Принц льда и крови - Джукич Алиса

– Разве зимние фейри пьют горячий чай? – откровенно удивилась я, выглянув из-за ширмы.

Бриэль зашлась звонким смехом:

– Ну смертные же едят мороженое. Что за предрассудки?

Освободившись от штанов, я осталась в одном простеньком бежевом белье и потянулась к коробке.

– Итак, Бри, я жду объяснений.

Принцесса артистично вздохнула – скорее всего, она надеялась, что я оставлю эту тему.

– Понимаешь, Агнес, за королевским столом существует определенная иерархия, – сказала Бриэль, позвякивая ложечкой о края чашки. – Не случайно некоторые места до сих пор остаются пустыми. Согласно традициям, во главе стола всегда сидит король, а по левую от него сторону располагаются сенешаль, генералы и его фаворитки, справа же отведены места для его семьи и близких друзей. Напротив короля всегда находится аудитор, если таковой имеется, а место рядом с ним, справа, принадлежит его будущей жене – нашей королеве.

У меня отвисла челюсть и защемило сердце. Я так и замерла, впившись пальцами в крышку коробки.

– Бри, это просто недоразумение, – как можно спокойнее проговорила я, чувствуя легкую дрожь во всем теле. – Скорее всего, Эллин просто не хотел, чтобы я сидела в другом конце стола, вдали от вас всех, – последние слова я намеренно подчеркнула интонацией.

– Ну не знаю, это лучше у него спросить. Я как-то попыталась завести с братом тему ваших отношений…

– Между нами ничего нет и быть не может, – грубо перебила я. Отбросив картонную крышку, я с опаской заглянула в коробку.

– Ты так уверена, Агни? – Бриэль звонко поставила чашку на стол.

Со дна коробки на меня смотрела блестящая черная ткань и золотая маска.

– К чему ты клонишь? – заинтригованно спросила я, снова высунув нос из-за ширмы.

Принцесса возмущенно фыркнула:

– А к тому, что вчера мой брат пренебрег своими королевскими обязанностями, покинув бал Зимней Луны раньше дозволенного. Эллин должен был произнести традиционную речь закрытия и проводить подданных, но взамен свалил все это на меня. – Бриэль раздосадованно ткнула пальцем себе в грудь. – Будь ты ему безразлична, стал бы он разыскивать тебя в разгар звездопада?

Достав платье из коробки, я шокированно прикрыла рукой рот. В глубине души я знала, что Бриэль права. Как бы я ни игнорировала наши переглядки, ласковые касания и страсть, вспыхивающую только от одного томного взгляда или слова, я не могла отрицать очевидные факты.

– Бри, мы с Эллином просто не можем быть вместе, это невозможно! Он – Неблагой Король, а я – смертная. Твой брат – далеко не дурак и прекрасно это понимает. Иногда чувств бывает недостаточно, есть еще обстоятельства и разум. Не надумывай себе небылиц. Скорее всего, Эллин вчера заскучал и нашел себе развлечение получше, чем пялиться на выпивших гостей, – я тараторила без умолку, подстраиваясь под бешеный ритм колотящегося в груди сердца. Скорее, я убеждала в этом себя, чем принцессу. Про наши игры в снегу я намеренно умолчала.

Бриэль устало опустила голову:

– Агнес, я знаю, что остаток праздника мой брат провел с тобой. Чувства – единственное, что движет миром и нами. Любовь заставляет нас совершать необдуманные поступки, которые в конечном итоге становятся самыми правильными и лучшими моментами в жизни.

Мое сердце ушло в пятки, сейчас со мной говорила не избалованная принцесса, а мудрая, прошедшая через века фейка. Бриэль закинула ногу на ногу, снова взяв в руку чашку.

– Отец был уже королем, когда встретил маму. Она не была из числа придворных дам или дочерью лорда. Мама долгое время жила в маленькой деревушке на отшибе Неблагого Двора. В тот день она с родителями приехала на ярмарку в Араклеон, а мой отец, напившись с друзьями, случайно заморозил лавочку одного местного торговца. – Бриэль тепло улыбнулась. – Мама не знала, как выглядел Неблагой Король. Отец редко покидал пределы Араклеона и Винстоуна – это еще один крупный город в восточных землях, – пояснила Бриэль. – И, заступившись за торговца, она влепила ему пощечину. Папа тогда настолько опешил, что даже не сразу сообразил, что произошло. Лорды увели его в замок, а когда мама узнала, кого ударила, чуть не пустилась в бега. – Принцесса захихикала.

