Нити Дочерей Ночи - Евгения Санакоева
Не открывая глаз, девушка вынырнула из своих фантазий и прислушалась. Король с кем-то разговаривал в углу комнаты.
– Мальчишка все еще без сознания, – докладывали ему.
– Не думал, что он пропустит все веселье. Получается, зря его тащили… – ответил король, голос которого Теона теперь не спутала бы ни с каким другим.
– Мы можем попробовать его расшевелить, только прикажите, ваше величество.
– Да гори он… – не договорил король, а потом добавил: – Хотя… если он очнулся, приведите, пусть полюбуется на свою драгоценную Ткачиху, а если нет, потом расскажем ему во всех красках, как она помогла нам.
– Да, ваше величество! – отчеканил собеседник.
Теона боялась даже приоткрыть глаза, не зная, кто может за ней наблюдать. Она всеми силами пыталась сохранять спокойствие и вид бессильного, спящего существа. Но ее так распирало от злости, что с каждой секундой не выдать себя было все сложнее.
За последние пару дней произошло столько всего странного, пугающего, ее мир перевернулся с ног на голову, но она больше не чувствовала себя слабой и нуждающейся в защите. Новая Теона принимала мир разным: он отбирал и дарил, ускорял время, а потом растягивал секунды, делая их равными вечности. И она больше не хотела прятаться за стену. Теперь она была готова смотреть в глаза правде, какой бы безумной она ни была.
Теона наконец распахнула глаза. Однако то, что она увидела, вновь повергло ее в шок.
Глава 16
6050 год эры Двух Великих
Эдуард Иолантий Освальд Второй, как он с недавних пор привык себя называть, утомился дорогой и уже хотел было оставить свою затею и вернуться в замок, но желание посмотреть в глаза матери и, возможно, даже услышать слова извинения и раскаяния, было сильнее. Он, конечно, не собирался ее прощать, но не мог не потешить гордыню тем, что эта старая гусыня помнит про него и понимает, как сильно виновата. Это стоило проделанного пути.
Озерный дворец, где уже много лет жила королева-мать, находился очень далеко от Ириза. Годы, проведенные в качестве первых лиц страны, ухудшали здоровье и нервы, зато мягкий климат и вид на бескрайнее озеро продлевали жизнь бывшим монархам лучше горьких пилюль.
«Дворец построен так, чтобы его гости могли наблюдать рассветы в восточных окнах своих покоев и провожать закаты в западных. Сложная система инсоляции, продуманная лучшими инженерами, не позволяет помещениям перегреваться даже в самые жаркие дни, однако это не лишает залы мягкого естественного света, приятного глазу и телу. Дворец насчитывает пять этажей, а также обширную конюшню и большие теплицы. В теплые месяцы на пляжах устанавливают стеклянные шатры, которые защищают отдыхающих от ветра, но не портят вид на искрящуюся на солнце водную гладь. Конструкция шатров предполагает поворотные стеклянные ставни и купольные крыши, специально разработанные для Озерного дворца инженером Морином Гербертом…» – Эдуард перебирал в голове факты о месте, куда направлялся и которые прочитал в «Книге учета королевских владений». Он готовился, как школьник, чтобы хотя бы поначалу походить на хорошего сына, приехавшего навестить старую матушку, а не на того, кто готов своими руками задушить отошедшую от дел королеву.
Король любил факты, они давали ему опору среди хаоса, который он собирался возродить. Хаос слишком первобытен и неуправляем, ему же хотелось удержать древнюю силу в рамках, чтобы показать всей стране, а позже и всему миру истинную власть страха и повиновения.
Карета, обитая изнутри черным бархатом, остановилась. Слуга постучал в дверь, предупреждая короля о прибытии. Эдуард отодвинул штору, выглянул из окна и увидел инженерное чудо, которым так восхищались при дворе. Будь он в другом настроении, то непременно бы примкнул к их лагерю – Озерный дворец действительно потрясал размахом, изяществом и идеально вписанной в ландшафт формой, но он приехал сюда не для того, чтобы глазеть на архитектуру и наслаждаться холодным вином под ласковым бризом. Его интересовала лишь законно причитающаяся месть.
Возле кареты уже толпились слуги. Король резко открыл дверь, не дожидаясь лакея, и грубо спросил:
– Где моя мать?
– Эдуард, где твои манеры? – раздался голос из открытых настежь парадных дверей.
Стоящий ближе к выходу слуга громко произнес:
– Вдовствующая королева-мать Агнесса Мария Освальд.
Агнесса выплыла из тени холла через впечатляющий размерами дверной проем, высотой не меньше пяти метров. И если все остальные на его фоне выглядели муравьями, то при появлении хрупкой фигуры королевы дворец словно сжимался, чтобы не составлять конкуренцию масштабу персоны.
Агнесса Освальд была высокой, стройной и удивительно красивой для своего возраста. Всем своим видом она доказывала, что королевская кровь – не водица и даже годы не смеют прикасаться к тем, в ком она течет. Король с удовольствием разглядывал ее гордо вздернутый подбородок, перетекающий в изящную длинную шею, на которой сверкало роскошное ожерелье. Он жалел лишь о том, что уже много лет глаза королевы ничего не видят и он не сможет насладиться ужасом, который собирался в них поселить.
– Матушка. – Эдуард поцеловал протянутую королевой руку.
– Сын! – ласково ответила она. – В Кремовой гостиной давно накрыт стол, что-то задержало тебя в дороге?
Она схватила ладонь сына двумя руками и не отпускала ее. Король не навещал ее более трех лет – первое время ссылаясь на траур по почившей жене, а после – на срочные дела. Видимо, она соскучилась больше, чем предполагала.
– Жара утомила лошадей, пришлось делать частые остановки, – сухо объяснил он.
– Понимаю. Жара в сердце страны и у нас в Озерном дворце – совершенно разные вещи. Но теперь ты здесь! – Мать еще сильнее сжала его ладонь, королю сделалось не по себе. – Ты сможешь отдохнуть и насладиться чудесными видами.
– Я приехал навестить вас, матушка, окружающие пейзажи меня не сильно заботят.
– Одно другому не мешает, сын мой.
Она наконец отпустила его ладонь и обратилась к лакею, безошибочно определив его местоположение своими невидящими глазами:
– Накормите и покажите комнаты сопровождающим короля, а нам можете подавать обед.
Она развернулась с удивительной для ее возраста грацией и зашагала в объятия спасительной тени дома. Король шел рядом, наблюдая за женщиной, которую совсем не знал.
Кремовая гостиная с лихвой оправдывала свое название: стены, потолки, мебель и даже тарелки на столе были сливочного цвета. «Как странно, – подумал король, – она ведь все равно ничего не видит». Точно прочитав его мысли, королева сказала:
– Ты, должно быть, не узнаешь эту комнату, я попросила все здесь переделать. Мои глаза давно сдались и не видят мир, но
