Мой зверь - Людмила Александровна Королева

— Тебе надо взять его в руку и погладить, — заявил Одди.

— Вы издеваетесь? У меня сердце остановится, — вздрогнула я, попятившись от Тая.

— Они не кусаются. Почему ты их боишься? Они не могут причинить тебе боль, убить… Так в чем страх? — не понимал Хэри.

— Не знаю, — пожала плечами. Остальные мальчики были не многословны, они подчинялись Одди и Таю.

— Ну же, погладь, — настаивал Рейн.

Я судорожно сглотнула. Удары сердца оглушали, тошнота подкатила к горлу, а в глазах потемнело. Протянула дрожащую руку и прикоснулась к мохнатому туловищу.

— Боже! Какая гадость! — воскликнула я и отдернула ладонь.

— Аврора, соберись. Эйнар хочет запугать тебя. Представь вместо паука своего врага, того, кто хочет отобрать у тебя жизнь и все, что ты любишь. Или ты или этот ползучий гад. Выбор за тобой, — зарычал Одди.

Я вспомнила свою семью, братьев, маму, отца, Виктора, наш первый с ним поцелуй, ночи наполненные нежностью, жизнь в замке… У меня была отличная жизнь, если бы не оборотни! На смену страху пришла ярость и злость. Нужно уничтожать врагов, мстить обидчикам, быть хладнокровной, как в детстве, как тогда, когда вожак хотел отрубить маме голову… Я взяла эмоции под контроль, ни о чем не думала, видела лишь угрозу — паук! Моя слабость, от которой надо избавится.

Протянула руку и пальцами сдавала мохнатое тельце с такой силой, что раздавила ползучую тварь.

— Молодец! — радостно воскликнул Одди.

— Фу! Какая гадость! — застонала я. Ладонь была в зеленой слизи. — Меня сейчас стошнит.

— Еще раз десять поупражняемся, чтобы закрепить урок и можно отправляться на обед, — обрадовался Тай, а у меня рот открылся от удивления.

— Нет-нет! Я больше не хочу, — наморщила нос.

— Потом спасибо скажешь. Вдруг, Эйнар уже сегодня ночью решит вызвать твой страх. Рисковать нельзя. Хэри тащи самого крупного, — улыбнулся Одди.

— Вы это специально? Это игра такая, да? Решили проверить откажет у меня сердце или нет? — хохотнула я, посмотрев на довольных мальчишек. Вздрогнула, заметив очередного паука.

Волчата звонко рассмеялись.

— Это очень весело, наблюдать за тем, как ты борешься с собой, — улыбнулся Хэри.

Убив десятого паука, меня уже не так сильно лихорадило. Испытывала отвращение, но могла контролировать страх. Я его приглушала другим чувством — ненависти.

— Все! На сегодня хватит тренировки, меня уже тошнит от пауков. Нам пора возвращаться. Шива приготовила обед и ждет вас, — заявила я.

— Мы тебе обязательно соберем продукты и накормим так, чтобы Эйнар не узнал, — подмигнул Одди.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась я.

Мы вернулись в лагерь. На улице под навесом уже стояли накрытые столы для детей. Самых маленьких кормили молоком. Самым старшим на вид было около пятнадцати лет. Они все время проводили в компании взрослых оборотней, и няньки им уже не требовались.

Бросила взгляд на пленника. Он сидел в клетке, невозмутимо глядел в одну точку.

— Его не кормят и воду не дают. Слышал, как отец говорил о том, что Николауса по очереди пытают то Агнар, то Эйнар. Будь я на месте пленного, тоже никогда бы не раскололся. Лучше смерть, чем предать своих, — заявил Одди, откусив хлеб.

— Мы выяснили, что он остается один на несколько минут, когда дневная охрана уходит спать, а ночные еще не заступают на свой пост, — сказал Хэри.

— Вы отличные разведчики. Молодцы! В будущем будете с легкостью собирать сведения для стаи, — похвалила мальчиков, а они засияли от счастья.

У меня рот наполнился слюной и желудок сжался от голода. Шива не дала мне обед, потому что Эйнар ей запретил. Ненавижу его! Тупое животное. Было ужасно обидно, что он ночь провел с Эрикой. Как ни старалась, зацепил он меня. Уколол в сердце. Ничего… Когда-нибудь я ему отплачу той же монетой, тоже нанесу удар в сердце…

Дети поели и снова увели меня на развалины замка. Это стало и моим любимым местом. Нет суеты, тишину нарушало пение птиц, оборотни не мелькали перед глазами. Мальчишки стащили со стола и хлеб, и мясо, и сыр, даже три фляжки с водой. Я утолила голод. Почему-то из мыслей не выходил Николаус. Что-то было в нем притягательное, какое-то темное обаяние. Дожилась… Потянуло на оборотней.

Виктор бы точно посчитал, что я тронулась умом.

Спрятала за пазуху фляжку с водой, завернула в отрез ткани немного мяса и хлеб. Боже! Что я творю? Если меня заметят, то Эйнар накажет или убьет… Надо вбросить из головы опасные идеи.

Проводила детей к родителям и направилась в пещеру. Не смогла удержаться и посмотрела в сторону, где держали пленника. На моих глазах караульные ушли, а новых еще не было. Мне бы ускорить шаг и поспешить домой, но вот ноги как-то сами потащили в опасном направлении. Я спряталась за дерево, чтобы дозорные меня не заметили, и посмотрела на Николауса. Сердце затрепетало в груди, но не от страха. Мне нравился этот оборотень, я восхищалась его силой духа. Его пытали, били, не кормили, а у него был такой вид, словно он потешался над происходящим.

Я быстро вытащила продукты из-за пазухи и просунула сверток сквозь прутья.

— После того, как попьешь и попьешь, фляжку закинь на те ветви, которые у тебя над головой. Иначе охранники поймут, что тебя покормили, — протараторила, осмотревшись по сторонам.

Оборотень бросил на меня холодный надменный взгляд, к еде даже не притронулся. Хотя по глазам видела, что он умирал от жажды. Гордый… Или глупый?

Недоверчивый?

— Это новая уловка? Еда отравлена? — хмыкнул он, прикрыв веки, игнорируя меня.

— Тупая псина, я жизнью рискую, чтобы помочь тебе. Дело твое. Подыхай с голоду, — с раздражением проговорила и собиралась уйти прочь.

— Постой. Не понимаю, зачем ты мне помогаешь? Я такой же как они — зверь.

Если выберусь на свободу, то убью всех не задумываясь, даже тебя, — спокойно сказал он, а я закатила глаза.

— Знаешь такую поговорку: «враг моего врага — мой друг»?

— Глупый, наивный ребенок… Я тебе не друг и никогда им не буду, — ледяным тоном проговорил он.

— Значит, станешь просто должником. Я помогу тебе сбежать, а ты когда-нибудь выручишь меня.