Я молча ожидала продолжения рассказа, задумчиво поглядывая на силуэт принцессы.

– На следующий день отец разыскал ее, он принес свои извинения и полностью восстановил лавку торговца, а маму пригласил на ужин. Ему было двести два года, а маме двадцать, представляешь? Через несколько десятков лет он сделал ее своей королевой и, только когда родился Эллин, признался ей, что в тот роковой день сразу понял, что встретил свою родственную душу.

– Ого, а почему твой папа раньше ей не сказал? – Я начала стягивать с себя бюстгальтер.

– Отец не хотел, чтобы мама выходила за него из жалости. Всем фейри известно, как тяжело приходится тем, кого отвергла их пара. Он сделал все, чтобы она полюбила его по-настоящему, не уповая на навязанные магией узы, поэтому и молчал. – Бриэль пристально посмотрела в мою сторону, словно видела меня через непроницаемую ткань ширмы. – Мой брат счастлив рядом с тобой, Агнес. Действительно есть обстоятельства, над которыми мы не властны, так же как и разум не властен над нашим сердцем и чувствами.

Слова Бриэль эхом отдались от стен, повиснув в воздухе. Она неспешно поднялась с кресла, расправив складки на пышной юбке.

Больше мы не произнесли ни звука. Бриэль допивала чай, ожидая, пока я переоденусь. Мне было настолько не по себе после ее слов, словно меня окунули в бочку чистой ледяной воды, наконец-то пробудив меня и раскрыв глаза. Но на что? Эллин никогда не говорил мне о своих чувствах и вряд ли скажет, пока я сама не буду к этому готова.

Я достала наряд из коробки. Выполненное из тончайшего черного шелка платье оказалось до неприличия откровенным, если вообще это можно было назвать платьем. Две тканевые полоски еле-еле прикрывали грудь, скрепляясь золотистым обручем на шее.

Наряд оголял центр моего живота, спину и даже ноги. Длинную юбку по бокам разделяли глубокие разрезы, начинавшиеся от самого бедра. Подол украшали вороньи перья, и, чем ближе они располагались к шлейфу, тем крупнее становились, превращая юбку в подобие вороньего крыла.

Оглядев себя в зеркало, я залилась краской, представляя, как ледяные глаза Эллина скользнут по неприкрытым участкам моего тела.

Медленно показавшись из-за ширмы, я состроила Бриэль беспомощную гримасу – мол, Саманта надо мной издевается.

Принцесса одобрительно заулыбалась, детально рассмотрев мой образ.

– При Дворе Дикой Охоты ценят пороки и золото. И чем больше того и другого, тем лучше. Их праздники кардинально отличаются от наших. Скоро ты в этом убедишься. – Бриэль сверкнула белоснежными зубами. – Поверь, твой наряд будет одним из самых приличных.

– Бри, – тихо окликнула я принцессу, когда мы практически дошли до дверей Зала Совета. Караульные и гувернантки больше не слонялись по королевскому этажу, – должно быть, их намеренно убрали, чтобы не распространять слухов о нашей миссии.

Бриэль неспешно развернулась, из ее взгляда исчезла пустота, и теперь в нем снова плясали задорные искры.

Я подошла к ней вплотную, волоча за собой тяжеленный подол платья. Мои волосы принцесса уложила легкими волнами, нацепив на меня кучу всевозможных золотых украшений.

– Поэтому ты отказала Габриелю? Не хотела, чтобы тебе диктовала чувства магия?

Глаза Бриэль заискрились, а зрачки расширились.

– Эллин рассказал мне во время танца, – быстро объяснила я, заметив, как оцепенела от моего вопроса принцесса.

Бри шумно выдохнула:

– Отчасти. Каждый день мне приходится видеть, как Габриэль страдает, и это разрушает меня. Он безумно дорог мне, но… – Голос принцессы дрогнул, она запнулась. – Но принять его чувства я не могу. – Ее огромные глаза блеснули в свете настенных канделябров, наполнившись слезами. – Не только из-за магии родственных душ, я и без нее всегда любила Габриэля; есть и другая причина… – Принцесса тихонько всхлипнула. В попытке успокоить Бриэль я легонько коснулась ее плеча.