Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

— С трудом получается думать о ком-то, кроме нее, — спокойно улыбнулся Вэль. Эмоции остались позади, убраны в магический резерв. Спасибо, Фэй, сейчас беспокоиться об этом не приходилось. Вэль уже не держал ее за руку, но это уже было не нужно. Не нужно было хвататься за нее, чтобы напоследок утолить голод по ней хоть как-то. “Напоследок” уже не грозило.

Оракул опустил ладонь на кафедру перед собой. Вроде без особого размаха, а гул по залу разнесся такой, что замолчали все спорщики.

— Я вижу, что Совет не может прийти к единому решению, — Оракул говорил так, будто отчитывал непослушных детей. Впрочем, именно такое впечатление бы сложилось у любого, кто видел бы разразившуюся тут словесную баталию.

— Джанх не простит нам Обратных Плясок, господа, — с грустью в голосе продолжал Оракул. — Как не простим мы любому покушение на нашу жизнь. Истина в том, что Эвор повел себя чрезвычайно неразумно. Возможно, это стоило бы простить дракону первой реинкарнации, но дракону восьмого рождения это прощать преступно. Он уже знает, что такое наш долг. Он знает, что Джанх слаб и плохо сносит такие удары. Чем чревата Обратная Пляска? В будущем году леди Гастгрин будет гораздо слабее на Пляске, чем могла бы быть. Лето будет холоднее. По всему Джанху.

Неужели все-таки выгорит с дуэлью? Ох, как это было бы кстати…

Как там сказал Оракул? “Моя воля есть воля Совета?” Вэль еще тогда восхитился этой двойственной фразой. Является ли воля пресветлого законом для Совета или он не высказывает своего мнения, полагаясь на драконов? Судя по почтительному молчанию членов Совета, все-таки второе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вэль мазнул взглядом по лицу Дэлрея. Холодному, яростному лицу. Глаза Дэлрея были устремлены на Оракула и были убийственны. Нет, дело было не в страхе, Дэлрей просто злился, что его смеют отчитывать. Занятно.

— Но именно поэтому мы не можем сейчас удовлетворить просьбу леди Гастгрин, — князь Кархимский осмелился даже перебить Оракула. — Мы не можем потерять еще одного дракона.

— Да, — невозмутимо откликнулся пресветлый, глядя даже не на Бейса, а куда-то над его головой. — Воля магии такова, что князь Дэлрей умрет не сегодня. Но сегодня я замкну в нем дракона до следующей Пляски. Пять Плясок он проведет, оборачиваясь, только раз в год. На этом все. Есть ли возражения у Совета?

— Этого слишком мало, — пискнула Фэй со своего места, а Вэль с сожалением вздохнул. Да. Чудовищно мало. Но хоть что-то. Драконы в принципе опасны только по факту того, что они драконы. Сами по себе они маги не великие.

— Пожалуй, я поддержу леди Гастрин, пресветлый, — заявил лорд Эрхос. — Так что предлагаю Совету все-таки провести голосование.

Вот оно что. Значит, воля Оракула действительно бралась в расчет, если в Совете не было возражений. Интересно, а что будет при равенстве голосов?

Оракул пару секунд молчал, явно вслушиваясь в магию вокруг себя, затем кивнул.

— Итак, кто за то, чтобы назвать Обратную Пляску Эвора Дэлрея преступлением против Джанха, достойным казни? — поинтересовался лорд Эрхос и сам поднял ладонь вверх.

Ладони поднимались. Много ладоней. Столько, сколько Вэль в общем-то не ожидал даже. А ты посмотри — немало драконов вывела из себя выходка Дэлрея.

— А кто за то, чтобы назвать Обратную Пляску Эвора Дэлрея проступком, достойным снисхождения и более мягких мер наказания, — ломким голосом воскликнул Бейс Кархимский.

Вэлю отчасти было жалко князя. Он был зажат в угол у самых гор, и Аллор отчаянно его давил. Что обещал ему Эвор за союзничество на процессе? Мир? Снятие торговой блокады? Что бы это не было, Бейс явно уже отчаялся разрешить эту проблему самостоятельно.

Руки, руки, вновь руки, взметнувшиеся к высокому белому потолку. Много рук. Увы — больше, чем за смертельный приговор Дэлрею.

Фэй встала с кресла, сжала локоть Вэль, беззвучно уткнулась в него лбом. Она дрожала, будто от едва сдерживаемых рыданий.

Вэль осторожно её обнял, привлекая к себе.

