Секрет королевы Маргарет (СИ) - Селезнёва Алиса

***

– Расскажи мне историю.

– Про что ты хочешь услышать сегодня?

– Про железных птиц, уносящих людей в небо.

– Таких птиц называют самолётами. И когда самолёт набирает высоту или наоборот снижается, у людей закладывает уши. Это возникает из-за разницы давлений.

Во сне Филипп был по-прежнему со мной. Мы лежали в постели и любовались небом, а я снова и снова рассказывала ему о своём времени. После таких снов меня прошибал холодный пот. Хотелось вылить на голову кувшин воды и выйти на мороз, чтобы больше не чувствовать этой невыносимой боли. Я не знала, как прошли похороны Филиппа. Я так и не познакомилась с его матерью и сёстрами. И самое главное – я не разрешала себе спрашивать, где находится его могила, потому что, если бы узнала, то осталась бы там навсегда.

Выйти из своих покоев одной мне посчастливилось только спустя три недели после известия о смерти Ричарда. Ночью, когда все спали. Та дама, что должна была нести дежурство, перебрала вина за ужином и уснула прямо на тахте в гостиной. Её пьяный храп я слышала даже из спальни. Это почему-то напомнило мне о Розе и Колине, дремавших в гостиной вот так же, и я улыбнулась. Впервые за очень-очень много дней. Было около трёх часов, ночь выдалась лунная, на деревьях уже шелестели листья. Я натянула халат, набросила на плечи шаль и на цыпочках вышла из комнаты. Замок встретил меня звенящей тишиной. Вокруг, как обычно, горели факелы. По длинным витиеватым коридорам я ползла, как улитка. Медленно-медленно, но по ступенькам вниз уже бежала. Мне хотелось свежего воздуха. Хотя бы глоток. И пускай это будет последний глоток воздуха в моей жизни.

Ветер обдул лицо и взметнул вверх волосы. Луна нависала надо мной гигантским жёлтым шаром. И мне вдруг захотелось до неё дотронуться, захотелось стать её частью, и я протянула руку, но поспешно вернула ту обратно. Шёпот среди деревьев напугал меня и заставил спрятаться. Говорили двое. Совсем близко. Буквально в паре-тройке метров от меня. Я сразу узнала голоса Леонарда и его нового прихлебалы. Того самого рыцаря, что занял место Филиппа. Похоже, они опять ездили в Вифл и только-только вернулись в Уилбриджхолл.

– Передай ведьме, чтобы приготовила ещё яда.

– Снова для кого-то из придворных?

– На этот раз для короля Гвинеда. Я отправлю ему подарок.

Глава 37

Когда Леонард вломился в мою спальню, я сидела на кровати. Лицо у него было багровым от гнева, подбородок трясся, глаза разве что молнии не метали. Я не посылала за ним служанок. Знала: он и так придёт ко мне сам, и не ошиблась. Меня видело около десятка стражников, да и, возвращаясь обратно, я не очень-то таилась.

– Я ведь говорил тебе не покидать своих покоев одной! Тем более ночью! Но ты опять не послушалась!

Леонард в ярости сбросил с тумбочки посеребрённый таз, в котором я каждое утро умывалась, и тот, вращаясь и гремя, словно юла, наделал много шума. Дежурившая в гостиной фрейлина сунулась было в двери, но тут же попятилась назад. Лицо у неё стало белым, как полотно, которое она обычно заполняла шёлковой вышивкой. Я не шелохнулась. Теперь я не сдвинулась бы с места, даже если бы он перебил всё в комнате. Я просто хотела знать…

– Это ты добавил в вино яд? Ты отравил Филиппа? Ты сам. Без всяких Грегори Болвелов и Джеймсов Маккензи. А Абигейл тебе помогала? Не зря же я видела её в тот день в замке.

Выражение лица Леонарда не поменялось. Глаза его не бегали, руки ходуном не ходили. Он ничуть не удивился моим вопросам. Словно давно был готов к ним и ждал, когда же я догадаюсь.

– А ты бы хотела, чтобы Филипп вечно лазил в твоё окно?

Он приблизился и сжал руки в кулаки. Опять захотел меня напугать, но я больше его не боялась. Мне нечего было терять. Разве только свою никчёмную жизнь, да только ей я уже не дорожила.

– Кто тебе сказал? Герцогиня Эмберс, Роза, Сесилия, Абигейл, кто-то из стражников? Кто?

Я раздражённо перебирала имена тех, кто мог знать и проболтаться, но каждый раз Леонард лишь качал головой. И тогда меня осенило. Никто! Никто ему не говорил. Вот поэтому он и заменил всю мою прислугу и фрейлин! Вот поэтому убрал всех, кто хоть сколько-то хорошо ко мне относился.

