Ключи от королевства (СИ) - Львофф Юлия
Эберин потом часто вспоминал тот разговор в пещере. Он хотел понять, испытывают ли драконы какие-то чувства? И пришёл к выводу, что, если они вообще способны любить людей или привязываться к ним, то Тайгет, несомненно, очень любил Ирис. И разве не была подтверждением тому фраза, которая прозвучала у Эберина в голове: «Если мы оба на стороне Ирис, то вы, граф, можете считать себя моим другом»? Фраза, которую произнёс твёрдый, уверенный, спокойный голос разумного существа…
Размышления Эберина были прерваны тревожным криком дозорного:
- Кочевники!.. Тьма-тьмущая! Скоро будут здесь!
Эберин вскочил на ноги. Тотчас по его распоряжению фризов подняли по сигналу тревоги.
То, что зависело от предусмотрительности и воинского таланта полководца перед битвой, он сделал. Всё остальное зависело теперь от воинов – от их напора, ярости и натиска, которые им предстояло проявить в бою. А ещё от того, сработает ли его хитрый план. И, разумеется, от удачи.
- Ваша задумка, маршал, может, и удастся, – с сомнением в голосе проговорил Адальрик, подпоясываясь мечом. – Но что можно сделать с такими ничтожными силами против тьмы кочевников? Почти ничего…
- Самое главное – выманить их к морю! - сказал Эберин. И затем, смерив молодого маркиза с головы до ног оценивающим взглядом, спросил: - Вы готовы удерживать утёс Проклятой горы и не позволить дикарям войти в могильник их колдуна?
Адальрик кивнул:
- Я их задержу. Если можно привлечь удачу на нашу сторону открытым отчаянным боем, то я сделаю всё возможное, чтобы сбросить врага с утёса.
- Постарайтесь продержаться до подхода гистерийцев, - сказал ему Эберин и, обращаясь к фризам, воскликнул:
- Готовы ли вы к сражению, друзья?
- Мы готовы, - за всех ответил Акв, отряд которого должен был из засады обстреливать врага, чтобы не дать ему пробраться в тыл.
Эберин повернулся лицом к Ирис, заглянул ей в глаза. В них, чёрных, бездонных, искрились лучики солнечного света, а в уголках блестели слёзы.
- А вы, моя королева? – нежным тихим голосом проговорил он, борясь с желанием прижать девушку к своей груди.
- Я? Моё место рядом с вами, маршал Эберин Ормуа. Я готова отправиться за вами всюду, хоть в море, хоть под облака! - пылко сказала Ирис.
Однако Эберин не разделял её рвение. Он всё же позволил себе обнять девушку и прошептал ей на ухо:
- Милая моя, если бы вы знали, как мне грустно расставаться с вами! Но ваше место здесь, а ваша помощь может понадобиться на земле.
Эберин понимал, что на войне как на войне: с каждым может случиться беда и эта их встреча может оказаться последней, но он не мог не утешить любимую, видя тоску в её глазах.
- Не тревожьтесь, сердце моё, - я не погибну: ведь у меня есть мой личный хранитель, который будет оберегать меня в бою.
- Ваш личный хранитель? – удивилась Ирис. – И кто же это?
- Вы, моя королева! И лучшего хранителя я не желаю!
Эберин ощутил у себя на груди взволнованное горячее дыхание девушки и, уже не владея собой, губами нашёл её мягкие трепетные губы. С трудом оторвался от них и, больше не произнеся ни слова, твёрдым шагом направился к дракону.
Ирис тут же обратила свой взор на молодого трева и громко, чтобы её мог услышать Эберин, спросила:
- А вам, мессир Адальрик, нужна моя помощь?
Не дожидаясь ответа, она прибавила:
- Я не собираюсь сидеть сложа руки и гадать, добрались ли дикари до своего проклятого колдуна. Когда я ещё жила в Туманных Пределах - до того, как оказалась в монастыре, - дедушка учил меня стрелять из лука. Я буду удерживать утёс вместе с вами, маркиз!..
