Брачные игры драконов. Часть 3 - Анна Алексеева
Узкий переход время от времени круто заворачивал, словно двигаясь по спирали, и когда он закончился, мы вышли в просторную залу с высоким потолком.
– О-фи-геть, – выдохнула я, рассматривая в центре залы огромную ледяную глыбу с размещённым внутри мужчиной.
Кто-то из драконов выругался. Реган сделал шаг вперёд, смещая меня себе за спину, и так же поступил Аллен, который медленно приближался к глыбе. Мужчина внутри словно висел в воздухе. Ноги в кожаных сапогах вытянуты в струну, руки приветственно распахнуты, глаза прикрыты, а длинные тёмные волосы, казалось, поднялись в воздух от подувшего откуда-то снизу ветра. Глаза его были прикрыты, выразительные брови чуть изогнуты, и весь он дышал каким-то необъяснимым покоем.
– Это он, – проговорила я, хотя язык не слушался. – Шёпот исходит от него, но я не могу разобрать ни слова.
– Это древнее магическое наречие, – сказал Реган, неотрывно глядя на мужчину. – Я читал о нём, но его могли использовать только наши прапрадеды, и то не все.
– Золотые драконы, – прошептала я.
Мужчина сочетал в себе черты всех кланов, он был одновременно похож на каждого и не похож ни на кого конкретно. И, хотя он предстал перед нами в человеческом обличии, у меня не было сомнений: он – дракон, золотой дракон и тот, кого называют в этом мире Праотцом.
– Я думал, что он где-то в монастыре, – заметил Йен Дэраго.
– Если это Праотец, то понятно, почему никто случайно на него не наткнулся, – рассудил Реган. – Под монастырём действительно нет полостей, но никто ни слова не сказал про необитаемые скалы.
Я просочилась между драконами, чтобы рассмотреть мужчину поближе. В голове с трудом укладывалось, что мы так просто буквально свалились на Праотца, которого не знали даже, где искать, и когда, казалось, сама природа велела нам забыть эту затею.
– Когда мы смотрели карту, остров казался не сильно больше самого монастыря, – заметила я.
– Потому что остальное пространство – непригодные для жизни скалы. Здесь не растут растения, не селятся ни звери, ни птицы. Картограф не видел смысла изображать больше и тратить бумагу и чернила.
– А если бы здесь оказались какие-нибудь полезные ископаемые? Железная руда, например!
– Варгасы никогда никого не подпускали к своей резиденции, – пояснил Реган. – А когда из неё сделали монастырь женщины, путь сюда был открыт только представителям гарема.
– Полагаю, тут постарались Хранители, чтобы никто не отыскал Праотца, – произнёс Аллен. – Ноа рассказал мне всё, что ему известно о том, как пробудить его, но потребуется такое большое количество силы, что мы вряд ли сможем столько собрать.
– Надо рассказать остальным, – сказал Дэраго. – Мы с Коннором сходим в лагерь, а когда все ознакомятся с нашей находкой, будем думать, что делать дальше.
– Да, сходите, – кивнула я, и через минуту огонёк уплыл внутрь узкого перехода, оставив нас в голубоватом свечении льда.
Выглядело это просто нереально. Словно я попала в компьютерную игру или кино с самым невероятным уровнем спецэффектов. Лёд слегка похрустывал, хотя трещин на нём не было видно. Воздух ощущался довольно тёплым, а голос становился всё громче и чётче, словно кто-то шептал мне слова заклинаний прямо на ухо.
– Он сам себя зачаровывает, – надломленным голосом произнесла я и замолчала, потому что на глаза навернулись слёзы.
Праотец сам себе шептал заклинание, не позволяя очнуться, не позволяя ни на мгновение перестать выполнять свою миссию. Да, он спал, но спал тем странным сном, в котором всё это время находилась его супруга: между сном и явью, между этим миром и потусторонним. Но в отличие от Матери, он ни на мгновение не вышел из своего убежища, не взглянул на своих детей, внуков, правнуков, ни на секунду не забыл о своём долге.
Я сделала несмелый шаг вперёд и протянула руку в сторону ледяной глыбы. Реган схватил меня за запястье:
– Это может быть опасно!
– Реган, – прошептала я, чувствуя, как по щекам покатились слёзы. – Ему здесь так одиноко…
– Он спит, – возразил Аллен.
– Но часть его души не засыпала никогда. Это её мы слышим. Она шепчет заклинание, которое защищает этот мир уже две тысячи лет. Его не навещали даже хранители, чтобы не привлекать внимание к пещере.
– Неужели мы не могли сами себя защитить, – проворчал Реган, и я вырвала запястье из его руки.
– Вы его дети! Он готов на всё ради вас! Ради каждого из вас! Как вы этого не понимаете?!
Не дожидаясь, когда кто-нибудь меня остановит, я подбежала к глыбе льда и прильнула к ней руками, задрав голову, чтобы разглядеть дракона, скрывшегося внутри.
– И теперь пришло время повзрослеть, – добавила я с надрывом в голосе. – Пора и вам что-нибудь сделать для своего великого предка.
Аллен подбежал ко мне и, схватив за плечи, оттащил от Праотца, но слишком поздно: пол вокруг льда начал обваливаться, рассыпаясь в мелкое ледяное крошево и образовывая вокруг Праотца кольцо светящейся Бездны.
– Бездна, – прошептал Аллен, во все глаза глядя на неё и крепко прижимая меня к себе. – Ледяная Бездна, легендарная способность клана Варгас.
– Как она действует? – коротко спросил Реган. Он был, как всегда, собран и внимателен.
– Она работает как батарея, аккумулируя в себе силу нашего клана, и тем самым поддерживает состояние Праотца, – Аллен сделал шаг назад, подтягивая меня за собой, словно боялся, что эта Бездна внезапно расширится, заняв всё пространство пещеры.
– Чтобы её деактивировать, нужно заставить её вобрать в себя слишком большое количество силы, – прошептала я.
Аллен развернул меня к себе лицом:
– Откуда ты знаешь?
Я неопределённо покачала головой.
– Он сможет пробудить Золотую Драконицу. Я уверена. Ведь он – её истинный, а истинный всегда может пробудить свою пару.
Уж это мне было известно наверняка.
А ещё, если он пробудит Золотую Драконицу, то Виригия будет спасена. На минуту я расслабилась, словно подчинившись воле Аллена, но, как только он ослабил хватку, выпустила в воздух мерцающую шаровую молнию, которая взорвалась над нашими головами, отвлекая драконов. Секундной заминки мне хватило, чтобы в четыре шага добежать до Ледяной Бездны и прыгнуть в неё.
– Лиза!.. – раздался голос Сумрака, и в последний момент я успела обернуться и увидеть его перекошенное в отчаянии лицо.
Сумрак
Ветер то и дело норовил разорвать мне крылья в клочья, и приходилось разворачиваться, складывать их и падать, чтобы в следующий момент поймать новый поток и взмыть обратно. Задыхаясь от усталости, едва различая остров Далёких Стуж перед
