На все ответ – один адепт. Книга 2 - Наталья Витальевна Мазуркевич
– Простите, не хотел вам мешать. – Под ее обиженным взглядом Мортен примирительно поднял руки. – Сам я не большой любитель сладкого и не могу так искренне наслаждаться смесью сахара и ягод.
– Мне больше достанется. – Ани пожала плечами и зачерпнула еще, решив проявить милосердие. Болериан, помнится, тоже странно реагировал на ее внезапно открывшуюся любовь к варенью, но, зная, с кем имеет дело, остерегался так явно выражать свои чувства.
– Даже не претендую, – легко согласился уступить все запасы Мортен.
Он стоял напротив, по другую сторону стола, внимательно наблюдая за гостьей и пытаясь понять, зачем она пришла и так ли правдива его нечаянная догадка. Возможно ли такое, что Ее Темнейшество вот так запросто сидит на его кухне и ест самое дешевое клубничное варенье из лавки в конце улицы? Подобные мысли казались ему абсурдом, но ее заминка с ответом на вопрос о завтраке была слишком характерной. Ни один человек не стал бы размышлять над этим вопросом, а уж если и задумался, то перечислил бы названия любимых блюд, а не остановился на пространном – еда.
Обе баночки закончились слишком быстро. Ани для верности звякнула ложкой о дно и печально вздохнула. Пусть ей и нравилось варенье, но сейчас она ела его, практически не чувствуя вкуса. Просто это был повод оставаться наедине с Морьеном подольше и не искать иных причин.
– Желаете еще? – уточнил бывший слуга.
– А есть? – не слишком веря в удачу, переспросила девушка.
– Совсем немного. – Он поставил перед ней начатую банку и заметил, с каким облегчением гостья вцепилась в неожиданную находку. Впрочем, здесь варенье закончилось еще быстрее, оставляя после себя повисшую в воздухе неловкость и три пустые стеклянные банки. И если справиться с последними было легко, то победить первую…
– Ваш камзол. – Ани соскользнула с табурета и, убедившись, что не испачкала рук, протянула Морьену его вещь. – Спасибо, что поделились. И им, и вареньем, и… своим временем, – тихо добавила девушка, чувствуя, как ее ношу перехватывают чужие руки, и отступая на шаг. Сжала пальцы в кулаки и не глядя попросила: – Простите, что доставила вам столько проблем.
– Вы так часто извиняетесь, – заметил мужчина и сбросил сложенный камзол на стол, не слишком заботясь о его сохранности.
– Мне есть за что, – тихо призналась Ани. Она чувствовала себя виноватой, все возвращалась мыслями в первый день их знакомства и думала, что было бы, если бы она не потащила его за собой, не принудила пойти в Замок? Он ведь мог вернуться к жизни гораздо раньше, не потерял бы столько лет, успел бы влюбиться… На этом предположении, отзываясь на ее негодование, в глазах девушки вспыхнула тьма, и Ани пришлось еще ниже опустить взгляд, хотя, казалось бы, куда еще ниже: она и так разглядывала подол платья.
– Вы так жаждете моего прощения? – Ани почувствовала, как ее берут за руку и на контрасте с теплыми пальцами собеседника еще раз поняла, насколько они разные. А он словно бы задался целью свести на нет это различие, обеими ладонями пытаясь согреть ее холодную руку.
– Да, – признание далось легко. Она и не думала отрицать свою вину перед ним, потому и не отрицала жажду получить прощение. И не за варенье – за отнятые годы, которые не только заставила провести подле себя, но и вынудила забыть. Пусть так и должно было быть лучше, но стало ли… И в этом была лишь ее вина.
– Тогда я прощаю вас, что бы вы ни совершили. – Ани моргнула, не веря своим ушам, и, подняв голову, перехватила взгляд собеседника. Несмотря на улыбку на губах, глаза Морьена были серьезными, сосредоточенными. Такими, будто и он говорил не о варенье. – Но при одном условии.
– Каком? – пересохшими губами спросила Ани.
– Сегодня вы не станете мне лгать, о чем бы я вас ни спросил.
Ани вздрогнула. Первое удивление сменилось отчаянием, после – надеждой, которая так же быстро померкла. Слишком серьезной была просьба для того, кто не знал, о чем просит. Слишком многое стояло на кону. Слишком…
– Согласна, – на одном дыхании, пока не передумала, пока не вспомнила о сотнях запретов и договоров, что связывали ее откровенность невесомыми, но крепкими путами, согласилась Ани и отступила, вызволяя свою руку из цепких пальцев собеседника. – Спрашивайте, – грустно предложила она, ожидая расстрельного допроса тут же, но была не готова услышать:
– У меня есть всего один вопрос, но я задам его не сейчас.
– А когда?
– За три минуты до полуночи, – назначил срок собеседник и усмехнулся своим, недоступным Ани мыслям. – Или никогда.
– Значит, – Ани помедлила, размышляя, – до тех пор мне придется быть рядом, чтобы не пропустить ваш вопрос?
– Верно, – признался мужчина, улыбаясь. Довольно, открыто, тепло, будто ее предположение его порадовало.
– А где мы проведем этот день? – продолжила допытываться Ани, чувствуя странную дрожь в коленках, постепенно охватывавшую ее всю.
– Где пожелаете. Но мне кажется, этот город достаточно большой, чтобы мы могли провести весь день вне этих стен.
– Так и есть, – подтвердила Ани, не зная, плакать ей или смеяться. Ее желания сбывались одно за другим, и то, что могло привести к краху, пока дарило ей крылья. Она и не мечтала вновь провести с ним весь день. Не по ее приказу, противиться которому не могла ни одна Тень, а по его желанию. По его собственному добровольному желанию, вторившему ее мечтам.
Но что-то не давало ей покоя. Ни когда они гуляли по набережной, ни когда кормили птиц честно купленными отрубями, ни когда расстелили на выгоревшей от солнца траве покрывало и принялись изучать содержимое корзинки «для прогулок», ни позже – когда солнце начало клониться к закату, а Ани проваливаться в тоску от предстоящей разлуки.
– Ночь уже совсем скоро… – протянула девушка, отсекая любые мысли о назначенной магистром встрече. В конце концов, она могла и не видеть послания, а его угроза… Ее Морьен сейчас был с ней, рядом, на расстоянии вытянутой руки, и никто и ничто не смогло бы причинить ему вред, не испросив у нее высочайшего позволения, которого она не собиралась давать. Ни сейчас, ни потом.
– Вы не любите ночь?
– Это ваш вопрос? – Ани печально вздохнула, не слишком веря в удачу. Посмотрела на собеседника, отмечая, как посерьезнело его лицо, и отвернулась.
Легкий ветер касался острых кончиков травы, и они покорно склонялись перед силами природы, даже не мысля о сопротивлении, с каким-то благоговейным шорохом подчиняясь чужой воле. Как люди. Как большинство из них…
– Нет, – Мортен говорил тихо, но оттого не менее весомо. – Просто наблюдение. Чем ниже
