Манро - Кресли Коул
Манро нежно обхватил её лицо и наклонился, чтобы оставить поцелуи на подбородке, щеках и трепещущих веках.
— Ты словно паутинка, — прошептал он, — ветер унесёт тебя прочь, но я не могу крепко тебя схватить, иначе сломаю. — Его поцелуи были лёгкими, как прикосновения крыла птицы к озёрной глади, в глубине, которой бурлили потоки чувств. С каждым поцелуем, чувство неопределённости… исчезало. Это Манро.
«Он для меня».
Она отступила и потянулась к обручальному кольцу. Когда сняла его, момент был таким же напряжённым и тяжёлым, как если бы Манро надевал своё обручальное кольцо ей на палец.
Он тоже почувствовал это и рвано задышал.
Она сложила кольцо и вырезку в конверт, и отложила на ближайший камень. А когда повернулась к Манро, он спросил:
— Значит, теперь свободна?
Она кивнула.
— Керени, я не могу снова потерять тебя. Скажи, что я больше никогда тебя не потеряю.
— Я сильнее, чем кажусь. — Её взгляд скользнул по его лицу, остановившись на губах. — Я достаточно сильна для тебя.
***
Так же, как и в прошлый раз, когда они были в этой пещере, тело Манро вибрировало, словно ударенный друг об друга металл.
— Да. Я решила исследовать чувства между нами. Конечно, с некоторыми корректировками.
Исследование звучит фантастически! Так, стоп…
— Корректировки?
Когда она сняла кобуру и начала расстёгивать рубашку, вопрос был забыт.
— Я хочу тебя. С того самого момента, как впервые увидела. Последние несколько дней ты снился мне каждую ночь.
Её слова были как бальзам на израненную душу. Но потом покачал головой.
— Учитывая всё, через что ты прошла и узнала, не готова к большему. Пока не готова. Я же сказал, что никогда не буду сожалеть.
— Ты не будешь. Я знаю себя, и мне надоело воспринимать время, как нечто должное.
Он посмотрел на водопад и вновь на неё.
— Нам нужно разработать стратегию, придумать… — мысли исчезли из головы, когда она сняла рубашку, обнажив кружевной бюстгальтер. Его язык шевельнулся во рту, желая ощутить вкус её изящной груди и сосков. Его зверь зарычал, желая овладеть Керени.
— Манро, это мой способ сказать тебе «вперёд». Я, как ты однажды выразился, готова к траху. — Он со свистом втянул воздух. — Мы всё спланируем, — прошептала она голосом сирены, — после.
От этих слов член стал каменным. Как Манро мог отказать себе в том, чего хотел больше всего на свете?
— Это чертовски ужасная идея. Мой зверь поднимется и захочет только одного — тебя и зажатую когтями твою обнажённую плоть.
Она расстегнула штаны и спустила их по бёдрам, обнажая подтянутые ноги.
— Он не навредит мне. — Теперь она стояла перед ним в одном лишь шёлковом нижнем белье. Чёрт, чёрт, чёрт. — Даже не подумал бы. Мне кажется, ты кое о чём забыл. — Она взяла кобуру и снова закрепила её. — Мой клинок. Я не беззащитна. — Она бросила на него жаркий взгляд, так что у него сжалось всё внутри. — Я контролирую ситуацию.
Неужели клинок, который он проклинал, теперь поможет? Хриплым от желания голосом, он сказал ей:
— Докажи.
Глава 39
Рен начала расстёгивать влажную рубашку Манро. У неё не много опыта в раздевании мужчин, но всё, что происходило между ними, казалось естественным. Необходимым. Как только она обнажила скульптурную грудь, он громко сглотнул.
— Если мой зверь освободиться, ты воспользуешься клинком.
— Да. Но я уверена, что он не понадобится. А теперь сними сапоги.
Выгнув брови, Манро сказал:
— Есть, мэм. — И быстро стянул обувь.
Она притянула его к себе для поцелуя, который жаждала с момента последнего. Он лишь дразнили её, распаляя желание. Затем со стоном скользнул языком ей в рот. Когда их языки переплелись, Манро схватил Рен за талию и притянул к своему телу. Его мужское достоинство прижалось к бёдрам, и Рен чувствовала твёрдость и жар даже сквозь штаны. Она могла поклясться, что член пульсировал в такт сердцебиению Манро. Но Рен нуждалась в большем. Она взяла его за руки, чтобы прижать в своей груди. Он застонал в её рот и крепче обхватил мозолистыми руками. Его большие пальцы медленно поглаживали соски. Неторопливо. Вниз… Вверх… Вниз… Рен отчаянно желала большего, и неистово тёрлась об его плоть.
Он оторвался от неё и сказал:
— Ты убиваешь меня! Моя похотливая, маленькая смертная. — Затем провёл когтём по бюстгальтеру и разрезал, как марлю, а затем уставился на обнажённую грудь с нескрываемым голодом. — Она прекрасна, — он наклонился, овевая дыханием один из сосков, — я собираюсь вечность ласкать её.
Рен выгнулась, словно предлагая себя.
— Начни прямо сейчас.
С хриплым смешком Манро одарил её грудь лёгким прикосновением губ. Этого было мало. А затем, наконец, коснулся языком возбуждённого соска.
— Да! О, да!
Он переместил внимание на другую грудь, обрушив ещё больше поцелуев.
Подражая его акценту, она сказала:
— Ох, как ужасно.
— Умная ведьмочка. Но я заставлю тебя спеть другую песню.
— Слова, слова…
Он сомкнул губы вокруг соска и стал шумно посасывать его.
— Манро! — От того, как он в очередной раз втянул сосок в рот, Рен сильнее прижалась бёдрами к Манро.
Потёршись лицом об её грудь, он сказал:
— Тебе нравится, когда я ласкаю соски, — он пощипал их пальцами, — я чувствую, какая ты влажная.
— Я… Я сейчас… — По мере приближения к оргазму, она издавала все более томные стоны и судорожно сжимала бёдра, ощущая незаполненную пустоту внутри.
— О, нет, Керени. Пока нет. — Он отстранился, оставляя грудь ныть от потери ласк. Едва сдерживаемая агрессия исходила от Манро, пока он срывал с неё влажные трусики. Оказавшись перед ним обнажённой, она трепетала в предвкушении. Она женщина, не считающая время, и плюющая на правила. А ещё слишком возбуждённая чтобы стеснятся.
Он произнёс, что-то по-гэльски.
— По-английски.
— Я не верю, что ты моя. Могу кончить, просто смотря на тебя. — Его глаза стали полностью голубыми. Она не вспомнила о клинке, потому что теперь вид этих глаз разжёг желание сильнее. Этот бессмертный воин, искусно овладевший контролем над зверем, терял его из-за неё. Из-за её тела.
— А как насчёт тебя? — спросила она. — Я хочу видеть то, что исследовала в прошлый раз. Сними штаны. Сейчас.
Манро зарычал от восторга.
— Как потребует мой генерал. — Он медленно расстегнул молнию и набухший член высвободился. О, Боги.
Манро скинул штаны и выпрямился, позволив увидеть себя полностью обнажённым. Доказательство его мужественности в свете огня отпечатается в её памяти навсегда. Обвитый толстыми венами член, стоял прямо, словно
