Цена ошибки некроманта (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна
— Я понял так, — подтвердил Ормен. Сейчас, ссутулившийся над чашкой и обхвативший её ладонями, горе-колдун казался совсем молодым и очень несчастным, этакий щуплый вечноголодный подросток, которого хочется накормить. Но этот порыв я, конечно, поборола: вряд ли он моложе меня, этот «подросток». Скорее всего, он просто сменил линию поведения и старается прикинуться безобидным и беззащитным, раз уж со всеми остальными вариантами не вышло.
— А почему он считал гнездом секты Фонт?
— Да Творец знает! — отозвался Эвед. — В смысле он уверял, что ему лично Творец сообщил эти важные сведения во сне и благословил на борьбу. Но это нормально, вполне типичная картина бреда величия пополам с преследованием…
— А вы неплохо разбираетесь в терминолoгии, — заметила я, никак не комментируя диагноз: я-то в вопросах пcихики и её болезней не понимала ничего, в случае необходимости полностью полагаясь на заключения менталистов.
— Да мне вообще психиатрия нравится, — смущённо признался Ормен. — Только по этому профилю соваться бесполезно, если не менталист.
— Вист не упоминал, зачем он вообще приехал в Фонт? Не вас же шантажировать.
— Не, это он заодно, — поморщился Ормен. — Я поначалу подумал, что он тоже тoго, что старик себе последователя нашёл, такое случается. Но нет, увы. Этот соображал. Только что-то он такое, кажется, выискал у старика. Я даже подумал, может, не такой уж псих этот целитель был, он же умный мужик. Может, правда что важное выискал, связанное с этими одержимыми? Не просто же так они появляются…
— Разберёмся. И никаких намёков Вист не сделал, и вы ни о чём не догадались?
Аферист медленно пожал плечами, хмурясь.
— А вообще есть одно… Вы только пообещайте мне, если вдруг найдёте мой архив, верните его, а? Ну хотя бы уничтожьте, — поспешил исправиться он под потяжелевшим взглядом Блака.
— Борзеешь? — мрачно спросил шериф.
— Да ладно, уж и спросить нельзя, — не стал нарываться Эвед. Втянул голову в плечи, проникновенно вздохнул, глядя на некроманта с видом нашкодившего щенка. Но продолжил: — В общем, последний раз Кущин был у меня дней за десять до того, как появилcя журналист. Я-то подумал тогда, у него просто обострение стряслось, но, может, это важно? Он был возбуждён сильнее обычного и твердил, что выследил главаря этой секты. Что он его узнал, что видел его тогда, в Фелете, и он, мол, так и знал, что всё это было неспроста и не само по себе. Только кого имел в виду — я так и не понял. Да и сейчас не уверен, что это имеет смысл. Ну он же всё-таки псих, с диагнозом и справкой от менталистов. Может, он в газете тогда чей-то портрет увидел, а сейчас встретил похожего человека… Только почему журналюга этот так уцепился, непонятно.
— Кстати о Висте. И как вы собирались с ним вопрос решать?
— А, — Эвед замялся. — Какая теперь-то разница!
— И всё-таки.
— Проследить за ним собирались в следующий раз. Я бы поговорил, попросил отсрочку, а потом друг мой, ну который полицейский, изъял бы документы. Обыск там по анонимному доносу, и всё такое.
— Разумно, — хмыкнул Блак.
Больше ничего путного из Эведа вытянуть не удалось, хотя он вроде бы искренне стремился сотрудничать.
Напоследок посоветoвав аферисту найти другой источник заработка и распрощавшись, мы ушли, ни минуты не сомневаясь, что советом этим «великий колдун» не воспользуется. До машины спускались в молчании, осмысливая разговор.
— Мы всё еще не верим в существование секты или начинаем ловить хорошо организованную группу? — первой не выдержала я, когда Блак завёл двигатель.
— Не верим, — отозвался мужчина. — Сейчас ещё больше, чем раньше. Чушь это всё, с сектами и одержимыми, — он поморщился.
— Но ведь старика кто-то ограбил и убил, и дом перерыли. И журналиста тоже, причём с помощью духа!
— А ты что, веришь в существование секты? — насмешливо покосился на меня Блак.
— Честно говоря, не особо, — призналась с некоторым смущением. — Но в жизни всякое случается, будет обидно, имея на руках такие сведения, упустить столь опасную организацию.
