Gemini - Дания Аувэст
Проходя мимо хитрого титриона, оказавшего чуть ли не главным кукловодом, хранящем в своей голове так много всего интересного, я не смогла сдержать себя, и сказала:
— Вам бы все равно не пришлось смотреть в глаза моих родителей. Они давно уже мертвы.
Дверь закрылась, и я осталась предоставлена сама себе. Даже секретаря, которого я такими трудами вылечила, не было. Только я и мой съедающий меня из внутри интерес.
Я уже догадалась до кое-каких вещей, но одно дело, когда все твои предположения-это только предположение, а другое дело, когда твои слова может подтвердить сведущий человек. Столь близко находящийся к тебе.
Только вот есть одна загвоздка. Я имею дело не абы с кем, а с титрионов, местным, чтоб его, околобогом. Я и так сегодня вытворяла непонятно что, ходила по грани! Благо мозги таки встали на место, и я смогла взять себя в руки. А ведь припёрлась сюда, ведомая эйфорией из-за подарка брата. Ненормальная дура!
Сколько раз тебе говорил наставник в больнице: "Эмоции — прерогатива психологически больных. Не врачей."
Они всегда любил повторять:
"Врач, обременённый эмоциями и сердцем, в итоге обречён на эмоциональное выгорание и остановку этого самого сердца. И это в лучшем случае. В худшем — он станет убийцей."
И оказавшись в этом мире я полностью отступила от его заветов, которые старалась соблюдать хотя бы в больнице. Пора возвращаться к себе старой. К такой себе я хотя бы уверена, а вот к себе новой, изменившейся из-за производящих со мной событий, я пока не готова смириться.
Сжав в руке цветок, который все это время отказывалась отпускать, я пошла быстрым шагом прочь из административного корпуса.
По пальцам все еще текла кровь, она, может быть бы и прекратила свой побег, если бы я не сделала хуже, сжимая в руке все это время как ненормальная несчастную розу. Шипы этого растения ранят. Очень сильно, потом что их больше, чем положено иметь обычной розе.
Красивая, необычная, и такая опасная. Роза, выведенная моей мамой, спасенная моим братом, и дающая надежду для меня. Черно-красная роза.
Глава 16
Я опоздала. Потому пришлось под убийственным взглядом магистра Тираса пополнять строй адептов. Пристроилась я рядом с пялившейся на меня огромными глазами Алией во втором ряду самой последней.
— Повторю для особо одарённых, — характерный взгляд на меня громкоголосого преподавателя, — Сегодня для вас будет особая практика в связи с последними обстоятельствами. Мы отправимся к барьеру, недавно его залатали защитники. Для большей безопасности нас будут сопровождать самые сильные студенты боевики с пятого курса. — Рядом с преподавателем и в правду возвышались двадцать хмурых боевиков, пугающих всех своей аурой убийц. Одна только Спэрентия, выделяющаяся своими белыми волосами из строя этих недоготов, улыбалась. Хитро, предвкушающее, так, что как-то страшно даже становилось. И опять пялилась на меня.
Мне уже начинать бояться?
— Как только мы там окажемся, я разделяю вас на группы и дам задание, которые вы должны будете выполнить. Те, кто не справится, останется там. — Кровожадный оскал препода говорил за себя.
Тех, кто не смог выполнить задание, он лично растерзает, не иначе.
— Советую заранее начать бояться, потому что место, где вы окажетесь, буквально пропитано кровью.
После этих слов магистра, ряды студентов заволновались.
Мы стояли очень характерно, по две линии. Еще через каждые две такие линии нас заставили сдвинуться на два человека вправо.
Нас не стали смешивать, тасовать, принудили распределиться по факультетам и курсам. И теперь можно было легко понять, кто к какой группе принадлежит и какие эмоции испытывает.
Например, мы, зеленные медики, дружно вздохнули и как-то приуныли. Ну, наша группа так точно. Другая же, которую сюда привели, не иначе, долг и зов сердца, посерьезнели и напряглись. Настроились, блин, как роботы, на спасение.
Некроманты, тоже, скорее всего, молоденькие, наоборот обрадовались и разве что не попискивали от радости. Молодые боевики как стояли истуканами, так и продолжили. У меня лично вообще сложилось впечатление, что они даже не дышали.
А последняя группа неизвестных мне студентов, топтавшихся в разноцветных мантиях четырёх цветов, словно олицетворяющих стихии, зашептались между собой.
Я, заинтересовавшаяся их факультетом, поспешила спросить у Алии, кто они такие. Девочка сказала, что это стихийники-первокурсники.
Посему выходило, после моего беглого осмотра, что на боевом поле топтали и так вытоптанную траву молодняк.
Прекрасно. Нас, необычайных профанов, хотят запульнуть на поле боя. Зашибись. А точнее зашибите кто-нибудь ректора и магистра Тираса, в чьи умы, я предполагаю, пришла сея гениальная идея.
— Всё, заткнулись все. Я открываю портал. — Да уж, Тирас просто преподаватель года сама тактичность воплоти.
Я, морально уже готовая, все равно не удержалась и вцепилась рукой в плащ Алии. Ну их, эти переходы. Я у себя-то на родине лифтов каждый раз побаивалась, а тут неведомый портал, который словно бы расщепляет тебя, а потом как будто собирает заново.
Через пару секунд неизвестности, мы наконец оказались в назначенном месте.
Моим глазам предстал, ну, очень живописный вид. Наверно, так выглядела земля после второй мировой войны у городов, которым больше всего досталось.
Про кровь, покрывающую землю, нам не соврали. Именно она бралась в глаза самая первая.
Не было ни одного клочка земли рядом с барьером, сверкающем всеми цветами радуги, который не покрывала бы грязно красная жижа. И вот такой специфический слой покрывал собой многие и многие метры земли от барьера.
Сделав шаг в сторону, я услышала, как чавкала под моими ногами земля.
— Ну, и мерзость. — Изрекла, не сдержавшись, я.
— Мы рядом с барьером в безвременье. Тамошние твари регулярно прорывают здесь завесу мира и
