Солнечное сердце - Селина Катрин
— Ой… — Юмико мило покраснела и тут же забрала самодельный чулок. — Это я для себя шила, ещё когда на улицу выходила. Зима в этом году снежная выдалась, просто в кимоно, даже утеплённом, всё-таки прохладно. Тацуя сказал, что ерунда какая-то получилась, но мне так теплее.
Я одобрительно покивала на слова беременной, чулки — это хорошо, но мне не понравилась фраза «ещё когда на улицу выходила». Смутная догадка забрезжила где-то в подсознании.
— Юмико, а сейчас вы что, не выходите на улицу?
— Нет, уже как полтора месяца точно.
— А почему?
— Так живот же большой. Исэи сказал, что, когда живот такой огромный, надо лежать на футоне до самых родов.
М-да… У меня аж пальцы зачесались придушить того исэи, кто раздавал столь ценные советы. Очень надеюсь, что Рэйдена в своё время осматривал кто-то имеющий мозги. С другой стороны, это бедные люди в деревне, а не дракон королевской крови. Скорее всего, здесь словом «исэи» называют какого-нибудь старичка, который в курсе, что ромашковый чай — неплохое снотворное, на этом все.
— А до посещения исэи как вы себя чувствовали?
— Да хорошо вроде бы. — Юмико пожала плечами. — Поясницу только тянуло.
Что не мудрено на третьем триместре беременности.
Я вновь посмотрела на совершенно нездоровый цвет лица собеседницы и тёмные круги под глазами и сказала:
— Юмико, вам надо выходить на улицу и дышать свежим воздухом. Хотя бы по чуть-чуть. — Я не знала, как объяснить, что прогулка на ночь улучшит качество сна и повысит уровень кислорода в крови, а потому вывернулась на местный лад: — Вы наверняка носите мальчиков под сердцем, а будущие воины должны закаляться. Сейчас ещё не окончательно стемнело, мы можем выйти, постоять на крыльце или пройтись по деревне до крайнего дома и обратно. Дорогу днём чистили, гололёда нет.
Женщина отвела взгляд.
— Я не могу.
— Но почему?!
— Так я растолстела так сильно, что даже нога в обувь больше не влезает, — грустно ответила она.
— Это не жир, а вода, — не выдержала я. — У вас сильные отёки. В беременность так бывает, потом всё пройдёт.
Юмико посмотрела на меня рассеянно.
— Как же вода? — Она приподняла подол кимоно и показала щиколотку. — Вот, я толстая.
Так, поня-я-ятно…
— Тацуя-сан! — крикнула я громко, чтобы точно услышали.
— А вы зачем мужа зовёте? — изумилась женщина.
— А вы помните, кто он у вас? — вопросом на вопрос ответила я.
Стоило мужчине зайти в спальню, как я тут же атаковала словесно уже его:
— Господин Тацуя-сан, а сколько времени у вас занимает сделать новую пару обуви?
— Всё зависит от типа обуви. Если сандалии, то за пару дней управлюсь, на таби мне требуется неделя…
— На зимние самые простые ботинки или сапоги для жены.
— О, так если для Юмико, то я сделаю ей обувь буквально за три отделения водяных часов из заготовки, но зачем? Исэи сказал, что…
— Ваш исэи ошибся! — рявкнула уже порядком взбешённая я. — Делайте что сказала!
То ли пресловутая рубеллитовая брошь сделала своё дело, то ли мастер наконец вспомнил, что разговаривает с самим доверенным лицом Лорда Чернильных Небес, но он тут же засуетился. Не прошло и четверти часа, как мужчина принёс высокие, обитые войлоком сапоги размера эдак сорок четвертого и попросил жену надеть. Пока я недоумевала, зачем он это сделал, Тацуя покопался в комоде и надел на палец тонкое серебряное колечко, один в один как у нашего уборщика в Харакуне.
— О, как у Кайто! — сказала я.
— Нет, у господина Кайто-сана существенно больше дар, чем у меня. Я только с этим артефактом работать и умею.
С этими словами он положил руку вначале на один сапог, затем на другой… Я ожидала вспышек, дыма, пыльцы или ещё чего-то эффектного, а потому не сразу заметила, как обувь буквально сжалась вокруг стопы Юмико.
— Ох ты! — выдохнула изумленно. — Так вы размер менять с помощью магии умеете?
— Только сжимать, — покачал головой мужчина. — И то несильно. А чтобы увеличить, нужна материя, это вообще магия другого порядка.
О как интересно, оказывается…
Мой взгляд упал на шерстяные чулки, и я задумчиво посмотрела на кольцо Тацуи. Ещё через десять минут у беременной женщины был аналог компрессионного белья, а я пыталась придумать витиеватое объяснение для местных, почему оно снимает отёки. К сожалению, когда Тацуя разобрался с обувью, за окном уже совсем стемнело, да и Юмико начала зевать. Прогулку решено было отложить на утро.
Ёси, терпеливо ждавший меня всё это время на кухне, подскочил со стула и предложил провести до своего дома, но я сказала, что буду спать в доме мастера и швеи. Во-первых, здесь целый кухонный пол, футон можно разложить где угодно, а в доме Ёси только маленьких девочек аж шесть штук. Куда я им там? Во-вторых, хотелось убедиться, что Юмико с утра всё-таки выйдет на улицу подышать свежим воздухом. А то ещё Тацуя-сан решит вдруг, что рекомендация исэи надежнее… Держать беременную взаперти больше месяца — шутка ли! В моём мире даже у заключённых есть право на прогулки.
Юмико выдала мне всё необходимое для сна и закрыла лёгкие деревянные двери. Пока я стелила футон и простыню, взгляд сам собой скользнул на окно, не закрытое соломенной шторой. Метрах в двадцати от дома среди приземистых горных кустарников гуляла одинокая женщина в зелёном тонком плаще. Я так удивилась, что даже повернулась к дверям, за которыми скрылась жена обувного мастера. Может, позвать хозяев? Спросить, что делают люди в деревне так поздно, да ещё и в холод? Но стоило повернуться к окну, как загадочная незнакомка куда-то исчезла.
Я пожала плечами. Ладно, утро вечера мудренее.
Глава 19. Ночь Перерождения
Лорен
Обратный путь до Харакуна занял времени даже меньше, чем я ожидала. Я набрала у Юмико множество разных отрезов ткани и проконсультировалась у Тацуи-сана по клею — какой, скорее всего, не будет раздражать кожу. В общем, вернулась в замок я страшно довольная и первым делом начала эксперименты с аналогом кинезиотейпов на себе.
С Рэйденом наши отношения перешли в исключительно деловую плоскость. Вероятно, он и хотел бы общаться со мной чуть больше, очевидно, ему остро не хватало друга, но я не могла себя пересилить… Я же ведь искренне поцеловала его, а он меня отверг. Я запрещала себе лишний раз любоваться его лицом, смотреть на упрямые губы и бездонные чёрные глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц, сократила время наших занятий иероглифами, больше тренируясь самостоятельно и передавая ему домашнее
