших предшественников не было такой возможности. Полагаю лорды до конца своих дней не знали, что именно произошло. Через некоторое время леди Литара поймет, что она выполняла свою роль отведенную ей Предназначением, и что борьба между добром и злом, жизнью и смертью будет всегда. Так случилось, что она стала орудием у одной из сторон, также как и Циида с другой.

Некоторое время король и Целитель душ шли по коридорам в полном молчании, наконец Даллан решился и сказал:

— Смогу ли я… есть ли у меня шанс?

— Ваше величество, ваши чувства к леди Литаре для меня не тайна, в первую очередь я менталист, а такое сильное чувство может увидеть и обычный человек, без моего дара. Но думали ли вы, что именно хотите от леди Литары?

Даллан вспыхнул и хотел ответить резко, так, как может позволить ответить король подданному, но посмотрев в глаза менталисту Амитоло смолчал, а Экимо сказал:

— Все настолько серьезно? Что же, тогда самое время проявить настойчивость.

Экимо поклонился королю и ушел, оставив Даллана в раздумьях прямо посреди коридора. Через несколько минут полной неподвижности, Амитоло развернулся на пятках и пошел прямо в противоположную сторону. Король шел к покоям леди Литары.

Литара переодевалась за ширмой, был вечер, можно было готовиться ко сну. Она сменила красивое платье на длинную сорочку и теплый стеганый халат. В покоях, после ремонта, всегда было тепло, но Литару нередко знобило, как объяснил ей господин менталист это было следствием испытанного шока. Очень часто в такие моменты ладони и ступни становились ледяными и их не согревало ни тепло растопленного камина, ни горячая ванна. После бесед с господином Энимо Литара не боялась вспоминать, больше не боялась. Приходило осознание произошедшего, а с осознанием приходило смирение и покой. Девушка испытывала благодарность к Даллану, который не отступился от нее и вернул в обычную жизнь.

В этот момент в дверь постучали, Юстия которая не была занята помощью хозяйке, подошла к двери и открыла ее. Литара, повязывая пояс халата спросила:

— Юстия, кто там пришел?

Не дождавшись ответа Литара вышла из-за ширмы и увидела на пороге своей комнаты Даллана и Юстию замершую в низком поклоне перед своим королем. Кристин увидев Амитоло также присела склонив голову. Литара на секунду растерялась. Она не знала как приветствовать Даллана, как короля или как мужчину. Даллан едва заметно отрицательно качнул головой, и Литара поняла, не время для официоза. Постаравшись, чтобы голос не дрожал от волнения вдруг охватившего ее, Литара сказала обращаясь к горничным:

— Кристин, Юстия, вы можете быть свободны. Не беспокойте меня, если я не позову.

Даллан дрогнул, сердце пустилось в такой галоп, что казалось невооруженным взглядом видно как пульсирует от сердцебиения его грудь.

Горничные быстро и бесшумно удалились. Даллан и Литара остались наедине. Король прошелся по покоям Литары, он был в них впервые. Вкус и практичность чувствовались во всех деталях. Литара позволила Амитоло осмотреться, она подошла к растопленному камину и присела на кушетку. Даллан сделал полный круг по комнате и тоже подошел к камину. Мучительно хотелось присесть рядом с Литарой на кушетку, но двойственность ситуации остановила его. Не хотелось с ней быть королем, который пользуется своим правом монарха над подданной, хотелось быть мужчиной, который постепенно завоевывает девушку. Амитоло присел на кресло. Некоторое время они молчали, Даллан прокручивал в голове темы для разговора, но Литара заговорила сама:

— Как дела у Шана? Я не видела его с момента разговора в вашем кабинете.

Даллан поморщился когда услышал, что Литара обращается к нему на «вы» и девушка заметив это сказала:

— Прости…

Даллан вдруг резко поднялся с кресла и через голову стянул с себя сорочку, оголив торс. У Литары перехватило дыхание. Амитоло подошел к кушетке вплотную и взял правую руку девушки в свои и прижал к своей груди, там где находится сердце. Литара шумно вдохнула и выдохнула. Под ее ладонью в бешенном темпе стучало сердце ее короля. Литара ухватила Даллана левой рукой за пояс брюк и привлекла к себе. Амитоло не ожидал от девушки ответных действий и на секунду растерялся, в одно мгновенье они оказались так близко к друг другу, что их губы едва не соприкасались. Литара успела заметить яростный, сумасшедший огонь в глазах мужчины, и Даллан поцеловал ее. Поцелуй был так сладок, что отступили тревоги и переживания, которые были пережиты не так давно, Даллан опустился на кушетку рядом с Литарой, и очень долго они не прерывали поцелуй. И в поцелуе не было надрыва, была только любовь. Губы девушки припухли и придавали ей еще более соблазнительный вид. Кушетка была узка для них двоих, но они отлично помещались на ней. Литара высвободила из объятий одну руку и сделала своеобразный жест рукой. Освещение в комнате частично угасло. Даллан усмехнулся и прошептал: