Полтора дракона для травницы, или Таверна «С любовью» - Елена Амеличева
- И что будем делать?
- Проявим гостеприимство и как можно скорее выдворим ее восвояси, - он приобнял меня. – Если будет наглеть – а она может, поверь, честно скажем, что ей пора домой.
- Ладно, - со вздохом согласилась я. – Главное, чтобы она не наводила свои порядки в нашей таверне. Иначе у меня начнет дергаться глазик и твоя жена вооружится скалкой-воспиталкой, уж извини.
- Я с ней поговорю, не переживай. Главное, сохраняй спокойствие и думай о себе и нашей Горошинке, - теплая рука легла на живот.
- И еще меня очень беспокоит в этой ситуации, как бы не досталось Дэсу. Он только что из-за матери настрадался так, что и врагу не пожелаешь. Не хватало еще, чтобы и твоя тетя ему переживаний добавила.
- За этим тоже прослежу.
- Спасибо, Рэйчэр. Ну, и остается тогда только надеяться и уповать на милость божью, - нервно усмехнулась, - что к нам не заявится еще и твоя бывшая в довесок!
- Сплюнь, аленький! Вот уж кого только не хватало, так это ее.
- Тьфу, тьфу, тьфу, - я послушно изобразила плевки, давясь смехом. - Конкретно сейчас надо сосредоточиться на заседании, которое пройдет в тот день, когда мне исполнится девятнадцать. Уже совсем скоро.
- Там решится судьба патентов и лицензии твоей матушки?
- Именно. Все остальное оставим на потом, хорошо?
- Скажем так, - мурлыкнул мой дракон, - как только ты станешь травницей с официальной пожизненной лицензией, мы отпразднуем и это событие, и твой день рождения, договорились?
- А если заодно еще и отъезд твоей тети, то и вовсе будет замечательный тройной праздник, – фыркнула я. – Пир на весь мир!
- Воистину, - дракон в один миг уложил меня на спину и осторожно прижался, горячий и явно что-то задумавший.
- Что ты творишь, чешуйчатое? – полюбопытствовала я, греясь в его тепле.
- Думаю, можно ли нам немного погреховодничать, - хриплым шепотом донеслось в ответ. – Моя супруга такая красивая, что меня просто раздирает от желания!
- Можно, если осторожно, - выдохнула, запустив руку в его шевелюру. – Плотские радости беременным не противопоказаны. Даже напротив, полезны. Моя мама говорила, что это, - слегка смутившись, договорила, - подготавливает родовые пути к появлению малыша.
- Впервые слышу столь не романтичное обоснование этого на редкость приятного процесса, - со смешком сорвалось с губ, которые тут же коснулись шеи. – Но коли уж так, давай готовить родовые пути, как скажешь. Чего не сделаешь для любимой супруги!
Глава 56 Плыл корабль
- Плыл корааабль, торчаааалиии пууушкииии! – язвительно пропело каланхоэ, увидев тетю Магдалену, идущую по гостиной.
Та недовольно покосилась на него, сделав пальцами жест, напоминающий ножницы.
- Понял, был не прав, - Герберт откашлялся и затянул другую песенку, - шла красотка, сердца смущая, разбиваааая их тут же в пыыыыль!
Тетя удовлетворенно кивнула и поплыла дальше.
- Подхалим, - прошипела герань.
- Ух ты, пухты, смельчачка какая нашлась! – обиделся ее напарник. – Самой-то, небось, не хотелось бы быть обрезанной под корешок!
- И то верно, - вздохнула Мэри. – Давай, что ли, нашу споем?
- А давай! Ох веточкиии, корешкииии, дрожат листииикиии!..
Куда же это женщина спешит? Что она забыла на кухне? Селена научила меня держать ухо востро с женской частью семейства Тагерт-Хойт, так что мои глаза всегда следовали за явившейся в гости родственницей. На всякий случай, во избежание новых неприятных сюрпризов, на которые эти «чешуйчатые девочки» были горазды, как уже выяснила на личном опыте.
Я прошла за женщиной следом и вздрогнула от визга, ударившего по ушам. Что там такое?
Ворвалась на кухню и замерла, увидев, что Магдалена стоит в центре, да не одна, а с добычей. Цапнув дочек мадам Лорье за уши, она крепко держала извивающихся девчонок, заставив тех стоять на цыпочках.
- Вы здесь откуда взялись? – хмурясь, спросила у близняшек, когда драконица отпустила их.
- Воруют эти пакостницы! – ответила за них тетка Рэйчэра. – Уж какой раз замечаю, крутятся и крутятся у нас в саду. Вокруг дома круги нарезают. А потом убегают, что только пятки горят!
- Ничего у нас не горит, - пробурчала одна из девчонок, глядя на нее исподлобья и потирая красное ухо.
Что-то тут не так. Я внимательно оглядела нашу «чуму». Платья грязные, волосы кое-как заплетены. Мордашки чумазые. Выглядят как уличные попрошайки. Встретив на улице, нипочем не подумала бы, что это «домашние девочки».
- А сегодня увидала в окно их, - продолжила Магдалена. – Дай, думаю, проверю. Захожу и точно – стоят пироги грызут, да по карманам распихивают съестное! Повадились нас объедать, будто дома не кормят их!
- А если и не кормят? – одна из бедового дуэта вскинула глаза. – Мамку в больницу увезли. У нее лилось из всех щелей, да лихорадка такая била, что кровать дрожала!
- Так вы одни остались? – я ахнула.
- Нет, дядька ходил к нам. Жандарм который, - девочка вздохнула и перестала тереть ухо. – Хлеб носил хоть. Но теперь и его не видать.
- Жена ему запретила, поди, нас кормить, - подхватила эстафету ее сестра. – Злая она у него. И прижимистая, ужас. В наводнение и то кружку воды пожалела б кому налить. Ей лишние рты ни к чему, своих четверо и все девки.
- А вы ходили к нему, к дяде?
- Нет, конечно, что мы, дуры заполошные, что ли, - фыркнула первая. – На порог только вступим, дядькина супружница нас тут же в приют отправит!
- Ясно, идемте, - я отступила в сторону, освобождая путь с кухни.
- В детский дом не пойдем! – хором выдали близняшки, в глазах взвился ужас. – Там этот, Альгат главный попечитель теперь, туда ни за что, лучше сразу в ад!
- Понимаю, - кивнула. – Не туда, не бойтесь.
- Жандармам сдадите? – девчонки попятились, готовые, кажется, сигануть в окно. - Так они все одно в приют спихнут!
- У нас поживете, пока мать болеет, - огорошила я их.
- Как это? – две пары вытаращенных глаз уставились в мое лицо.