Телепатическая нить, срезанная Оракулом, чуть задрожала, звеня и снова протягиваясь между разумом Фэй и Вэля. Вэль бросил взгляд на Оракула, но тот с невозмутимым видом наблюдал за все еще определяющимся со своим мнением Советом. Ну спасибо, пресветлый. В любом случае — это вовремя.

— Тише, милая, — шепнул Вэль телепатически. — Все хорошо.

— Что хорошего? — у мыслей Фэй был характерно печальный вкус. — Я знаю про обет, Вэлькор. Про твой истекающий обет.

— Мел никак не научится держать язык за зубами, — Вэль вздохнул.

— А ты бы хотел, чтобы я не знала? — телепатический голос Фэй дрожал от злости, но личико выражало лишь спокойную отрешенность. Все-таки из цветочка выйдет прекрасный дипломат.

— Я хочу, чтобы ты об этом не беспокоилась, милая, — откликнулся Вэль. — У меня все под контролем. Меня устроит любое решение совета.

— Что у тебя под контролем? — тревожно уточнила Фэй. — Ты же знаешь, сейчас последний шанс на то, чтобы добиться дуэли с Эвором, как с драконом. Позже он уже вряд ли будет покушаться на нашу семью, обвинить его будет не в чем.

— А мне и не нужно, чтобы он покушался на нашу с тобой семью, — усмехнулся Вэль, позволяя этой усмешке соскользнуть с мыслей на губы. — У меня были мысли, как вообще лишить его драконьей неприкосновенности. Правда, для этого у меня еще мало доказательств, но и время еще есть.

— Как? — пальцы Фэй сжались на локте Вэля. До чего же все-таки приятно было ощущать ее волнение. Не за кого-нибудь, а за него — за Вэлькора.

— Позже, дорогая, — мягко откликнулся Вэль. — Давай сначала освободимся, тем более что процесс уже заканчивается.

Все действительно заканчивалось.

Приговор был утвержден большинством голосов, пресветлый поднял ладонь, и запястья Дэлрея опутали густые, толстые, цвета темного золота магические путы, блокирующие в нем драконью магию. Сложный рисунок, Вэль бы так быстро его не переплел… Все-таки до уровня Оракула ему еще было далековато. Лет этак пятьсот. Еще дожить бы…

— Подождите уходить, дети, — шепнул голос Оракула на мысленном уровне — и судя по тому, как вздрогнула в руках Вэля Фэй, это было обращение к ним обоим.

Исчезли кафедры.

В центре зала вновь возникла резная каменная портальная арка, которую тут же заволокло серебристым, переливчатым маревом. Приглядевшись, Вэль присвистнул, оценив изящество и сложность этого заклятия. Не точечная телепортация, настроенная на конкретное место, а заклятие, подчиняющееся воле каждого входящего в портал и переносящее его туда, куда нужно. Нет. Не пятьсот лет Вэлю догонять Оракула. Семьсот. Но он-то хотя бы еще может догнать, не то что все прочие современные волшебнички.

— Мне жаль, что не вышло прищучить ублюдка, — раздался голос лорда Эрхоса. Он уже встал со своего места и подошел к Вэлькору и Фэй, и, пока господа заседатели Совета потихоньку и в порядке неторопливой очереди входили в портал, этот молодой дракон будто никуда не торопился.

— Почему мне кажется, что вам князь Дэлрей не очень нравится? — с интересом поинтересовался Вэль.

— Вам не кажется, лорд Гастгрин, — рассмеялся дракон и протянул Вэлю руку. — Рэй. Рэйберт Эрхос, но официоза не надо.



— Ну вот, еще один ненавистник этикета, — недовольно пробурчала Фэй.

— Ради вашей чудной улыбки, леди Гастгрин, я могу раскаяться, — рассмеялся Рэй.

— Лучше не рискуй, — хмыкнул Вэль. — А то не хватало мне еще одного дракона от своей жены отгонять… А я себя контролировать умею плохо, зато убивать умею хорошо.

Фэй снова вздрогнула, напряглась, высвободилась из-под руки Вэля.

— Я отлучусь на секундочку. Оракул просит с ним поговорить, — произнесла она, и Рэй с Вэлем остались одни.

— Какие-то конкретные причины для неприязни к рыжему? — Вэль качнул головой в сторону Дэлрея, который как раз покидать зал не спешил, а стоял поодаль от портала и что-то обсуждал с князем Кархимским. Самое раздражающее заключалось в том, что Дэлрей не выглядел недовольным. Его лишили магии, для любого дракона или мага это вообще-то было все-равно что лишиться рук или возможности дышать, а Дэлрей же будто и не пострадал вовсе. Вот уж действительно, слишком мягкое наказание на него наложили.