Давайте разведемся, Ваша Светлость! (СИ) - Орлова Марина
– Со мной все хорошо, просто немного жарко. Буду счастлива, если вы выпьете со мной, Ваша Светлость, – протянула она мне один из бокалов. Помедлив, я его приняла. Леонора довольно улыбнулась и сама отпила из своего бокала, даже не обратив внимания, что я продолжаю стоять и даже не пригубила вино. – Вот, кстати, позвольте признаться, – покрутилась она на месте, демонстрируя красивое и дорогое платье, в которое была облачена. – Сегодня великая герцогиня похвалила мой наряд. Впрочем, неудивительно, учитывая, кто его подарил… – потупилась она, глянув на одну из своих сопровождающих, чем подала молчаливый сигнал к действию, и та тут же громким шепотом передала соседке:
– Я слышала, что этот наряд и даже украшения герцог подарил леди лично, в знак своих прежних чувств, – заявила она, отчего я окаменела и с силой сжала бокал, рискуя раздавить его.
– Ого, если он дарит такие дорогие подарки, явно все еще не забыл леди Леонор, – ответила собеседница, что сама Леонор не торопилась пресекать, и лишь убедившись, что я все услышала, пристыдила подруг:
– Леди, как вам не стыдно ставить Ее Светлость в неудобное положение? Она может неправильно истолковать действительность.
Я же отчаянно боролась со своими чувствами и тем неприятным давлением в груди, которое появлялось каждый раз, стоило подумать про Сиэля и Леонору вместе. Неужели это правда и продолжает делать ей подарки? Я знала, что свекровище покровительствует леди Лемар, но Сиэль...
– Значит, мой муж не дарил вам этот наряд? – спросила я вежливо, хотя сдерживаться оказалось куда сложнее, чем думала. Я не собиралась поддаваться на ее провокации, знала, что она наверняка приплетет и Сиэля, и готовилась к этому, но всему есть предел. Мне все равно, даже если после развода Сиэль вновь будет с ней. Но так открыто не уважать меня на моем же празднике – другое дело.
– Ну, – протянула она, отведя взгляд, точно была смущена. – Надеюсь, вы не поймете неправильно, но и врать не осмелюсь. Это лишь незначительный знак внимания, и только. И я надела его исключительно из чувства благодарности и уважения, – клятвенно заверяла она меня. – Я вовсе не хотела вас оскорбить этим.
– Конечно, нет, – улыбнулась я широко и радушно. – Я все понимаю, – кивнула и с выраженным сочувствием посмотрела на девушку. – Как я могу на вас обижаться? Я ведь все понимаю, – приложив руку к груди, заверила. – Вы вовсе не хотели меня обидеть, это все ваше распущенное воспитание. Такое бывает с избалованными детьми, а вы, леди, как я слышала, любимая дочь своих родителей. Ничего удивительного, что они были к вам слишком снисходительны.
– Что? – опешила Леонора, округлив глаза. – Что вы имеете в виду, Ваша Светлость? – начала она повышать голос, точно я ей в лицо плюнула. – Вы назвали меня невоспитанной? Это грубо!
– Правда? А я-то думала, что грубость, это в лицо жене хвастаться подарками чужого мужа, когда сама еще даже не обручена, – задумчиво постучала я себя по подбородку пальцем, наблюдая, как Леонора бледнеет от гнева и стыда. – Исправьте меня, если не права, ведь я, в отличие от урожденных леди, изучала этикет относительно недавно, но мне четко запомнилось, что поведение, подобно вашему, свойственно людям без стыда и совести. Еще я слышала, что незамужние благородные леди не могут принимать от мужчин дорогие подарки, если это не родственник, или жених. Тем более, от женатого мужчины. Но вы приняли. Прийти к человеку на праздник и кичиться подарком от любовника – на это может быть несколько причин: либо наглая невоспитанность и распущенность, либо наивная глупость, – развела я руками, предлагая ей самой определиться с выбором, кем она является в моих глазах: проституткой или дурой. – Но, так как вы заверили, что не хотели меня обидеть, я спишу все на вашу милейшую наивность и, как человек с более высоким статусом, закрою глаза на очевидное нарушение этикета, чтобы не ставить вас в неудобное положение. Однако, советовала бы вам быть более аккуратнее. Как знать, ведь кто-то, в отличие от меня, может растолковать ваше поведение иначе. Мы же не хотим, чтобы о вас пошла дурная молва, верно? – выразительно подняла я брови, пока девушка напротив меня закипала от злости.
