Черная Жемчужина - Марго Арнелл
– Я… не могу, – прошептал Лан. – Вы не понимаете. Если солнце исчезнет, Ильза умрет. Тьма выжжет ее изнутри. Несколько ночей, несколько часов без солнца – и моей любимой не станет.
Кэйла прикрыла глаза, вспоминая. Вскрикнула, шокированная догадкой:
– Теневое проклятие! Вот что ты искал в тех книгах!
Лана не смутило признание в том, что она копалась в его вещах – сейчас его занимали совершенно другие мысли.
– Да. Ильза однажды столкнулась с дикой тенью. Та коснулась ее, и моя любимая заболела тьмой.
– С дикой тенью? – эхом отозвалась Кэйла.
– Прирученной тенью, чей хозяин – маг теней – погиб, – объяснил Джеральд. Перевел взгляд на Лана. – Значит, узнав, что тьма губительна для твоей возлюбленной, ты создал этот мир, заполнил его светом и отгородился от мира настоящего. Я… понимаю, что ты чувствуешь. Вот только жертву за спасение Ильзы приносишь не ты, а жители Стоунверда. Их дети болеют, их запасы подходят к концу, а впереди – долгая и голодная зима. Стихийники не справляются с дождями, и скоро решением Совета их отошлют обратно. Стоунверд затопит, в то время как вы двое будете наслаждаться жизнью в иллюзорном раю.
Кэйла обмирала от понимания, какой страшный выбор стоял перед Ланом: спасти горожан или Ильзу – единственного близкого ему человека.
– Но я не могу, не могу! – вскричал он.
– Но должен.
Прозвучавший за спиной голос Кэйла узнала не сразу. Из него ушли приветливые и веселые нотки, он стал глубже и серьезнее. Ильза подошла к любимому, прикоснулась рукой к его плечу.
– Если бы я знала, какую цену ты заплатил за мое спасение, я бы никогда не позволила тебе на это пойти. Жители Стоунверда… Я знаю их с детства, и даже если бы не знала…
– Но если солнце погаснет, ты умрешь, – прошептал Лан.
Глаза его блестели, он беспрестанно сжимал и разжимал кулаки – кажется, чтобы не дать волю слезам. Ильза плакала в открытую – крупные прозрачные бусины катились по щекам.
– Все мы однажды умрем. – Она поднялась на носочки, чтобы дотянуться до щеки Лана. Нежно приподняла за подбородок, заставляя заглянуть ей в глаза. – У нас будет еще немного времени побыть друг с другом. Теневое проклятие не убьет меня сразу.
– Я не позволю болезни забрать тебя у меня!
– А я не позволю, чтобы из-за меня страдали другие, – печально улыбнулась Ильза. – Разрушь чары, отдай людям солнце. У нас еще останется немного времени в этом мире… и целая бесконечность в другом. Я буду ждать тебя там, где нет ни тьмы, ни света. Где проклятие больше не сможет нам помешать.
Лан обнял ее – хрупкую, маленькую. Сгорбившись, зарылся лицом в ее волосах. Плечи его подрагивали – он больше не сдерживал рыданий. Оторвавшись от любимой, хрипло сказал, буравя невольных свидетелей его драмы ненавидящим взглядом:
– Уйдите. Оставьте нас.
Кэйла ушла, потянув за собой Джеральда. Видела по глазам Ильзы – она не даст Лану и дальше мучить людей. Она заставит его разрушить созданные им же самим чары.
Перед тем, как шагнуть в портал, Джеральд снова взял Кэйлу за руку. Замер на мгновение и, глядя в пустоту, отрешенно сказал:
– Люди постоянно совершают одну и ту же ошибку – играют с силами, которых до конца не могут понять. Используют мощную магию, не понимая, что за это, рано или поздно, придется платить.
Кэйла ничего не успела ответить – в следующий миг ее затянул магический водоворот. Они вновь очутились в покинутом всеми доме. За окном барабанил дождь. Жители Стоунверда прятались от него, не подозревая, что там, за невидимой завесой, безутешный маг прячет украденное у них солнце.
Глава двадцать третья. Выбор пути
Кэйла вздохнула, отрываясь от разложенных по столу Скотта бумаг. Ни в одном из миров она даже на полшага не приблизилась к разгадке тайны, что так мучила и Денизе, и ученых-исследователей. Тайны, которая дала ей, Кэйле, новую – или, вернее сказать, еще одну – жизнь. Тайну появления Скверны, что уничтожила Старый мир.
Но не мог же мир просто в один миг измениться?
– Кэйла… Я хотел с тобой поговорить.
Она медленно выпрямилась, настороженная чересчур серьезным тоном Скотта. Всякий раз, стоило архивариусу заговорить об их совместной работе, его голос едва ли не звенел от возбуждения. В нем сквозила и страсть истинного исследователя, и восторженные нотки ребенка, столкнувшегося с чем-то неизведанным. Исключением были, пожалуй, разве что беседы о Скверне, но о ней они говорили только что… Значит, речь пойдет не об исследованиях.
– Я подумал… Ты столько времени проводишь в Архиве, и я вижу в тебе этот жадный интерес. Знаю, ты независимый исследователь, а значит, несмотря на юность, не привыкла работать на кого-то…
– Скотт…
Он взъерошил волосы энергичным жестом и затараторил так, что Кэйла едва поспевала за ходом его мысли.
– И Архив – точно не предел мечтаний для юной искательницы приключений, которая может позволить себе путешествовать по миру, заглянуть в каждый его уголок… Но ты так много времени проводишь здесь… Ах да, я повторяюсь…
– Скотт…
– В общем, как насчет полноценной работы в Архиве? Это немного не по правилам, ведь тебе всего семнадцать, но у нас есть специальные программы для молодежи. Я могу стать твоим куратором, ты – моим стажером.
– Я соврала.
Скотт наконец ее услышал и замолчал. Карие глаза удивленно округлились.
– Что, прости?
– Я соврала тебе в письме. Я не независимый исследователь, я работаю на своего дядю. Я сирота, а он… приютил меня. Дал мне работу.
И если не смысл жизни, то хотя бы дело, в которое она могла погрузиться с головой.
– Ох. Ясно.
Остаток дня прошел в каком-то неловком молчании. Погруженная в собственные мысли, Кэйла никак не могла сосредоточиться на работе. Ей нужно было не только перевести текст, с чем прекрасно справлялась черная жемчужина, спрятанная в ладони, но и сопоставить правильный перевод с заметками исследователей и внести необходимые правки. Сегодня эта задача казалась намного сложней.
Как будто специально Джошуа раньше вернулся домой, а потому ужинали они втроем. Как только все поели, Кэйла заговорила, торопливо роняя слова:
– Джошуа… Мне предложили полноценную
