Черная валькирия (СИ) - Елена Милютина
— Да ты почти все изложил правильно. Практически добавить нечего. Только два вопроса: наследственные рабы, то есть те, которые родились и выросли у родителей, бывших рабами в нескольких поколениях. Многие не представляют себе иной жизни. Здесь будем действовать по их желанию. У так называемых «хороших» хозяев многие пожилые рабы, скорее всего, захотят остаться в прежнем статусе. Молодые захотят уйти, но им потребуется особая реабилитация. Реабилитация потребуется всем, но этим особенно. Проще всего, после реабилитации оставить их так же служить, но уже у других хозяев, и, естественно, с заработной платой. И второй — настоящие преступники. Их сдерживают только особые, жесткие ошейники. Таким место, скорее всего, на каторге. Но надо рассматривать каждый случай, есть примеры, когда за невинные проступки наказывали чересчур жестко, именно, что бы продать потом понравившегося человека в рабство. Тоже потребует разбирательств.
Пресс-конференция покатилась дальше, вопросы, ответы. Аннабель отметила, что Геллерт держался хорошо, с достоинством, отвечал четко, ясно, по делу. Она уже решила выключить видеовизор, но тут прозвучал вопрос, заявленный, как последний:
— Ваше Высочество, просили личных вопросов не задавать, но все же спрошу, так как это вопрос не совсем личный, — корреспондент, молоденькая девушка из молодежного журнала с Паванны, жутко покраснела, — вы собираетесь жениться? Вам же нужны наследники! Сейчас у вас есть брат, но и своих же хочется! — Все засмеялись.
Геллерт тоже усмехнулся и просто сказал:
— Собираюсь. И уже сделал предложение. Официальная помолвка состоится, когда мама будущей невесты сможет приехать на Обен. Я пока уехать с планеты не могу, сами понимаете!
— Да-а, — грустно протянула девушка, вызвав очередной взрыв смеха, — а на ком, если не секрет? Читательницы просто умрут от любопытства!
— Не будем разочаровывать ваших читательниц! Мою невесту зовут Элеонора Этерлинг. Здесь она не присутствует, смотрит по видеовизору. Слишком волнуется.
— Спасибо!
На такой веселой ноте мероприятие закончилось. Аннабель выключила видеовизор и задумалась.
Глава 27
Обен.
Все закончилось. Можно вздохнуть свободно. И выслушать приговор строгого судьи. Будущего тестя. Не разочаровал ли он его? Эльриан обещал смотреть с балкона, вместе с Норой. Что ему сейчас скажут? А впереди еще почти два месяца до проклятого референдума, как же ему хотелось его проиграть! Только проигрыш этот будет только для всех, кроме него. Для него это выигрыш. Выигрыш того, чего у него никогда не было. Нормальной человеческой жизни. Любви, семьи. Нора говорила, что Эльриан хотел сделать наследницей ее. Она достойна, а он был бы при ней консортом, помогал, поддерживал. — «Спрятался бы за бабьей спиной! — прозвучал противный внутренний голос, — Опомнись, ты за спины других никогда не прятался. Так что бери себя в руки и вперед, приводить в порядок Обен»! С императором Гелл встретился в коридоре. Вернее, вначале ему на шею бросилась Элеонора.
— Гелл, я так рада, ты был такой, такой… Настоящий правитель, на своем месте! Ты обязательно выиграешь этот референдум!
— Поздравляю с первым боевым крещением, Геллерт, — более спокойно, чем дочь, высказался Эльриан, — и к чему такой похоронный вид? Кстати, осмотрел дворец, надо высказать большое спасибо твоей бабушке, она привела его в порядок на славу, и за такой короткий период!
— Да, я уже поблагодарил ее, ей было проще, чем кому-либо, ведь она столько лет была здесь хозяйкой! Я уже думаю переезжать сюда, не стоит злоупотреблять вашим гостеприимством!
— А вот тут ты не прав. Гостеприимством ты не злоупотребляешь, а безопасностью пренебрегать нельзя. Конечно, принимать посетителей и проводить совещания и проще, и пристойнее во дворце, но ночевать милости прошу ко мне. Ночь — идеальное время для покушений. Все-таки охрана — люди, и ночью могут слегка расслабиться, придремать, и пропустить что-то важное. Да и какую-нибудь пакость от дамы до бомбы проще подложить в кровать. Уследить сложно. Правда, завтра обещали доставить заказанных андроидов, но требуется время на их настройку и им тоже, на знакомство с помещениями. Так что на ночь будь добр возвращаться на крейсер. А сейчас поехали, отдохнешь, отметим событие и скорый отъезд родни на учебу. Заодно расскажешь, что тебя тревожит!
Ужин прошел спокойно, даже весело. Эвелина шутила, поглядывая на мужа, что Рон просто счастлив, что уезжает с Обена. Геллерт смотрел на него с сочувствием, он лучше других понимал неприязнь принца Итонии к планете, на которой, хоть и на короткий срок, оказался не человеком, но бесправным существом, стоящим ниже скотины. После ужина Эльриан пригласил Геллерта в свой кабинет, на беседу. Расположились в креслах напротив небольшого столика, император предложил напитки. Гелл неожиданно для себя выбрал коньяк. Хотелось расслабиться.
— Ну и в чем дело, Геллерт? — вдруг резко спросил Эльриан, — общение с прессой прошло на уровне, проблем не было. Почему ты как в воду опущенный? Сейчас не время опускать руки, наш козырь — не разговоры, а дела. Только так ты выиграешь референдум!
— Я не хочу его выигрывать! — неожиданно для себя самого вырвалось у Геллерта, — поймите меня правильно, я не хочу брать власть не Обене, не хочу короноваться, и взваливать на плечи этот груз! Эту планету не вытащишь из той ямы, куда ее столкнули и за несколько десятилетий! Это значит, что всю оставшуюся мне жизнь я буду разгребать эту помойку. Эльриан, я собственно жил нормально менее 10 лет, потом изображал слугу собственного отца, тот заставлял учиться любую свободную минуту, словно подозревал, что их у нас с ним осталось совсем мало! Потом год у графа Орински, с непонятным статусом, все время ждал подвоха, потом продажа, о том времени мне вспоминать страшно, не то, что рассказывать! И финал в руках Каруса. Что я пережил в ту ночь, с ужасом ожидая утра, не передать. Потом надежда, полная боли от ошейника, успешная попытка доползти до мастерской Джона, там мне помогли, и сразу переправили к генералу Штраббе. Я подозревал, что он сразу понял, кто я, поэтому и учил многому, чему я удивлялся, например, танцам. На вопросы отвечал — пригодится. Потом работа в контрразведке, потом принял на себя командование, все остальные просто растерялись и были готовы погибать, но не бороться. Опять ответственность за людей, за их жизни. И так до настоящего времени. Я просто устал. Можете считать это слабостью, но это так. Хочется покоя, простого счастья. Власть мне даром не нужна. — Геллерт замолчал. Он сидел, опустив голову, страшась поднять взгляд на императора, боясь увидеть в его взгляде презрение своей
