Каменное сердце. Терновое сердце - Елена Михалёва
– Куда уж сложнее. – Адептка потянулась и зябко поежилась.
Она сняла плащ Ивроса, который был заботливо подоткнут со всех сторон на манер одеяла, и молча протянула его владельцу. Тот оделся. Гвин тем временем сотворила новую светящуюся сферу из тепла собственного тела, чтобы хоть как-то добавить уюта этой пещере.
Путники позавтракали и собрались в дорогу в молчании. Иврос был глубоко задумчив. Гвин выглядела сонной. Она подала голос, лишь когда они выбрались наружу.
– Какая красота. – Адептка улыбнулась ясным солнечным лучам, что просвечивали сквозь ветви.
Все вокруг покрывал свежий снег. Он серебрился и мерцал мелкой блестящей крупкой. Такой чистый и нетронутый. В этой части леса не только человеческая нога не ступала, но даже птиц и зверей почти не встречалось. Звенящая тишина и покой. Время будто стояло на месте. Оно запуталось в старых кронах, как в силках. Заставило лес замереть. Ни шороха. Ни дуновения. Лишь хруст снега под ногами Гвин.
Она вдохнула полной грудью холодный воздух. Крутанулась на месте. Засмеялась. И встретилась глазами с сердитым взглядом Ивроса. Колдун стоял возле пещеры с их сумками в руках. Он смотрел на нее, чуть наклонив голову. То ли любовался, то ли осуждал. Так или иначе, адептка почувствовала себя ужасно неловко под этим взглядом.
– В чем дело? – Улыбка померкла.
– Ни в чем. – Колдун вышел вперед, бросил сумки в снег. Принялся разминать плечи и руки, готовясь к смене облика. – Поспешим.
– Погоди. – Гвин подошла к нему, взяла за рукав. – Ив. Нам нужно поговорить.
– О чем? – Он приподнял бровь.
О том, что ей не хотелось, чтобы он уезжал из Нордвуда. О том, что она возвращается к нему мыслями снова и снова, сама не зная отчего, и это пугает ее. О том, что она гонит эти мысли и отнюдь не радуется тому, что вновь вынуждена использовать его. О том, что ее ранит его резкость. О том, что она помнит в мельчайших подробностях все, что произошло тогда в Архейме.
Язык точно прилип к нёбу. Слова не шли.
– О чем, Гвин? – Колдун нахмурился. – Скажи. Я выслушаю. Я слушаю тебя каждый раз. Каждое твое слово. Даже несмотря на то, что насквозь тебя вижу.
Адептка округлила глаза.
– Осторожнее, Ив. – Она отпустила его рукав и предостерегающе подняла указательный палец.
Он скрестил руки на груди.
– А что «осторожнее»? – холодно осведомился он. – Думаешь, я не знаю, ради чего ты за мной потащилась? Что все это ради этих проклятых Мейхартов, которые недостаточно отравили жизнь мне и моей матери? Ты идешь разузнать ее секреты. Для них. И для себя. Ты же теперь у нас хозяйничаешь в Нордвуде. Или я неправ?
Гвин отступила на несколько шагов. Потерла лоб. Усмехнулась горько и зло, глядя на то, сколько негодования скопилось в этих золотых глазах.
– Вот и твоя темная сторона, Ив, – сделала вывод адептка. – Ну давай! – Она махнула рукой. – Выкладывай все. Что ты там еще обо мне придумал? – Гвин закусила губу. – Да. Я пошла, потому что должна знать, что скрывала твоя мать. И чем могут быть опасны ее секреты. Только учти. Мейхарты тут ни при чем. Не приплетай их сюда.
– Защищаешь их. Следовало ожидать. – Колдун отвернулся.
– В какой-то мере и защищаю, – бросила адептка с вызовом. – Они же моя семья. Сам сказал. Они приняли меня. А я приняла их. И они меня пока что ни в чем не обвинили. В отличие от тебя.
– Тогда возвращайся к ним, – процедил Иврос, не оборачиваясь. – А меня не трогай. И про секреты моей матери забудь. Они умерли вместе с ней.
– Ив, это глупо. – Внутри кипел гнев.
Ответный Гвин чувствовала и в нем. Гнев. И обиду. Вот только выходить из себя нельзя. Не теперь.
– Ив, послушай…
Волна неистовой силы захлестнула ее. Потоки энергий, что призвал молодой колдун.
Они змеились и вибрировали. Завихрениями подняли мелкую снежную крупу. Закрутили вокруг колдуна. Бросили в лицо адептке пригоршню холодного снега, отчего она попятилась, заслоняя глаза рукавом. Сорвали с ее головы капюшон. Взметнули алый каскад волос.
Медвежий рык разнесся над лесом.
– Ив, подожди! – закричала Гвин.
Оборотень опустился на все четыре лапы и, не оборачиваясь, побежал прочь.
– Ну и иди! – выпалила она вслед. – Тьма тебя раздери! Проваливай!
Она пнула оседающий вокруг снег. Ударилась мыском о корень. Вскрикнула. Выругалась.
– Упрямый баран! – кричала Гвин в пустоту. – Не все крутится вокруг твоих любимых Мейхартов! Будь ты чуть внимательнее, заметил бы это!
Ответом была тишина. А в тишине – слабый треск веток. Но не с той стороны, куда ушел Иврос. С противоположной.
Гвин повернулась на звук. И снова выругалась. На этот раз тихо и себе под нос.
К ней стремительно приближалась темная фигура. Она мелькала меж деревьями быстрой тенью. Чем ближе, тем отчетливее адептка понимала, что это то самое существо, которое она заметила вчера. Силуэт с длинными конечностями, отдаленно похожий на лань. Существо было голодно. Шло за ними всю ночь. Но напасть решило только теперь, когда громадного зверя поблизости не было.
Крупное тело размером с взрослого оленя. Такая же голова. Только пасть раскрывалась не как у травоядного, а как у хищника вроде волка: от уха до уха. Огромный рот со множеством острых серых зубов и длинным черным языком. Вдавленный звериный нос. Узкие желтые глаза. Вытянутые тролльи уши, которые Гвин накануне приняла за рога. Длинные конечности с большими лапами и широкими пальцами, какими с легкостью можно было рыть землю для подземных убежищ. И сизая шкура со стальным отливом.
Кобальд. Худой и старый. И ужасно голодный.
Он несся к Гвин, набирая темп.
Адептка быстро расстегнула застежку плаща, скинула – он был тяжелый и неудобный. Сняла с пояса топорик. Из-за голенища достала тонкий стилет. Встала в стойку. Прицелилась. На долгие приготовления времени не было. Поэтому она метнула стилет. И промахнулась.
Зверь издал высокий свистящий звук. Оскалился. Прянул в сторону.
Точно туда, куда и рассчитывала Гвин.
Топорик просвистел в воздухе и с хрустом воткнулся в плечо кобальда. Не то, на что она рассчитывала, но лучше, чем не попасть вовсе.
И пока зверь рычал и метался, вытаскивая глубоко засевшее орудие, адептка рванулась к сумке. Распахнула ее. Сверху торчала рукоять кинжала, а рядом – длинный обломок старой желтой кости. Гвин выхватила их и развернулась как раз в тот момент, когда кобальду удалось избавиться от топора.
Покрытое густой кровью оружие полетело в свежий снег, оставив за собой шлейф темных капель.
Зверь поменьше давно бы удирал
