Наталья Буланова - Выбор дракона
Ни то, ни другое, не третье. И даже не четвертое.
Это были два воина, чьи сердца рухнули вниз от страха за девушку. Впервые единые в своих порывах, они не беспокоились о себе, они сходили с ума от бессилия.
— Как ты узнал, они же были одеты в одинаковую форму? — пнув ногой кусок земли у завала, Маркель повернулся к снежному дракону.
Тот стоял в другом конце туннеля у обвала и методично откидывал в сторону землю вперемешку с камнями.
— Какую форму? Они обе были в платье. Вот только одна испугалась твоего клинка, а второй бояться было нечего, — Рокаэль благоразумно промолчал, что ему не нужно было кидать ножи в Оливию, чтобы понять, где она настоящая. Все его существо тянулось к ней, но вот об этом знать Маркелю было необязательно.
И тут они оба осознали, что каждый видел Оливию по — разному, ведомый играми Пустынного духа. И то, что сейчас неизвестно что происходит с девушкой выбивало почву из под ног. Делать такие вещи с сознанием чужих по роду драконов не могло и Снежное пламя.
— Вот бездна! — Рокаэль запустил в стену тунелля весь свой запас клинков, но и это его ни капли не успокоило. — Надо быстрей выбираться отсюда!
Маркель был согласен с этим заявлением. Оценивая свои шансы выбраться одному, он понял, насколько призрачно тогда было бы спасение. Как бы он не желал избавиться от снежного, расчет в его голове был неумолим. Надо было действовать вместе.
Именно поэтому на предложение Рокаэля начать разгребать завал он кивнул и молча пошел к противоположной стороне, в которой уже начал разгребать снежный. Эту малость он мог себе позволить.
А вот Рокаэль, и без того чувствующий себя как на раскаленных углях, был как никогда близок к убийству союзника, да еще вне боя. Да, это бы пошло в разрез с его кодексом воина, но этот аристократический сосунок разом перестал бы трепать ему нервы. Когда на кону стояла жизнь его жены он не собирался размениваться по мелочам. Тем более, этот огненный последнее время вызывал в нем только раздражение. Какое‑то внутреннее чутье предупреждало его, буквально вопя от опасности.
И Рокаэль не собирался подставлять ему спину.
Оставаясь на месте там, где и начал разбирать, он намеренно провоцировал огненного. Сейчас Маркель мог показать себя во всей отвратительной красе. Но чего в нем окажется больше — ума или злости? Если он и дальше будет качать права, то на нем можно было поставить крест и в бою.
Такие неуравновешенные драконы шли на списание, и снежный дракон был как никогда близок к тому, чтобы подвезти итог.
Ведь предательство бывает разной формы. И если на плечах Маркеля нет головы, и движут им одни эмоции, то в сражении с пустынными он станет поражением снежных драконов.
Секуда, пять, десять… И вот проходят долгие тридцать секунд, за которые рука Рокаэля уже успела нащупать ручку кинжала, и Маркель присоединяется к нему.
— У меня там уже охрененная дыра получилась, — как бы в невзначай роняет он, а на губах снежного дракона появляется усмешка. Все же, с этим лордиком снежных было еще не все потеряно.
— Не лезь ниже, сделаем лаз под потолком, этого должно хватить, — сказал Рокаэль, проталкивая между своих ног комья земли, песка и камня. А потом сквозь зубы добавил: — У нас и так мало времени!
Рокаэль злился на себя, но не мог злиться на Лив. Хотя раньше спуску бы не дал за такой своенравный поступок, как ослушание приказа. Она должна была сейчас сидеть в Снежной долине и переживать, но вместо этого она оказалась здесь. Какого пламени?!
Снежного! — пришла догадка. Это только оно могло провести всех и помочь добраться девушке сюда так, что она ни разу нигде не была замечена ни снежными, ни огненными.
Ух, как он только доберется до неё…
Сердце на секунду остановилось, когда он понял, что может не успеть добраться до нее живой. И тогда бешеный стук сердца стал в унисон активно действующим рукам мужчины, стремящегося к спасению своей… временной жены? Ученицы? Или любимой?
* * *Маркель подхватывал комья замели, которые выгребал из под себя Рокаэль и думал о том, что прогадал с положением. Вот если бы он был впереди, то он бы смог первым выбраться отсюда и как бы невзначай завалить лаз обратно.
Но что толку рассуждать об уже случившемся? Хотя это куда как лучше, чем думать о том, куда Пустынный дух уволок Оливию. От этих мыслей он сходил с ума, и кровь застилала его глаза. Что самое странное для самого огненного, он уже догадался, что к убийству Бриджит приложили руки пустынные, и это вызывало чувство легкой досады. Устранили помеху, ну и здорово, а вот то, что на него пали первые подозрения действительно раздражало…
Но дело не в этом. Дело в том, что последние минуты он просто ненавидел пустынных драконов. Бешеная ярость рождалась в нем и готова была посмотреть на мир черными провалами глаз, когда он только думал о том, что с Оливией может что‑то случиться.
Да, он был немного неуравновешен, но он, тьма забери, был способен на чувства! И когда Лив это поймет, она ни на минуту не останется с этим ледяным снобом.
Маркель внимательно посмотрел, как мужчина без остановки рвется к цели и у него мелькнула невероятная мысль… Неужели и это глыба способна на чувства?
Тогда в интересах Рокаэля, чтобы это было не так. Причина, почему снежный был еще на своих двоих — их временный брак с Лив. И Маркель был готов костьми лечь, чтобы он таким и остался.
'Все таки', — признался он себе, — 'Я не хочу, чтобы Лив плакала о нем, пусть лучше сам отойдет в сторону спустя год, но… если не поймет — это его проблемы'.
Словно почувствовав тяжелый взгляд, Рокаэль вылез и внимательно посмотрел на Маркеля. Зря опасается, ему с этого места, когда снежный в лазе, разве что его ноги поцарапать можно было…
* * *Когда в глаза Оливии ударил яркий свет, она решила, что Пустынный дух привел её прямо на тот свет. Холод отступил, и по коже поползли ручейки тепла, такого физически осязаемого, что сомнения, жива ли она или нет отпали сами собой.
Так хорошо знакомые черты собственного лица клона стали сначала размытыми, а потом и вовсе сменились черными сгустками. У ног Пустынного духа завертелась воронка песка, и девушка сделала шаг назад, озираясь по сторонам.
Свет лился ото всюду: с потолка, со стен и даже с пола. Он, словно лучи синего солнца, пробивался сквозь камень, находя себе дорогу и стремясь к одной единственной стене в комнате. Она напоминала собой размытое стекло, изредка ходившее рябью, словно поверхность воды.
Темная фигура Пустынного духа скользнула к таинственной стене и застыла в паре метров от нее. Взмах рукой — и поверхность стены подернулось серой дымкой, а потом и вовсе превратилась в зеркало, где я смогла увидеть свою напряженно застывшую фигуру.
