Тераполисы. Начало - Ирма Давыдова
– Ми, давай мы ещё раз повторим с тобой теорию.
Получив в ответ утвердительный кивок, мужчина принялся перечислять основные моменты инструктажа.
– Итак, мы заходим в трубу и включается турбина. После взлёта твои руки и ноги должны быть широко раскинуты и параллельны земле, а голова запрокинута как можно выше. Скажи, тебе ясен термин «параллельно»?
– Это значит, что предметы лежат в одной плоскости, но не пересекаются, – четко, как на уроке, ответила девушка, глядя тренеру прямо в глаза.
– Верно… Но какой-то момент тебе всё же не ясен, да?
– Мне всё понятно, – помотала головой Ми.
– Ну так какого ляда ты уже сорок минут вместо того, чтобы раскрыться и взлететь, сжимаешься в комок и падаешь?! Не раз, не два, а сорок долбанных минут!
Девчонка вновь опустила взгляд и промолчала, и Адольфу стало стыдно за свою вспышку гнева. Не настолько, чтобы извиниться или перестать сожалеть о зря потраченном выходном, но впредь он решил вести себя со «студенткой» помягче. В конце концов, она вполне могла поднять скандал и потребовать возврата половины аванса.
– Давай-ка мы поступим следующим образом, детка, – инструктор подошёл к своей ученице и положил руку ей на плечо. – Сейчас ты приводишь себя в порядок, идешь домой и за просмотром какого-нибудь милого фильма съедаешь ведёрко мороженого. А завтра на свежую голову уже подумаешь нужна ли тебе вообще вся эта канитель с полётами и экстримом.
Пока Адольф расписывал девушке перспективы вечера, в мыслях он и сам уже успел приехать домой, сыграть пару виртуальных боёв на новой авиаприставке, выложить обзор этой битвы во Всемирную Паутину, а потом – почему бы и нет – заглянуть по какой-нибудь малозначительной причине к знойной соседке из квартиры напротив. Не будь он так погружён в свои мечты, то уловил бы изменение в настроении клиентки раньше. Казавшаяся ещё минуту назад расстроенной «студентка» смотрела сейчас на покоившуюся на своем плече руку так, что Адольф поспешил её одернуть, пока та не отнялась. А когда она перевела взгляд на самого инструктора, то он окончательно перестал понимать, что же сейчас происходит.
– Я купила Ваше время, и Вы обязаны меня обучать вне зависимости от моих способностей и своих желаний, – холодно напомнила девушка, сразу начав казаться тренеру выше и старше. – И этот урок даже не подошёл к середине. Поэтому прошу Вас оставить свои не касающиеся дела советы при себе и продолжать тренировки до тех пор, пока я не достигну нужного мне результата.
Глядя на идеально ровную спину удаляющейся девушки, мужчина в который раз помянул недобрым словом и свою работу, и Клару, и даже бывшую сейчас совершенно не причём соседку. А уж клиентка ему разонравилась окончательно…
***
Люся с силой захлопнула дверцу кухонного мусоропровода, мысленно провожая очередную порцию испорченных продуктов. Туда же, после введения соответствующей команды, полетела и третья по счёту сковорода.
– Будем считать, что за сегодня я наверстываю всё то, что не выбрасывала здесь три года, исправно платя налоги, – проговорила вслух Джонсон просто чтобы не злиться молча.
Людмила в течение получаса просматривала мастер-классы для новичков по приготовлению яичницы, и прочла не менее десятка рецептов с голограммами. Она была уверена, что теперь в состоянии написать статью или даже подготовить репортаж на эту тему. Возможно, набросать брошюру с иллюстрациями. Но само блюдо приготовить оказалась не способна.
Инструкция к плите оказалась простой и понятной: нажала кнопку – плита греет, нажала ещё раз – не греет. Дальше настал черёд непосредственно готовки и вот на ней девушка всерьёз застопорилась. Первая попытка провалилась на этапе разогревания масла на сковороде. Второй подход завершился выбрасыванием почерневшей кухонной утвари с угольками вместо яиц и десятиминутным убеждением сердобольной соседки в том, что никакого пожара в квартире нет и не было. Третья попытка оказалась удачнее предыдущих: продукты обгорели лишь частично. Но отсоединить их от дна не представлялось никакой возможности – яйца намертво пристали к сковороде, которая позиционировалась как антипригарная, и не пожелали расставаться с посудой даже во время полёта вниз по трубе мусоросборника. Душевных сил и сырых целых яиц у Люси оставалось катастрофически мало, и девушка поняла, что ей просто необходим перерыв.
Перейдя из кухни в комнату и с ногами усевшись в любимое кресло, она машинально взяла в руки стоявшую на журнальном столике фотографию в рамочке. Антикварная вещица из стекла и дерева всегда нравилась Люсе и прекрасно гармонировала с семейным фото пятнадцатилетней давности. По-домашнему просто одетая семейная пара обнимала состоящую посередине девчушку с неумело замазанными подростковыми прыщами, но при этом глаза всех троих светились от счастья. Людмила с нежностью провела пальцем по изображению матери, и на губах её заиграла улыбка. Мама… Ей ведь можно позвонить прямо сейчас и получить свою порцию утешения и позитива. Мама наверняка расскажет несколько забавных баек о своих кулинарных шедеврах, убедит в том, что с кухонной плитой они обе не совместимы, подбодрит, предлагая оставить бесполезные попытки и, забывшись, назовёт прежним именем. И всё это за каких-то несколько минут, стоит лишь набрать заветный номер. Но слева девчушку с фотографии крепко держал за плечо отец. Такой же любящий, но никогда не позволяющий дочери сдаваться.
Поставив рамочку на место, Люся выбралась из плюшевого плена кресла и решительно направилась на кухню. Ведь там лежали ещё три яйца и последняя, но крепкая на вид сковородка.
***
Удар. Удар. Ещё удар. Рук Марк уже почти не чувствовал, но судя по треску ткани на снаряде, сила удара и не думала слабеть. Пот со лба мешал смотреть перед собой, но молодой человек всё равно бы не увидел боксёрскую грушу. Перед его глазами стоял маленький мальчик, с восторгом смотрящий, как его отец тренируется в гараже.
"– Папа, а когда я вырасту, то стану таким же сильным, как и ты?
– Что ты, сынок! Ещё сильнее.
– И смогу победить всех-всех?
– Лучше! Ты сможешь помочь всем тем, кто в этом нуждается…"
Удар. Снова удар. Ткань наконец не выдержала и лопнула, выбрасывая куски наполнителя сквозь только что образовавшийся разрыв, и Марк Шефтель рухнул ничком прямо на пол. Умом он понимал, что неправильно