«Твоя беда в том, Маргарита, что ты считаешь себя умнее других!» – вспомнились мне его слова, и тогда многое стало понятным. Я считала, я надеялась, что раз король нас не трогает, то и не знает. А он знал… Возможно, даже давал время, чтобы мы одумались.

– Ты видел нас сам?

Он не кивнул, но и качать отрицательно головой не стал. Лишь правый уголок его губ чуть-чуть поднялся кверху. Он будто восхищался мной и, как в театре, мысленно восклицал: «Браво, Маргарита! Вот сейчас ты превзошла все мои ожидания!»

– Ты должна была заставить его жениться и уехать. Должна была! Но ты пожелала его оставить и дальше водить меня за нос. Или он сам пожелал быть у твоей юбки. И поплатился за это! А я хотел быть милосердным. Я был готов сохранить ему жизнь. Ему тоже. За всё, что он сделал. Хотя бы за то, что вернул тебя во дворец.

– За то, что вернул меня во дворец?!

Ненависть застила мой разум. Я бросилась вперёд только с одной целью. Я желала убить Леонарда. Убить собственными руками! Тут же! На месте! Удары моих кулаков посыпались на его плечи и грудь, а он молчал и просто стоял на месте. И, когда я выместила всю свою злость, силы оставили меня. Я рухнула на пол. Прямо у его ног. Снова у его ног.

– Я бы мог одним движением переломить тебе шею. – Он осторожно поднял меня и поставил на ноги. Ласково. Нежно, словно я была чем-то дорогим и очень хрупким. Его пальцы коснулись моей шеи и сжали в тугое кольцо. Я почти обрадовалась: «Неужели всё». Но Леонард не закончил начатое и, переместив ладони к вискам, обхватил череп. – Мне ничего не стоит раздавить твою голову. Раз, и твои мозги потекут через нос и уши. Мне бы было так проще. Но знаешь, я не хочу. Не знаю, в чём твой секрет. Может, ты и правда ведьма и околдовала меня? Поэтому что я не могу без тебя. Ты должна быть всё время со мной. Только со мной. И я никогда не позволю тебе уйти. Если попробуешь завести нового любовника, умрёт не только он, но и кто-нибудь из твоей семьи. Если не хочешь, чтобы на твоих руках была ещё и их кровь, веди себя смирно и будь хорошей женой и хорошей королевой.

– Ещё и их кровь… – Вывернувшись из кольца его рук, я отбежала к кровати, лелея призрачную надежду схватить кинжал, лежащий под матрасом, и бросить прямо в сердце Леонарда. – Что ты за человек такой?! Ты даже ребёнка не пощадил.

– Твоего щенка я не трогал. – Он схватил меня за халат, и ткань под его пальцами затрещала. – Я похоронил его со всеми почестями, как настоящего принца, хотя в нём не было ни капли королевской крови. Если бы родилась девочка, я бы любил её. Клянусь Богом, любил, как родную дочь. Но первенцу-бастарду я не мог оставить корону. Не мог, понимаешь! – Он взглянул на меня и погладил по щеке. Я дёрнулась: это прикосновение жгло кожу сильнее пощечины. – Я смотрел на здорового и крепкого мальчика и думал, что с ним делать. Знал, что, если оставлю его в живых, то ты обязательно что-нибудь устроишь. Но я решил не спешить и дать себе время до завтра. Одну ночь. «Это всего лишь ребёнок. Невинный младенец», – сказал я себе тогда. А утром кормилица вся в слезах сообщила, что мальчик умер. И я вознёс руки к небу. Должно быть провидение вмешалось и избавило меня от него. Так что, умер он сам. И сделал правильный выбор.

– Ублюдок! – Я вновь подбежала к нему и замахнулась для оплеухи, но Леонард поймал мою руку и с силой опустил вниз. – Я тебе не верю! Ты убил его так же, как Филиппа, как Джорджа, как сына Элизабет.

– Как сына Элизабет? Хочешь поговорить и об этом? Хорошо! После этой ночи между нами больше не будет секретов. – Он задумался и почесал подбородок. – Знаешь, меня не готовили для короны. Я был обещан церкви. Мать видела меня епископом, но в один прекрасный день мой старший брат умер. И вот тогда мне вдруг открылись все двери. Можешь мне не верить, но в смерти Джорджа я не виновен. Его, правда, погубила оспа, и подхватил он её сам. Но после его смерти трон был так близко, и мешал мне только нерождённый ребёнок вдовствующей принцессы Елизаветы. Он мог всё испортить. Лишить меня всего разом, а я так устал быть на вторых ролях. И я пошёл на этот грех. Я приказал толкнуть её. И не жалею об этом. Я бы сделал это ещё раз, если бы было нужно.