Легкое дельце - Виктория Серебрянская
Патрульный катер — это, наверное, наименьшее из космических суден по габаритам. Его команда состоит не более, чем из трех существ. При этом еще имеется небольшая клетка для двоих пленных, гальюн или санблок и крохотный отсек для снаряжения. Кухни или места для приема пищи не предусмотрено. Если вылет оказывается достаточно долгим, команде приходится довольствоваться сухим пайком. Но вот небольшой автомат для варки кофе устанавливается практически повсеместно. Слишком много почитателей этого напитка в Альянсе. Этим автоматом Фаир и воспользовался.
Выражение его лица, когда он со стаканчиком кофе в руках отошел от автомата, нужно было видеть. Почти комичное выражение детского изумления, зависшая в воздухе рука с одноразовой ложечкой-мешалкой, нелепо округлившиеся от удивления бирюзовые глаза. И брезгливое:
— Вы?.. Какого демона…
Я не знаю, что со мной случилось в этот момент. На меня словно навалилась разом вся горечь предательств, пережитых мной за всю жизнь. Во рту стало кисло, горько и как-то вяжуще. Сердце в груди сжалось от непонятно откуда нахлынувшей боли. А мозг почему-то отключился. Я будто бы задыхалась и не понимала, из-за чего. Вообще не могла осознать, кто я, где и зачем.
Наверное, обнаглевший от безнаказанности бывший возлюбленный, чувства к которому на глазах превращались в пепел, что-то во мне сломал. Предел прочности ведь есть у всего. Мне вдруг дико, просто невыносимо захотелось ударить Фаира. Стереть это дурацкое выражение с его лица. Заставить облиться горячим кофе и завизжать от боли. Движимая этим диким желанием я, не раздумывая, сделала выпад.
Все происходящее заняло какие-то секунды. Хоть мне показалось вечность. На самом деле Таир даже не успел меня остановить. Только вскрикнул:
— Тина, не надо!
А мой кулак уже врезался в гладкую челюсть арлинта. Удар получился сильным. Даже самой стало больно.
Наверное, Деттерти даже не подозревал, что так может случиться. Не думал, что я смогу решиться. В бирюзовых глазах мелькнуло удивление. Он дернулся. Кофе из стаканчика, как я и хотела, выплеснулся ему на руку. Я воспринимала реальность словно разрозненные осколки одной картины. Словно на распавшуюся на куски мозаику, смотрела, как вскрикивает и отбрасывает стакан Фаир. И похоже, что этот резкий жест и решил дело: арлинт не удержал равновесие и начал заваливаться назад. Через пару секунд, показавшихся мне вечностью, с глухим «бумм» его тело встретилось с полом. Деттерти как-то неестественно дернулся, на миг застыл, а потом медленно обмяк…
Нескорое время я молча смотрела на неподвижного арлинта. Ждала, что он сейчас вскочит и бросится на меня, готовилась защищаться. А потом отмер Таир, стоящий рядом со мной, и про которого я как-то позабыла. Подошел поближе, осторожно присел сбоку и протянул руку, чтобы нащупать у арлинта на шее пульс…
Спустя несколько секунд Ирейс оглянулся на меня и сообщил сухим, каким-то неживым голосом:
— Мертв. Неудачно упал и ударился виском о штырь. — Килл вздохнул, на миг опустил голову, а потом добавил: — Судьба сама все решила и избавила нас от этой проблемы. Нужно теперь избавиться от тела.
Это были первые слова, которые он произнес с того момента, как мы выбрались из ремонтного лаза. Ирейс не спросил у меня, куда и почему я его тяну, почему выбрала именно этот катер. Наверное, догадался, что я подслушала больше, чем он. А может, и сам слышал немало. Так или иначе, но я была благодарна ему за то, что не задавал вопросов, на которые я могла и не знать ответов. Или на которые было бы неудобно отвечать.
— Тина, ну ты что? — ласково спросил у меня килл, подходя поближе, обнимая и прижимая меня к своему горячему телу. И только в этот миг я осознала, что меня трясет словно в лихорадке. — Брось, не стоит он твоих слез. Собаке, как говорят у вас, на Земле, собачья смерть. Он давно ее заслужил. И твоей вины здесь нету. Видимо, даже у мироздания закончилось терпение, раз Деттерти сумел так удачно приземлиться на непонятно откуда взявшийся штырь. Устранив его, Вселенная лишь восстановила баланс между добром и злом…
Говоря все это, Таир начал сцеловывать с моих щек слезы, которые, как оказалось, ручьями стекали из моих глаз. А я этого даже не осознавала. Тряслась, как осиновый листок. Инстинктивно прижималась к сильному телу, словно стремясь напитаться его жаром, его силой, его уверенностью.
Мы с Таиром словно сошли с ума. Времени до отправки катеров на патрулирование оставалось всего ничего. Киллу нужно было уходить. Но он, как одержимый ловил губами катящиеся из моих глаз слезинки. А я, хоть и осознавала всю опасность, грозящую в первую очередь Таиру, не могла перестать реветь. Меня трясло. Наверное, просто наступил откат после всего пережитого. Мне бы остановить Ирейса, оттолкнуть, заставить уйти. А я вместо этого цеплялась за его плечи, будто это была соломинка, способная спасти утопающего.
В какой-то момент губы Таира, сцеловывающие слезы с моего лица, задели уголок моих губ. И все изменилось. Мир будто взорвался. И взорвался он внутри меня. Разом накатили невозможные по своей интенсивности ощущения. Если бы меня в этот момент кто-то спросил, что я чувствую, я вряд ли бы сумела ответить. Все смешалось. Мозг отключился. Телом теперь управляли инстинкты, древние, как мир.
Мы сдирали друг с друга одежду будто кожу. Целовались словно безумные. И невозможно было понять, где мое тело, а где тело Таира. Он набросился на меня как изголодавшийся дикий зверь. Но мой собственный голод был не меньше, если не больше. Я пила его. И наслаждалась каждым глотком. Упивалась каждым прикосновением. Где-то очень далеко, на другом конце Вселенной, в совершенно другой галактике остался мертвый арлинт и нависшая надо мной угроза из-за введенного мне модификанта. Здесь и сейчас были лишь мы.
Не было сказано ни одного звука. Тишину разрывало лишь наше тяжелое, рваное дыхание и не совсем приличные звуки, когда наши тела соединялись. Но это никого не волновало. Словно одержимые, будто в этом и был смысл всей нашей жизни, мы стремились к вершине. А когда достигли ее, то не сговариваясь рухнули с нее вдвоем, сорвавшись в полет по темному эфиру наслаждения…
— Прости, — шепнул мне Таир, когда все закончилось, а дыхание более-менее восстановилось.
— За что? — Мне было лениво и так хорошо, что было совершенно плевать на неудобную позу, в которой я оказалась.
— Я забыл про осторожность, — выдохнул килл, упираясь любом в мое
