Когда падает небо 1 (СИ) - Чернышова Алиса

— Диссертацию? — слабым голосом уточнил Лео.

— Ага, — эльф оживился, и жуткие следы, уродовавшие его, поблекли ещё сильнее, а некоторые исчезли вовсе. Может ли быть, что он выглядит так, как себя чувствует? — Тогда как раз активно обсуждали создание артефакта, имитирующего голос Сирина, но не так… кхм… разрушительно, как оригинал, а направленно. Что-то вроде: “Хочешь поболтать со своей покойной бабушкой? Мы можем тебе в этом помочь! Заплати деньги, и наш чудесный артефакт предоставит тебе такую возможность!”

— Это же как городская легенда о телефоне на тот свет! — Лео сам не знал, восхитился он или ужаснулся. Задумка была… одновременно безумной и чрезвычайно амбициозной.

— О да, артефактор, предложивший эту идею, тоже так это называл, — увлечённо кивнул эльф. — Так ты, получается, тоже попаданец из техногенного мира? Интересно… Да, “телефон на тот свет” — это было рабочее название. Но проект в итоге отозвали, посчитав, что магическую этику он всё же нарушает. Сам понимаешь, спорно всё это.

Ещё бы не понимать! Если что, спорность пользы от разговоров с мертвецами Лео в режиме реального времени испытывал на собственной шкуре.

— Есть такое, — нервно хохотнул Лео. — Хотя я… В смысле, я благодарен, что получилось поговорить с тобой. Это меня… глодало.

— Я так и понял, — эльф склонил голову набок, оценивающе рассматривая его. — Не буду спрашивать, как тебя угораздило, потому что догадываюсь…

— Догадываешься?

— Моя семья переехала так далеко от Холмов, как могла, но я всё равно знаю, что такое политика. Что там выбито у нас в городе на центральной стеле? “Если Королева сказала тебе умереть за неё, поторопись это сделать. Если вынудишь Королеву помочь с этим, будет намного больнее.”

Лео нервно икнул. Вот это способ вести государственную пропаганду. Хотя, если задуматься об этом…

— Что же, по крайней мере, это честно.

— Скажи? Остальной мир постоянно обвиняет фейри в коварстве, но на самом деле каким-то загадочным образом получается, что они сами используют ровно те же самые методы. А иногда и худшие, если честно… Кстати, что ты собираешься делать дальше?

— В смысле?..

— В прямом. Если я правильно понимаю ситуацию, тебе удалось каким-то образом дезертировать из ликарийской армии. Что для попаданца кроме шуток выдающееся деяние, я впечатлён. Но — что дальше? Каков план?

— Выжить, — улыбнулся Лео криво.

— Лаконично. И объяснимо, — эльф вздохнул. — Что же… Могу я дать тебе совет и взамен попросить у тебя об услуге?

Вот оно, — подумал Лео, — то, ради чего всё это затевалось.

Стоило догадываться, что просто жестоким убийством в стиле хорроров он не отделается. Эльфу что-то от него нужно… И, если уж решил принять наказание, то нужно быть последовательным в своих действиях. И, что бы студент-артефактор ни хотел от него, выполнить.

— Меня зовут… — эльф запнулся и тут же послал Лео извиняющую улыбку. — Меня звали Адион Стеклянные Крылья, я был из рода Пляшущих Стрекоз. Сможешь запомнить?

“Вряд ли смогу забыть, даже если очень захочу,” — подумал Лео мрачно.

— Ну вот. Когда будешь проходить мимо любого представительства артефактного дома “Стеклянное Крыло”, злесь или в любой другой из стран нашего и двух соседних миров, найди минутку наведаться туда. Скажи, что принёс мой последний привет и просишь передать моей матери.

Дерьмо.

— Я…

— В подтверждение скажи, что стеклянные капли, которые она вплела на своей последней свадьбе, были хороши, как и те, что летали у меня в комнате, сталкиваясь и звеня. И что те сломанные часы в нашей семейной бибилиотеке сломал всё же я, как она и подозревала. Но я хотел их починить, честно. Запомнишь? Или мне применить голос мёртвых? Я могу, и тогда ты точно не забудешь ни одного из сказанных мной слов…

— Я и так не забуду.

— Хорошо. Передай ей, что я погиб в Железной Долине. Передай, что я умер быстро, и ты был со мной в это время. Что мне не было больно или страшно.

— Но это ложь.

Адион ухмыльнулся.

— Преимущественно. Но зачастую ложь — самое лучшее, что мёртвые могут дать живым. Или ты на моём месте захотел бы, чтобы мать узнала правду?