***
Кочевники вынырнули из леса внезапно. С гиканьем, свистом, с дикими криками «йарра!» тёмная лавина покатилась на фризское ополчение. Не подозревая об опасности, передний ряд дикарей с разгона нарвался на устроенную для них западню. Несколько десятков всадников вместе с конями тут же упали на землю. Потом начали падать и другие – и те, чьи кони копытами попадали в вырытые ямки, и те, кто налетал на них сзади. Немедля фризские лучники по команде Аква выпустили сотни стрел, и почти каждая нашла свою жертву. Выдумка Эберина оправдала цель: враг понёс большие потери, а, главное, атака кочевников, которая должна была смести всё на своём пути, неожиданно захлебнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Бой закипел, забурлил по всему берегу. Скрежет мечей, треск копий, конский топот, крики, проклятия – всё это гудело и ревело, будто на эту часть суши у Холодного моря обрушилась могучая буря. Фризы стойко удерживали врага, надеясь на помощь гистерийцев, к которым был послан гонец. Но силы противников были не равны. На месте погибших или раненных кочевников сразу появлялось вдвое больше.
Наконец наступил момент, когда фризы подались назад, к морю, и, отступая, один за другим входили в воду.
Во вражеском стане раздались ликующие крики: кочевники решили, что их победа близка.
И вдруг небо потемнело, будто приближалась гроза. Сначала никто не обратил на это внимание, однако, сумерки становились гуще, а всадников окутывала какая-то тьма. То тут, то там испуганно ржали кони.
Испуг на лицах дикарей становился сильнее, он искажал их черты, точно кочевников накрыла какая-то багряная, с медным отблеском тень, точно на них упал отсвет далёкого ночного пожара. Но тень приближалась, и отчётливее становились её очертания: голова змея, увенчанная рогами, исполинские перепончатые крылья, как у летучей мыши, длинный чешуйчатый хвост, мощные когтистые лапы.
- Что это? – спросил Ки-ррах у князя Гримберта, концом плётки указывая в небо.
- Этого не может быть… Крылатое чудовище, носитель священного огня… Это… дракон, - запинаясь проговорил Гримберт, во взгляде которого отражался ужас.
В груди у него как будто заледенело, язык одеревенел. Глаза его не обманывали: к ним приближалось крылатое чудовище из древних фризских сказаний…
Густой солёный туман окутал побережье Холодного моря. Стоя на краю утёса, Ирис вглядывалась в даль пристально и тревожно. Вдруг в темноте взвился огненный язык; ещё мгновение – и весь берег вспыхнул ярким пламенем. Ирис затаила дыхание, улыбнулась. Она поняла, что значит этот огонь.
Девушка побежала вниз, где остались фризы с Адальриком, и громко закричала, с торжествующим видом обращаясь к ним:
- Победа, победа! Видите – огонь. Это Тайгет! Он признал Эберина своим Всадником, эквитэмом! У них получилось!
Едва фризы успели порадоваться вести о победе, как увидели кочевников. Отряду дикарей удалось овладеть подступом к Проклятой горе и теперь они карабкались к её вершине, намереваясь найти вход в пещеру-могильник. Двум из них удалось таки взобраться, но их тут же сбросили подоспевшие фризы. Однако кочевники не собирались отступать и, словно стая чёрных воронов, устремились на последнюю отчаянную схватку.
А в это время Эберин, припав к мускулистой шее Тайгета и ощущая колоссальную силу дракона, кружил над берегом. Он не сразу привык к полёту, зато когда привык, его охватил восторг. Он летит верхом на драконе! Он управляет им, он его слышит! Он – настоящий Всадник, эквитэм!
«Защитникам утёса не выдержать натиск врагов», - в мысли Эберина ворвался уже знакомый спокойный голос.
- Ирис! – прошептал Эберин, и вся кровь прихлынула к его сердцу.
Ни мгновения не раздумывая, он направил дракона прямо на утёс Проклятой горы.
«Ирис, уводи своих людей с утёса! – Теперь Эберин слышал, как Тайгет говорил с девушкой. – Спускайтесь вниз, бегите так быстро и так далеко, как только сможете! Бегите скорее! Оставьте гору нам!»
Убедившись, что фризы вместе с Ирис покинули утёс, Тайгет подлетел к нему и изверг пламя. Затем, сделав плавный круг, вернулся – и снова засверкали длинные огненные языки. Пучки сухой травы, выбивавшиеся из-под камней, вспыхнули, пламя охватило редкие кусты и карликовые деревья, побежало во все стороны. Вскоре клубы густого дыма окутали вершину Проклятой горы, и всё вокруг озарилось багровым отсветом.