Оникс. Когда ты обречён - Дар Ветер
— Да что ты знаешь об этом? — прошипел Танкред, глаза его горели лихорадкой, — ни тебя, ни Дана Ишгара там не было. Он пришёл слишком поздно. Он не застал в живых своего отца. Я же видел его перед самой смертью. Мы, члены Лиги, пришли туда. Я хотел защитить Марину, поэтому и сунулся в это пекло. Но я опоздал, как и Дан Ишгар. Марина была мертва. А Игридан умирал.
Оникс жадно слушала его.
— Он успел что-то сказать?
— Он винил только себя в том, что случилось. Сказал, что они зашли слишком далеко. Больше он ничего не успел сказать. Мы перерыли всё там. Ни одного следа того, над чем они работали. Девчонок и след простыл. Их нашли позже, они прятались в овраге. Все в крови.
— Может быть несчастный случай?
— Оставь эти глупости своему мужу, — отрезал Танкред.
Это снова вернуло Оникс к действительности.
— Вы выдали Бэрила Лиге, я знаю, — яростно воскликнула она, — как… мелочно!
— Он не должен был лезть не в свои дела, — надвинулся на неё Танкред, — да я и не мог иначе. Бэрил — преступник, а я — член Лиги. Мы всегда караем отступников.
— Он просто хотел жить счастливо, — в отчаянии закричала Оникс. Она готова была расплакаться, — не смейте называть его преступником!
Она не знала ни одного заклинания, пригодного для боя. Бэрил не учил её такому. Она лихорадочно соображала, чем же ранить Танкреда, захватить врасплох. Она вспомнила прикосновения Бэрила и советы, которые он ей давал. Огонь пробежал по её руке, она вскрикнула, стряхивая его на пол. Повалил дым.
— Ты что творишь? — страшно закричал Такред.
Портрет вспыхнул как сухая щепка. Все попытки Танкреда потушить его провалились. Он метался как безумный, во всю сыпля заклинаниями. Оникс, прижав руки к груди, наблюдала за ним. Лицо женщины почернело и исчезло. Танкред повернулся к принцессе. Он весь пропах гарью и выглядел, мягко сказать, разъярённым:
— Ты заплатишь…
Изумление показалось на лице Танкреда, и он рухнул на пол. Син, помахивая тростью, стоял сзади него.
— Ты думала, что я сбежал, угадал? — улыбаясь дрожащими губами, заметил он.
***
Танкред очнулся сам и тут же потянулся рукой к ушибленной голове. Лицо его приобрело сходство с восковой маской, одной из тех, которыми любили украшать свои жилища придворные. Оникс и Син связали его, усадив на один из стульев. Танкред дёрнулся раз, другой, замер, будто что-то обдумывая, и только спустя какое-то время поднял мученический взгляд на принцессу. Слугу он всё также игнорировал.
— Итак, вы ударили меня по голове, связали, спалили картину моей умершей возлюбленной. Великолепный способ перетащить меня на свою сторону, — в голосе хозяина дома почти не было эмоций, так что можно было подумать, что подобное случалось с ним по пять раз на дню.
— Мне очень жаль… — начала было Оникс, но Син тут же наступил ей на ногу.
«Мы же договорились разговаривать с ним строго», — говорил его взгляд.
Оникс откашлялась и начала заново.
— Сейчас смотрите внимательно.
Она вытащила из кармана моток бечёвки, который всегда носила с собой. На этот раз к нему прилагался металлический обломок стрелки часов.
— Но это же… — начал Танкред, но Син сделал ему знак молчать.
Сначала медленно, потом быстрее, Оникс начала раскручивать нить, одновременно что-то бормоча. Повинуясь её движениям, нить засветилась, вещи, находящиеся вокруг принцессы начала дрожать, меняя очертания. С пеплом, который недавно был картиной, стало происходить что-то странное, он светлел, увеличивался в размерах, пока вовсе не стал снова портретом и не занял прежнее место на стене.
— Откуда у тебя реликвия Безумца, девчонка? — хриплым голосом произнёс Танкред, в глазах его разгорелись искорки любопытства.
— Она сама явилась мне в нужный момент, так как я ведьма с сильным тёмный даром, даром Безумца. Я — наследница его сил, он оберегает меня и через меня вершит свою волю.
— Это бред, — закатил глаза Танкред и снова вырубился.
— Не сильно ли ты его приложил тростью? — Оникс с беспокойством подошла ближе, — и что нам делать, если он умрёт? Целителей среди моих знакомых нет.
— Сейчас приведём его в порядок. Или… применишь силу времени? Ты же можешь вернуть его в прошлое.
— И освободить. Лучше повременим, — не согласилась Оникс.
Син нашёл кувшин воды и плеснул в лицо Танкреда. Это привело его в чувство.
— Вернёмся к прерванному разговору, — продолжила Оникс, — Я вернула картину. Вам не за что теперь злиться на меня. Кроме того, вы увидели, что я могу. Это далеко не всё, уверяю вас. У меня есть, что вам предложить. Я знаю, что эта женщина мертва, и вы вот уже много лет пытаетесь призвать её дух. Я смогу вам в этом помочь.
— Это как же? — ядом в голосе Танкреда можно было бы умертвить не одну принцессу.
Оникс достала из кармана маленький пузырёк.
— Здесь нектар, который помог мне изготовить садовник. Он помогает усилить способности любого мага. И вашу магию Призрака в том числе.
— Это не подействует, здесь одной силы мало. За кого ты принимаешь меня, девчонка? — фыркнул Танкред.
— Садовник рассказывал мне о жизненном потоке, и я знаю, что для того, чтобы ваша магия подействовала, нужно желание человека, находящегося за Гранью. А Марина не хочет являться к вам. Возможно она думает, что этим только усилит вашу тоску.
— Что она думает не твоё дело, оставь эти домыслы при себе.
Оникс слегка улыбнулась, её слова возымели эффект на Танкреда, это было заметно.
— Одной вашей магии мало, чтобы совершить Призыв. Но в силах Безумца обратить процесс вспять и сквозь время пересечь пространство, дать Марине знак, что нам нужно её увидеть. Вы не знаете об этом, но Бэрил давно хочет узнать тайну смерти своего отца и Марины, он скорбит об этом также, как и вы. Он не враг вам. Если вы поможете мне вырвать его из когтей Лиги теней, то он сделает всё, чтобы разгадать эту тайну.
— Уговорили, — сказал Танкред, помолчав, — теперь развяжите меня. И пусть этот гадёныш, ударивший меня, держится подальше.
Син благоразумно отошёл в тень.
***
По дороге к тайному месту Лиги Танкред рассказывал:
— Лига обосновалась в Тарде недавно. Они живут все вместе, это напоминает маленькую деревушку. Дома связаны между собой невидимыми коридорами. Помимо этого, тут и там натянуты между собой нити-оповещения, несведущему человеку оказаться там равносильно смерти.
Взглянув на её
