Скандальная история старой девы - Анастасия Милославская
Он же просто озабоченный!
– Отпусти! – взвизгиваю я.
В этот момент дверь отворяется и на пороге показывается лекарь Хаук – один из людей Рагнара.
Добромир отскакивает от меня с прытью дикой кошки. У него виноватый вид, будто его поймали на горяченьком. Собственно, так оно и есть.
– Что здесь происходит? Почему лира Анна кричит? – Хаук смотрит на нас с мрачным прищуром.
Я не виновата ни в чём, но сердце всё равно тревожно сжимается.
Если Хаук здесь, то и дракон точно где-то неподалёку.
– Лира Анна увидела паука на руке и испугалась, – бормочет Добромир. – А я ей помог его прогнать.
Послушник крайне неискусный лжец, он мямлит и выглядит неуверенно. И снова смотрит на меня. Ждёт, что я буду подтверждать?
Я вдруг вспоминаю, что Добромир говорил. Негоже, чтобы его видели не с женой… а то ведь плохо подумают, надо же!
Я молчу, не подтверждая и не отрицая.
– Лира Анна, всё хорошо? – спрашивает Хаук.
– Теперь да, – отвечаю я сдержанно.
Лекарь медлит мгновение, слегка хмурится, не зная, как поступить, но в итоге кивает:
– Хорошо. Я приехал… эм.. проверить ребёнка.
Зачем? Он же всего пару дней назад меня осматривал.
А… я замечаю хитрый прищур Хаука и до меня доходит, что именно он имеет в виду. Неужели есть новости о смоле гибельника, которую я ему дала? Как быстро! И главное, вовремя.
– Конечно, идёмте же скорее, – я быстро выхожу из комнаты, игнорируя Добромира, стоящего у окна.
Успеваю заметить, что Хаук останавливает внимательный взгляд на губе Добромира. На ней снова выступила кровь от моего укуса.
– Он приставал к вам, лира Анна? – со сдержанным возмущением спрашивает лекарь, едва мы покидаем комнату.
Я не собираюсь лгать, ведь всё очевидно.
– Добромир пытался добиться моего расположения, но я отказала – спокойно отвечаю я. – Не стоит придавать этому большое значение. И, прошу, не говорите военачальнику Норду. Боюсь, в этот раз послушнику не сносить головы.
– Уверены, что вам ничего не угрожает?
– Уверена.
– Вы очень красивы, лира Анна, – неожиданно говорит Хаук. – И, как мне кажется, не осознаёте, как влияете на мужчин. Особенно вкупе с тем, как вы держитесь и преподносите себя. Часто красавицы пусты и бездушны, но в вас есть нечто иное. Какая-то неведомая глубина, чуждая нам. И от того притягательная для большинства.
Он не льстит мне, не пытается добиться расположения. Просто делится наблюдениями.
Я поворачиваю голову и вглядываюсь в смазанное отражение, которое виднеется в окне храма. Тусклый свет выхватывает из зимней полутьмы очертания моего лица. Наверное, если смотреть беспристрастно и абстрагироваться, я бы назвала девушку в отражении печально-красивой.
Она словно статуя, высеченная изо льда – хрупкая, но в то же время непоколебимая. Снаружи завывает ветер, кружит снежные хлопья, но мне кажется, что стужа идёт изнутри. Из меня самой.
Впервые мне действительно становится интересно. Кем я была раньше? Почему я так холодна на чувства? Ведь я и правда отличаюсь ото всех женщин, которых встречала. Может быть, в моём прошлом есть что-то, способное дать ответ?
Но даже Велик не смог мне помочь вспомнить. А вдруг есть кто-то, кто сможет?
– Я всегда смотрела на себя мимолётно, не придавая значения внешности, – я поворачиваюсь к Хауку и понимаю, что немного смущена. – Я считала себя миловидной, но не более.
Он понимающе отвечает:
– Вы не пытаетесь соблазнять, но именно это и делает вас привлекательнее. Вы влияете на мужчин сильнее, чем думаете. Поэтому вам следует быть осторожнее.
– Я учту ваше предостережение.
В землях безмужних, да и во всём Мраколесье любой женщине стоит быть настороже. Мужчины здесь в выигрышном положении, мы же всего лишь обслуга или добыча. Тут уж как повезёт. Мне не хочется быть не тем, и не другим.
– Вы что-то узнали, досточтимый лекарь? – я вежливо улыбаюсь Хауку.
Лицо мужчины сразу становится возбуждённо-заинтересованным.
– Интереснейший образец, лира Анна! – восклицает он, едва не потирая руками. – Я должен был отдать специалисту, но не смог вытерпеть. Вечер был свободный… я набрался смелости и проверил сам, насколько хватило моих скромных знаний.
Меня переполняет нетерпением.
– И что же? – подаюсь вперёд я.
– Безусловно, образец должен изучить настоящий эксперт, я всего лишь лекарь, пусть и со стажем, но…
– Лир Хаук!!!
– Если коротко – образец имеет все признаки токсичности. Я почти уверен, что он выделяет пары, способные в долгосрочной перспективе оказывать необратимые влияния на человеческий организм.
– Это просто… великолепно! – радостно восклицаю я, улыбаясь.
– Не сказал бы, что великолепно. Если женщины действительно работают рядом с таким веществом без защиты, это скорее страшно.
– Великолепно, что мы нашли источник всех проблем! – поправляясь я, не переставая улыбаться. – Вы хоть представляете, что всё это значит?
Хаук заметно мрачнеет:
– И снова вынужден просить вас быть осторожнее. В первую очередь это значит, что производство встанет. А это огромные потери. Огромные, лира Анна! И вряд ли такое придётся по вкусу тем, кто за это в ответе.
Я нервно закусываю губу, раздумывая. Лекарь прав. Норду это тоже может не понравится.
– Не говорите пока никому, – я перевожу на лекаря умоляющий взгляд.
– Сейчас я бы и не стал. Я покажу образец настоящему эксперту, получу заключение, и тогда…
– Отдадите его мне, – заканчиваю за него фразу я.
Хаук не спешит отвечать, глядит на меня с сомнением.
– Судьбы сотен женщин в ваших руках, лир Хаук. Вы знаете, что они часто болеют и рано умирают. Видели их детей?
– Я понимаю о чём вы. Но я верен военачальнику Норду. Только он может принимать решения, которые настолько важны для Мраколесья.
– Позвольте хотя бы мне рассказать ему, – напираю я. – Это мой образец! Я додумалась, что именно является токсичным, я рисковала собой и малышом, добывая смолу.