— Нет, — Лео передёрнуло.

— Вот и я не хочу. Пусть она думает, что это было легко и быстро, что мне не было больно, что со мной не сделали всех тех вещей. Пусть запомнит меня живым.

Лео кивнул.

Ему было паршиво, так, что хоть садись и вой. Но вместе с тем… вместе с тем, как-то иррационально стало немного легче.

С одной стороны, он убедился, что его обвиняют… Как минимум, не так сильно, как он ожидал всё это время. С другой…

Появилось что-то, что он может сделать.

Крайне сомнительное доброе деяние, если разобраться — но сам Адион считает это важным, так? И это было что-то очень человеческое. Университет, сеть магазинов, мысли о матери перед смертью… Фейри обычно описывались как жесткосердные, развращённые, слегка свихнутые создания с махровым матриархатом, притворяющиеся людьми насекомые, едва ли способные на родительскую любовь. С другой стороны, Лео и сам прекрасно понимал цену всем подобным описаниям: феи находились в напряжённых политических отношениях примерно со всеми, кроме разве что традиционно нейтральных Вольных Городов и соседей-демонов. И в этом смысле многие вещи становятся куда более очевидными. Смачно рассказывать о том, что политические противники обожают жрать детей — это такая классическая классика, что хоть чешись. И даже если мать Адиона оторвёт Лео голову…

Теперь у него появилась цель. Что-то, что “я сделаю, когда кончится война”. Раньше Лео только поднимал брови, когда находил в хрониках это высказывание, но теперь… Теперь…

Есть вещи, которые понимаешь в полной мере, только испытав на собственной шкуре. Никакие хроники, никакие попытки описать это не сработают в полной мере.

“Когда для меня война кончится — или останется за спиной — я найду эти самые “Стеклянные крылья” и расскажу, что смогу. Совру в том, в чём попросили, но в остальном выдам правду. И, если его родственники попытаются превратиться в насекомых и откусить мою голову… Думаю, я заслужил. В конечном итоге, я просто смотрел, как мои так называемые сослуживцы напали на их сына, заблокировали ему магию, издевались над ним. Значит, стоять в одиночку перед его роднёй с такими вот новостями и рисковать быть сожранным — вполне нормальная цена. Просто моя очередь, правда?”

— Ага, — зло хмыкнул эльф, вырывая Лео из раздумий, — вижу. Ты думаешь, моя семья попытается тебя прикончить? Думаешь, они какие-то там твари? Ну и дурак. Ты можешь попросить у них помощи в обмен на информацию обо мне. Мы из цивилизованных фейри, у меня образованные и адекватные родственники. Они заплатят, не сомневайся… Или помогут в другом смысле.

Лео открыл рот, чтобы возмущённо возразить, но Адион предостерегающе поднял руку.

— Не спеши отказываться и нести прочую прекраснодушную чушь, — предупредил он жёстко. — Моя семья может помочь тебе с документами. Или с работой. Или с путешествием в другой мир. Заманчиво, правда?.. Я не какой-то наглый бестелесный паразит, который хочет присосаться к твоей сущности и заставить за просто так выполнять свои посмертные хотелки. И я не считаю, что ты должен мне по гроб здравого смысла просто потому что пожалел меня. Я догадываюсь, как тебе описывали эльфов, но сразу скажу: вся эта драконья риторика насчёт “паразитов” и всё тому подобное, я такого тут наслушался. Но мы разные, понятно? Разговоры о “паразитах” — это просто их способ показать, что мы насекомые и не имеем права считаться полноценными оборотнями. А значит, и права оборотней на нас не распространяются… Бред! Я был членом движения “свободные крылья” при жизни, и не собираюсь становиться кем-то другим после смерти! Я говорю тебе о честной сделке, человек. Не смей унижать меня!

Лео моргнул.

А потом моргнул ещё раз.

Ему как-то не приходило в голову, что у местной эльфийской молодёжи могли быть такого рода движения. Лео казалось, что это общество находится пока ещё на слишком ранней стадии. По идее, такие штуки приходят вместе с индустриализацией… С другой стороны, даже в истории Земли более ранние примеры подобных движений всё же имели место. Опять же, наличие магии не может не вносить некоторое разнообразие в исторические процессы. Например, даже в местной человеческой правовой системе существовало очень ощутимое деление на “женщина” и “магиня”. И там очень наглядно работала присказка про Юпитера и быка: магини были полноценными, ничем не ущемлёнными членами общества, а женщины… Ну, тем, что мы подразумеваем под “женщиной”, когда вспоминаем век эдак девятнадцатый. В лучшем случае.