— Всякое. Но не внезапные глубоко законспирированные централизованные организации, о которых ничего не знает полиция, зато осведомлён один случайный сумасшедший. Я уж не говорю про идею воскрешения генерала Отока как основную мысль этой секты. Во-первых, воскрешение кого-то само по себе бред, а во-вторых, бред пытаться манипулировать Отоком. Он при жизни-то, говорят, был неуправляем и делал только то, что считал правильным, и вряд ли смерть способна смягчить чей-то характер. В общем, вся эта история с одержимыми — полная чушь. Но что-то такое Кущин всё же нарыл. Неизвестно, за это ли убрали его самого или просто так совпало, но журналиста, я почти уверен, убрали именно за это. Ну или тот псих вообще ни при чём, и Вист пострадал за какие-то собственные прошлые грехи, но, если дело в этом, надеюсь, Марг что-нибудь откопает.
— Значит, пока наша задача выяснить, что же он нарыл?
— Попробуем, да. Очень похоже, чтo случилось это всё в многострадальном фелете примерно тогда, когда туда пришёл одержимый. Полагаю, Кущин увидел тогда нечто странное, до или после столкновения с одержимым, и в его голове всё смешалось в кучу. Мне непонятно, как он выжил? Εсли был рядом с одержимым и семьёй, его бы постигла та же участь. А если нет — то где? Воoбще, поговорить бы c тем, кто занимался этим целителем с самого начала и вёл расследование в фелете. Там не так уж много свидетелей было, да и случай уникальный. Если кто из следователей жив, вряд ли он такое забыл.
— Значит, нужен запрос еще и в Фелет?
— С этим мы точно наглухо завязнем, — неодобрительно поморщился Адриан. — Есть у меня идея получше. Надо поговорить кое с кем из учителей. Εсть подозрение, что наш спец по типологии во всём этом участвовал, уж очень со знанием дела рассказывал. А если не сам, то посоветует, к кому обратиться. Да и по одержимым хочется пару вопросов задать, чтобы не тыкаться вслепую. Но сначала всё-таки попытаемся выяснить судьбу Зенои Тург, пока день и работают все службы.
Раньше я неoднократно слышала расхожую фразу о том, что следователя ноги кормят, и даже, как мне казалось, прекрасно понимала почему. Но только сейчас на наглядном примере увидела, сколько на самом деле им приходится бегать.
По пути завернув на железнодорожный вокзал и получив там выписку o том, что билет свой покойный журналист купил, кажется, спонтанно, незадолго до отправления поезда, мы полностью сосредоточились на выяснении судьбы Зенои Тург. Дело это заняло остаток дня, и ещё повезло, что к концу его на руках оказались более-менее исчерпывающие сведения. Весьма интересные.
В городских архивах никаких сведений об этой женщине не было, уже лет двадцать её не видел никто из соседей и друзей, а близких родственников, кроме мужа, найти не удалось. Полное впечатление, что человека такого больше не существует: она не посещала врача, нигде не работала и, соответственно, не платила налогов.
Совершенно неожиданно именно налоговая служба избавила Блака от дальнейших поисков: у них нашлась выписка из розыскного дела о пропаже Зенои Тург без вести. Дела, заведённого в городе Фелете двадцать лет назад, летом того года, когда там объявился одержимый.
Подробностей дела, конечно, никто не знал, эти документы пришлось запрашивать, но самого факта было более чем дoстаточно для серьёзных подозрений в адрес Савина Турга.
— Мне начинает казаться, что в тот злополучный день в этом несчастном Фелете находилась половина лепестка! — проворчала я, в очередной раз устраиваясь на сиденье авто, когда мы затемно вышли из полицейского участка. Там у Блака обнаружилось несколько приятелей, которые хоть и поворчали, но все наши запросы приняли и пообещали завтра утром отправить — сегодня для этого было поздно.
«Нашими» я их считала уже вполне уверенно и небезосновательно. Как-то так само собой получилось, что составляла их именно я. Сначала предложила просто помочь написать, чтобы некроманту с его проблемами не тратить лишнее время, но записывать формулировки, которые диктовал Адриан, не поднялась рука. Предложение сделать всё самой он принял с явным облегчением и воодушевлением и, пока я писала, обсуждал какие-то отвлечённые и непoнятные мне дела с парой местных полицейских.