Ответить ей явно было нечего, а бокал в ее руках трясся. Потому я даже не удивилась, когда ее рука наклонилась и на мой подол пролилось красное вино, образуя безобра́зное пятно.
Чего-то подобного я могла бы ожидать от гордой аристократки, потому удивляться не стоило. Однако, все усложнялось тем, что она пролила его не на простое платье, а подарок от Дафни и Сабины. И подобное простить я уже не могла.
– Ах, Ваша Светлость! Какое несчастье! – пораженно прикрыла она рукой рот, запричитав. – Умоляю, простите, я такая неловкая, – заверяла она меня, но даже платка не подала, чтобы промокнуть пятно. А взгляд при этом поменять забыла и смотрела на меня с превосходством и самодовольством, как бы спрашивая: «И что ты мне сделаешь?». – Это все из-за духоты и моего волнения. Я так переволновалась, что руки совсем не выдержали…
– Ох, я верю, – улыбнулась я широко, чем вновь застала девушку врасплох. А затем подошла к ней вплотную, подняла руку и медленно, с удовольствием вылила на ее голову содержимое своего бокала, наслаждаясь заливистым визгом пораженной леди. – И полностью разделяю ваше состояние. Здесь действительно очень душно. Надеюсь, и вы меня простите, – отошла я с улыбкой, чтобы рассмотреть промокшую и дрожащую леди, по чьему лицу стекали багровые капли, падая на дорогое платье. – Вы ведь меня простите? – склонила я голову к плечу и ласково улыбнулась ей.
Вскоре за непродолжительной эйфорией пришло осознание моего поступка, и тут же меня с головой накрыла досада.
«Поддалась. Опять! Какая глупость…» – размышляла я, но вот странность, особого огорчения или паники не ощущала. Да, было неприятно от собственной несдержанности. В чем-чем, а в терпении мне не было равных, учитывая мой опыт. Но в этот раз чаша моего терпения переполнилась в самый неудобный момент. Рано или поздно это должно было произойти, к несчастью, случилось это сегодня и именно с Леонорой.
Следовало быть более сдержанной и поставить ее на место иным, более цивилизованным способом. Теперь же моя выходка, хоть и была приятна сердцу и останется незабываемым событием, которое я стану лелеять в своей памяти, может обернуться крупными проблемами.
«С другой стороны, а какая мне, собственно, разница, учитывая, что я занимаю место герцогини временно и вскоре его и вовсе освобожу? Сколько бы я ни старалась поддерживать репутацию и вести себя прилежно, этого всегда оказывалось недостаточно, и я прослыла в обществе, как деревенщина, не умеющая себя вести, потому никто и не удивится подобному скандалу, – раздумывала я, наблюдая, как к Леоноре на перебой подбегает ее свита, в желании помочь и стереть своими кружевными платочками последствия моей несдержанности. Про мое платье, которое также пострадало, разумеется, никто не вспомнил, о чем я подумала даже без особого раздражения. – Благодаря помощи Фуше, денежная ссуда мне не нужна, а значит и безупречная репутация для нее, так что меня не особо волнует, что будет твориться за моей спиной, тем более, для меня ничего не изменится. Другой вопрос – семейство Клоше. Свекровище завтра уезжает, потому испортить жизнь за остаток дня не сможет, а вот подпортить кровь – вполне. Еще остается вопрос с реакцией Сиэля. Даже если герцог и не испытывает к Леоноре особых чувств, он может разозлиться просто из-за скандальной ситуации и того, что я нанесла подобное оскорбление знаменитой семье, что повлечет проблемы для репутации и взаимоотношению семей. Слушать мои оправдания, разумеется, никто не станет, и я останусь крайней. Вполне возможно, что и мадам Фелиция воспользуется данной возможностью, чтобы остаться в столице. И вот это станет проблемой. Впрочем, ненадолго. Терять мне больше нечего, потому терпеть унижений я не стану».
Вечер подходил к концу, большинство гостей уже покинули праздник, но совсем без свидетелей не обошлось, и я почувствовала на себя перекрестные взгляды.
