В объятиях камня - Глория Эймс
Но ни малейшего следа магии не нашлось. Только тут я сообразила – они путешествуют не первый день. Наверное, Илвот поистратил запас, в пути могло случиться всякое. Значит, он не почует меня…
Нужно как-то дать им сигнал!
Продолжая ощупывать местность, моя магическая нить скользила все дальше, на дальний край площади, к пределам возможностей.
Знакомые сапоги… Манард, голубчик, выручай! Но никто из людей не чувствовал мои импульсы, зовущие на помощь. Казалось, я кричала из-под толщи воды, не в силах выплыть.
Моя нить задрожала, истончаясь. Слишком далеко. И перед тем, как оборваться, нить захватила нечто крошечное…
Глава 62. Бегство
Боясь поверить внезапному везению, я осторожно ощупала живой комочек – да, это он! Мой мышонок-жонглер! Значит, все-таки прибился к цирку и остался артистом… Какой молодец! Действительно, у него оказался талант!
Как любое животное, он чуток к зову стихийной магии. Нужно только направить его… Осторожно, чтобы не напугать зверька, я потянула его за лапки. И он, словно вспомнив наше короткое знакомство, деловито подпрыгнул, встав на задние лапки и упершись в подмостки хвостом.
Теперь нужно постараться привлечь внимание…
И, как уже не раз бывало, мышонок пустился в пляс. Обувь стоявших рядом, как по команде, развернулась носками к танцору. Значит, заметили. А теперь…
Ведомый магической нитью, мышонок рванул через площадь. Обегал препятствия, перепрыгивал чьи-то сапоги, местами летел кубарем, а затем остановился и вернулся. И так – несколько раз подряд. Все это время я чутко вела зверька, чтобы он не попал под ногу или колесо.
Наконец, несколько пар сапог зашагали следом за мышонком. При помощи все той же нити мышонок вскарабкался по стене к самому оконцу. И тут я заставился его так плясать и такие коленца выделывать, что только дурак бы не понял – за стеной нечто важное.
- Это что ж такое ты вытворяешь? – раздался голос Манарда. – Там сырный склад, что ли? Идем, мелкий, ты еще не выступал сегодня!
Но мышонок продолжал вытанцовывать, его тень бойко плясала на стене моей комнаты.
Опасаясь, что меня могут услышать в коридоре, я встала на кровать, вытянулась к окну и тихонько позвала:
- Помогите!
Но на площади было слишком шумно, мой голос не долетел даже до ушей высоченного Манарда. Послышались удаляющиеся шаги. Нет, ну почему?! Ведь спасение было так близко!
Отчаянно попытавшись напоследок ткнуть Манарда в спину, я обратила всю магию на мышонка. Тот юркнул в окно и спустился по стене ко мне на ладонь.
- Ну, привет, – я погладила серую спинку. – Ты сделал все, что мог…
Дав мышонку кусочек инжира, я снова села на кровать.
Итак, ничего не получилось. Меня не услышали. Есть, конечно, еще вариант – дождаться глубокой ночи. Бодрствовать наверняка будут не все. И тогда больше шансов без помех быстро создать ударную волну и разрушить стену.
Но куда я пойду среди ночи в чужом городе?
Просто бежать прочь, не разбирая дороги, бессмысленно. Меня либо догонят эти бандиты, либо встречу еще кого похуже.
А завтра уже может быть поздно для побега…
Значит, нужно решать прямо сейчас. Что, если я все-таки успею проломить стену и убежать раньше, чем эти недомаги всполошатся?
В любом случае, я не хочу считаться без вести пропавшей. Мои родные должны знать, что меня похитили. Даже если я в итоге погибну при попытке бегства, толпа зрителей все увидит. Столько людей не смогут держать рот на замке, чем бы им ни угрожали. Значит, пойдут слухи…
Решено – если в ближайшие часы я не найду способа позвать подмогу, то брошусь напролом, и будь что будет.
Раздался скрип колес, и что-то заслонило свет в окне. Музыка стала громче, аплодисменты загремели так, будто зрители собрались под самым окном.
Они перетащили сцену! Это задник сцены перекрывает свет!
Какой молодец Манард, все-таки догадался, что мышонок неспроста сюда прибежал. Увижу – расцелую. Но сейчас нужно добраться к окошку…
Представление возобновилось, теперь мне было отчетливо слышно, как Манард объявил очередной номер. А затем раздался тихий голос:
- Эй, есть кто?
И в окне показалась голова Илвота.
Никогда еще я никому не была так рада, как этому вольному магу.
Подпрыгнув на кровати, я зашептала, тревожась, что он не узнал меня в полумраке после солнечной площади:
- Это Леа, помнишь? Меня похитили! Помоги выбраться!
- Тааак… - шепотом протянул Илвот. – Я сейчас…
- Илви, зараза, на ухо наступил! – раздался яростный шепот Манарда. – Спрыгивай уже!
Было слышно, как они за стеной шепотом совещаются. А потом в окне появилось еще одно знакомое лицо. Крепыш Закен, мельком глянув на меня, протянул руки и вытащил стальные прутья решетки из каменной кладки так легко, словно вся стена была из хлебного мякиша. Передав решетку куда-то вниз, он осторожно взялся за камни и выломал несколько без видимых усилий:
- Пролезешь теперь?
- Да. Но мне не допрыгнуть, – потянувшись, я так и не достала рукой до края окна.
Закен пропал, и на его месте появился Манард.
Сложив руки, будто в воду собирался нырять, он протиснул плечи в узкий ход и повис вниз головой:
- Держись!
Не заставляя повторять приглашение, я схватилась за худые жесткие запястья, а ладони Манарда тем временем точно так же охватили мои руки… и через мгновение меня уже вытаскивали через царапающий плечи и бока лаз.
Туника за что-то зацепилась и порвалась, но я не обратила внимания, продолжая вылезать на выдохе и надеясь, что не застряну.
Мы оказались в узкой щели между задником сцены и стеной. Рядом стояли Илвот и Закен, прикрывая собой вид на площадь.
Манард приоткрыл какую-то дверцу под сценой:
- Залезай. Со всем остальным потом разберемся.
Быстро нырнув в дверцу, я оказалась в тесном ящике. И за мгновение до того, как дверца захлопнулась, следом юркнул мышонок.
Манард снаружи что-то громко объявил на асхаинском, и публика захлопала, а затем раздался стук разбираемой сцены. Вскоре по монотонной тряске стало ясно, что мы уезжаем.
«Прочь, везите меня прочь, миленькие!» - мысленно умоляла я.
Хотелось выбежать и толкать перед собой эту ужасно медленную повозку, но я продолжала лежать в душном ящике, боясь даже дышать громче обычного.
Глава 63. Зверь в темноте
- Теперь у нас трое беглых в составе труппы, - подытожил Манард.
Стояла глубокая ночь, мы сидели у костра в глубине
