Слепое Сердце, или Облачная Академия - Лена Бутусова
Дракон зарычал, а Ирлин прижал Лану к себе, поднеся пылающий шар к самому ее лицу. Девушка чувствовала страшный жар, что исходил от заклинания, видела, как скручиваются спиральками ее волосы от высокой температуры.
– Ты, конечно, этого не увидишь, но ей будет очень больно, и она будет кричать. И плакать. Прямо как сейчас.
– Нет, Ирлин, прошу тебя, не надо! – Лана действительно плакала, слабо вырываясь из его цепкого захвата.
– Лорд Коннери, вы совершаете преступление, – вперед вышла Кая. – Вы угрожаете студентке. Вас ждет суд.
– Не дождется, – Ирлин пожал плечами. – Вы ведь никому ничего не скажете. Эта тайна умрет вместе в ним, – аристократ качнул головой в сторону Гора. – Или вы хотите, чтобы Коллегия магов узнала, что ректором Облачной Академии долгое время был дракон? У меня достаточно свидетелей и влияния, чтобы организовать проблемы вам всем.
Ирлин обернулся к дракону:
– Ну, так что? Я жду.
Горгорону все-таки удалось вытащить копье из своего плеча. Его крылья, земля вокруг – все – было перепачкано ярко-алой кровью. Лана смотрела на поверженного могучего зверя и плакала. Она все-таки стала причиной его гибели. Дракон снова глухо зарычал и склонил рогатую голову.
***
Ирлин не отпускал Лану до тех пор, пока на Горгорона не надели ошейник. Тот самый, из-за которого погиб его отец, защищая своего сына.
Очевидцы происшествия разделились на три группы, активно обсуждающие дальнейшие действия: одни, которых к вящей радости Ланы, оказалось меньшинство, требовали немедленно уничтожить опасного зверя, избавив себя от угрозы нового прорыва Пустоты. Другие собирались сообщить обо всем на Большую землю, третьи, в числе которых было большинство преподавателей, хотели немедленно освободить ректора. Хотя угрозы Ирлина подействовали: семья Коннери имела большое влияние, и его слово значило немало в определенных кругах – почти никто не решался открыто спорить с аристократом, опасаясь за свою карьеру, а, возможно, и жизнь.
Кольцо ошейника с довольным чавканьем сомкнулось на шее дракона, и Ирлин потушил огненный шар. Лана тут же принялась яростно вырываться, и аристократу пришлось выпустить ее. Кая бросилась к девушке:
– Лана, ты в порядке?
Ментор попыталась ощупать ее магический Поток на предмет повреждений, но Лана огрызнулась и вырвалась из ее заботливых рук.
– Нет, я не в порядке, – она шипела, точно разъяренная змея. – Вы что все тут творите?
Эмоций было так много, что они с трудом оформлялись в слова, и Лане пришлось сделать паузу, чтобы взять дыхание под контроль.
– Это же наш ректор, – она махнула рукой в сторону дракона, – а вы решаете, что лучше, убить его или посадить на цепь!
– Это дракон, Лана! – Ирлин тоже был на взводе. Его глаза горели лихорадочным блеском, на щеках выступил нездоровый румянец. – Это опасное чудовище.
– Единственно чудовище здесь – это ты, Ирлин! – Лана выкрикнула в сердцах и принялась пятиться к Горгорону. Даже сидящий на цепи дракон давал ей чувство защищенности и покровительства.
Светлана обвела взглядом всех присутствующих в подвале: часть старших студентов-оборотней, Кая, Розендар, Аэлар, Тео – все они потерянно переминались с ноги на ногу и избегали смотреть на девушку.
– Вас, – она ткнула пальцем в Ночных охотников, – Горгорон всегда рад был видеть в своей Академии, хотя многие боятся и недолюбливают оборотней. А теперь вы платите ему такой неприязнью?
Оборотни шептались друг с другом, медленно отступая к выходу.
– А вы, Первый Хранитель Облачной Академии? – Лана повернулась к Розендару. – Вы же работали вместе с ним невероятное количество лет, вы же делали одно дело, вы сами говорили, что без Горгорона этот мир уже давно был бы уничтожен.
– Говорил, и я не отказываюсь от своих слов, – пожилой чародей кивнул. – Я уверен, что когда лорд Коннери остынет, мы спокойно поговорим с ним и найдем решение проблемы.
– Ну, а вы, магистр Кая? – Лана повернулась к ментору, с трудом сдерживая слезы, – неужели вы не любите его хотя бы чуточку?..
Целительница отвернулась и ничего не ответила.
– Лорд Коннери и не горячится, – черты лица Ирлина в полутьме подвала казались жесткими и пугающими, – и решение проблемы уже найдено. – Он обратился к Лане, – Можешь попрощаться со своим драконом, сегодня на закате он умрет. Цени мое великодушие!
––
[*] баллиста – машина для метания стрел
Глава 17. Любовь или свобода?
Ирлин показательно вежливо предложил всем покинуть подвальное помещение и для убедительности зажег вокруг себя огненное заклинание. В круге пламени он смотрелся устрашающе: темные волосы развевались от движения горячего воздуха, в глазах мерцали отблески огня. Розендар сокрушенно качал головой и что-то негромко говорил магистру Аэлару. Эльф метал на Ирлина возмущенные взгляды, но действовать не торопился, хотя запросто мог дать отпор аристократу и защитить честь своего ректора.
Как только топот ног затих на лестнице, Лана повернулась к Горгорону. Дракон положил голову на лапы и обернул длинный хвост вокруг тела. Глаза его были закрыты, грудь мерно вздымалась в такт глубокому дыханию. Казалось, что дракон спал, и все происходящее его не интересовало. Лана приблизилась и потянулась к магическому Потоку Гора: нет, он не спал, и не был спокоен, но не считал нужным показывать свои эмоции.
Девушка положила ладонь на гладкую теплую шкуру у основания рогов. На ощупь дракон был совершенно невероятный: горячий и упругий, но вместе с тем твердый, словно камень.
– Ты что же, так легко сдашься?
Горгорон не отреагировал на ее слова, лишь тяжко вздохнул. Лана не успокаивалась:
– Просто дашь себя убить? Как твой отец?
В груди дракона послышалось низкое утробное рычание, словно внутри него заводили огромный мощный мотор, и на миг Лане даже стало страшно. Горгорон поднял рогатую голову и повернулся к девушке, пророкотав низким голосом, то и дело срывающимся на рык:
– Мой отец защищал меня. Он отдал свою жизнь в обмен на мою. Не смей говорить о нем так!
– Вот именно! – Лана опустилась перед мордой дракона на колени. – Он отдал свою жизнь, защищая тебя. И как ты собираешься распорядиться его подарком? За что ТЫ готов отдать свою жизнь?!!
Сердце Ланы стучало так быстро и тяжело, что она задыхалась от нахлынувших на нее эмоций. Гор почувствовал ее состояние и протянул к ней голову, коснувшись кончиком морды. Ей сразу же стало лучше: сердцебиение немного замедлилось, и стало легче дышать.
«А я защищал тебя», – и вновь Лана услышала в голове голос Горгорона, совсем человеческий, глубокий и красивый.
В подвале повисла тишина. Наконец, Лана, справившись с душившими горло спазмами слез, произнесла:
– Но я не хочу, чтобы ты отдавал за меня свою жизнь. Без тебя этот мир обречен. И что тогда будет со мной? Об этом ты подумал?
«Что, если Ирлин прав? Что если Пустоту действительно
