Клаудия Грэй - Вечная ночь
В следующие выходные мы с ним шли по опушке леса.
— Посмотри-ка, — сказал Лукас.
Он подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку сосны и легко повис на ней. Потом медленно задрал вверх ноги, перехватил ветку, подтянулся, обвился вокруг нее и встал в стойку на голове, высоко вытянув ноги.
— А я и не знала, что ты олимпийский чемпион по гимнастике, — пошутила я, ощущая тревогу.
— Ах ты черт, все мои секреты выплыли наружу.
— Кажется, я как-то видела твой портрет на коробке с хлопьями.
— Нет, серьезно. Я, конечно, в хорошей форме, но черта с два я мог бы такое проделать. И спрыгивать тоже... должно быть больно, но... — Лукас легко вышел из стойки, отпустил руки и спрыгнул на землю, — и это теперь ерунда.
— Я так тоже могу, — призналась я, — но только после того, как поем. А родители такое проделывают в любой момент.
— То есть ты говоришь, что это способности вампиров. — Лукасу сильно не понравилось такое предположение. — Что я стал сильнее, чем человек. Может, даже сильнее, чем ты сейчас, хотя я и не вампир.
— На мой взгляд, это полная чепуха, но... может быть.
Январь сменился февралем, а мы делали все новые и новые открытия о переменах в Лукасе. Мы с ним вместе бегали по окрестностям, и я не сдерживала темп. Мы бегали быстрее любого человека, причем иногда часами. Бег нас обоих утомлял, но мы могли это делать. Ночами мы выбирались на улицу или на крышу, и я спрашивала Лукаса, что он слышит. Он улавливал уханье совы за полмили от нас или треск сучка. Слух у него был не таким острым, как у меня, и ни один из нас не чувствовал так живо и ярко, как сразу после того, когда я пила его кровь, но тем не менее чувства оставались сверхчеловеческими.
Мы с ним больше не ходили в комнату на самом верху северной башни. Хотя я так же сильно хотела быть с Лукасом, как и раньше, и знала, что он хочет быть со мной, мы вели себя осторожно. Нам хватало сложностей с обуздыванием моей жажды крови; если что-то сильно изменилось в Лукасе, то имелась другая опасность — если мы опять начнем целоваться, то можем чересчур увлечься и потерять голову. Поэтому нетрудно догадаться, как сильно я хотела найти наконец ответы на свои вопросы.
И однажды вечером я решила провести еще одну, окончательную проверку.
Я встретила Лукаса в беседке с термосом в руках.
— Что это? — спросил он, ничего не подозревая.
— Кровь.
— О... — На лице его возникло странное выражение. — Если ты голодна, то... ну, не обращай на меня внимания.
Он переминался с ноги на ногу, избегая моего взгляда. Очевидно, Лукасу все еще была неприятна мысль, что я пью кровь, и это не сулило ничего хорошего предстоящему эксперименту.
— Это не для меня, — начала я. — Это для тебя.
— Ни под каким видом! — отрезал Лукас, не скрывая ужаса.
— Лукас, давай смотреть правде в лицо. Когда я укусила тебя во второй раз, что-то изменилось, глубоко внутри, может быть, навсегда. Если я частично обратила тебя в вампира или в будущего вампира, как я сама, мы должны это знать.
Он побледнел и плотно запахнул длинное пальто.
— Ты в самом деле считаешь, что именно это и произошло? Потому что... Бьянка, я представить себе не могу, что стану вампиром. Никогда!
Его резкое неприятие этой идеи задело меня: я-то уже размечталась, как мы с ним вместе будем идти сквозь столетия, вечно молодые и красивые вампиры, по уши влюбленные друг в друга, в точности как мои мама и папа. Однако Лукас, похоже, так далеко пока не зашел. Подавив разочарование, я сосредоточилась на проверке. В этот вечер я надела серые перчатки без пальцев, поэтому легко открутила крышку термоса.
— Мы должны выяснить, как ты реагируешь на кровь. Ты знаешь, что я говорю правду, поэтому просто глотни, и покончим с этим.
— Но ведь это не... не от человека, правда?
— Нет! Это коровья кровь. Суперсвежая.
Лукас выглядел так, словно предпочел бы раздеться догола на морозе, но он сделал глубокий вдох, взял у меня чашку и даже умудрился не корчить гримасы, пока я наливала в нее кровь. Я плеснула буквально глоток — этого должно было хватить, чтобы понять. Лукас, сморщившись, поднес чашку ко рту, медленно ее наклонил, выпил... и выплюнул кровь на землю.
— Фу! Господи Иисусе, мерзость какая!
— Вот и ответ. — Я хмуро закрутила крышку на термосе.
Я подогрела кровь и попробовала ее сама, поэтому знала, что она очень вкусная. Раз Лукасу она не понравилась, значит, склонности к крови у него нет вообще.
— Ты не то же самое, что я. Ты что-то другое.
— И как же мы это выясним? — Лукас старательно тер губы рукой, пытаясь избавиться от всех следов крови. — Исследований нет; и мы с тобой никогда ни с чем похожим не сталкивались. И опережая твой вопрос — в Википедии об этом тоже ничего нет. Я впал в такое отчаяние, что проверил. Ничего! Ну то есть вообще нигде ничего.
Лучше бы Лукас перестал говорить так, будто знает что-то о вампирах. Это немного раздражало. Но, с другой стороны, он только что попробовал очевидную для него гадость, и я решила: на этот раз пусть говорит.
— У меня есть предложение. Тебе оно не понравится, но если ты хорошенько подумаешь, то согласишься, что это единственный выход.
— Ну давай, выкладывай свое предложение, которое мне не понравится.
— Давай спросим моих родителей.
— Ты была права, оно мне не нравится. — Лукас запустил пальцы в волосы, как будто хотел от досады вырвать их с корнем. — Просто... рассказать им? Рассказать вампирам, что со мной происходит?
— Думай о них не как о вампирах, а как о моих родителях. — Я понимала, что на это требуется время, но все равно решила настаивать. Ведь он научился принимать меня такой, какая я есть, правда? Значит, раньше или позже научится относиться так же к моим родителям. — Они тебя выслушают, а если могут помочь, то помогут. — Лукас замотал головой. — Уж если они на кого разозлятся, так это на меня. Именно я снова укусила тебя и заварила всю эту кашу.
— Значит, не будем навлекать на тебя неприятности.
— Важно только одно — тебе требуется помощь. Остальное ерунда. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Подумай об этом, Лукас. Получить ответы на все твои вопросы и на мои тоже. Если ты обречен на то, чтобы стать вампиром...
Он передернулся.
— Мы этого не знаем!
— Я сказала — «если». Ты должен узнать о нас все, так? Даже историю. И о могуществе, о котором я пока ничего не знаю. Сможем учиться вместе. — Может быть, Лукасу понравится то, что он узнает, и ему захочется превратиться в вампира. Надеяться-то можно? — Раз уж ты стал одним из нас — не важно, в каком смысле, — они смогут говорить с тобой открыто, а ты можешь задавать любые вопросы. И вдруг мои родители наконец-то поймут, что я уже достаточно взрослая, чтобы узнать всю правду. И тогда мы больше не растеряемся и не запутаемся. Мы узнаем то, что нужно знать. Узнаем вообще все. Разве ты не понимаешь?
