Анна Гаврилова - Покорение Огня (litres)
Собеседник отступил и заметно поморщился, а когда заговорил, в голосе послышались усталые нотки.
– Я понимаю, что ты из тех девушек, которые временами ставят гордость выше здравого смысла, но пойми, статус официальной любовницы потомка рода альт Рокан – это не так уж мало. И вполне достойно.
Бли-ин… ну вот! А я так надеялась услышать что-нибудь другое.
– Даша, это не самая худшая доля, – добавил Каст убежденно. – Статус любовницы в какой-то степени даже лучше статуса жены. Никаких изматывающих торжеств, никаких обязательств по рождению наследников, ничего из того, что…
– Стоп, – перебила я. – Хватит.
Парень бросил на меня хмурый взгляд, вздохнул шумно.
– Прости, – после очередной долгой паузы сказал он. – К сожалению, в этом мире есть вещи, над которыми не властны даже сильнейшие. И наш с тобой союз…
Я помотала головой и перебила опять:
– Каст, проехали.
– Точно? – выдержав новую, предельно длинную паузу, буркнул рыжик. – Ты не сердишься?
Ситуация была не слишком веселой, но я все-таки рассмеялась. И чудом удержалась от нового вопроса – а как обстоят дела в империи? Там тоже только по родословной или проще?
Потом и вовсе… показала брату язык, развернулась и гордо направилась в общагу. У меня там базовые жесты и символы вызова недоученные, и еще кое-что из практики. И с учетом того, что сегодня я спокойней слона, пару новых заклинаний попробовать можно. Авось справлюсь и пожара в башне не устрою!
Я действительно планировала посвятить этот выходной самообразованию и даже успела освоить хитрый осветительный пульсар с холодным пламенем, а также доучить еще три символа вызова, включая «любовный», и едва не сломать пальцы об условно-базовый жест «тонот». Но в обед мои планы были нарушены, причем самым позитивным образом – едва вышла из столовой, дорогу перегородил Дорс.
– О, вернулся! – улыбнулась я.
– Ага, – отозвался парень и, окинув взглядом мой наряд, спросил: – Ну что? Готова помедитировать?
Предложение было желанным, но неожиданным, и я слегка зависла. Потом тоже на свой наряд взглянула – широкие джинсы, кеды, свитер. Черт, а ведь для медитации самое то. Вот только припрятанный в кармане пирожок до адресата не дойдет. Но Кузьма утром напитка Жизни выпросил, так что не критично.
В общем, вариант ответа был один:
– Да. Готова.
– Ну, тогда пойдем.
Блондин подмигнул и подставил локоть, а я взяла его под руку и позволила увлечь себя к учебному крылу. Народ, наблюдавший это дефиле, особенно из числа огневиков, искренне изумился, что стало поводом для более широкой улыбки и тихого ржача.
– Что такое? – тут же заинтересовался водник. – По какому поводу веселье?
Сам он, кстати, тоже в «гражданском» был – в тусклой рубашке, плотных штанах и сапогах, украшенных не то ракушками, не то жемчугом. И выглядел в этой одежде несколько мощней, нежели обычно.
– Да ничего, – ответила я. – Просто чувствую себя самой ветреной девицей на Поларе. Я же Каста ради Глуна бросила, а сама с тобой гуляю.
– Ты ужасна, – выслушав пояснения, весело констатировал Дорс. Но сразу же нашел «смягчающее обстоятельство»: – Зато ты больше не практикуешь тройнички!
Я не выдержала, расхохоталась по-настоящему, что стало поводом для новой порции слегка шокированных, но укоризненных взглядов. Когда же мы с другом добрались до нужного коридора, а градус веселья чуть снизился, я спросила:
– Ты домой ходил?
– Ага, – подтвердил «синий».
– Ну и как там Уриса?
Дорс довольно ухмыльнулся, а в голосе прозвучала затаенная радость:
– Да так. Все еще ревнует.
– Ко мне?
– И к тебе тоже, – выдал зараза зеленоглазый, чем слегка ввел в ступор. Но через миг мне пояснили: – До Урисы вдруг дошло, что я живу среди людей и тут много симпатичных незамужних девушек. И что для девушек этих я вовсе не ущербный, а очень даже наоборот.
Я тихонько присвистнула. Вау! Ну надо же.
– Так что все неплохо, и в наших отношениях наметился серьезный прогресс.
– Насколько серьезный? – полюбопытствовала я.
– Настолько, что мы ни разу за эти полтора дня не поссорились и Уриса упорно намекала на свадьбу.
Все. Вот тут друг растерял остатки сдержанности и засиял аки новенькая монетка. Я искренне порадовалась такому повороту, но не плеснуть ложку дегтя не могла:
– А о своих планах на будущее ты ей сказал? Объяснил, что хочешь остаться среди людей?
– Разумеется, – отозвался «синий».
– А она?
Парень ответил не сразу, словно смаковал момент.
– Уриса согласна.
Блин! Круто! Вот только…
– Чего ты нахмурилась, Дашка? Что тебе не нравится?
Портить Дорсу настроение не хотелось совершенно, но я все-таки сказала:
– Я с Урисой незнакома, но по твоим рассказам складывается впечатление, что она довольно капризная. Боюсь, что покладистость твоей элементальши вызвана исключительно ревностью. А вдруг позже Уриса успокоится, махнет хвостом и оставит тебя с разбитым сердцем? Да и вообще, жить с тем, кто так зависим от общественного мнения… это сложно, Дорс.
К счастью, откровением мои слова не стали, а улыбка Дорса была отнюдь не легкомысленной, а несколько… хищной.
– Не волнуйся, Дашунь, – сказал водник. – Разберусь.
И я поверила.
Действительно поверила! Потому что в голосе Дорса прозвучала какая-то особенная, скрытая сила. А еще… мне вдруг стало чуточку жаль сотканную из воды девицу – просто возникло такое чувство, что теперь-то она за попорченные нервы ой как ответит. Не без удовольствия для самой себя, но все-таки.
На этом разговор иссяк главным образом потому, что мы дошли до нужной двери и Дорс вытащил из кармана ключ. Пока он отпирал замок, я размышляла о том, стоит ли поделиться выведанной у Эмиля информацией.
Вывод, разумеется, был однозначным – нет. История знакомства Глуна и Куулы, равно как и сведения об отце Дорса, слишком тесно переплетена с правдой, которую сейчас открывать нельзя.
Черт! Но как же меня замучили все эти секреты и необходимость молчать! Как же я соскучилась по нормальной жизни, в которой можно говорить все!
– Прошу, – вырвал из раздумий Дорс. Он галантно отстранился, пропуская в тренировочный зал.
Пришлось собраться, выдохнуть и вспомнить о том, ради чего мы сюда явились.
В этот раз никаких игр, никаких развлечений. Дорс сидел на скамейке, с открытой флягой наготове, а я в центре зала, на мате, напротив зеркал. Сперва просто дышала, пытаясь войти в правильное состояние, после закрыла глаза и обратилась к своему внутреннему огню.
