Последняя из рода Дариан. Наказание (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

Вот взошла первая луна. Стемнело. Было тихо и немного волнительно, ведь завтра я навсегда стану зверьком своей аиэсы. Это восхитительно! Вечно видеть ее лицо, голос, радовать, выполнять поручения. Разве можно желать большего? Жизнь будет наполнена смыслом.

От приятных мыслей я отвлеклась от праздного созерцания поверхности стола и нечаянно выронила платок. Подняла его, отряхнула и сдула несколько пылинок, как вдруг уловила знакомый запах.

Поднесла чужую вещицу к носу и осторожно понюхала, будто делала нечто запретное. Гроза на рассвете. Именно такой образ вспыхнул перед внутренним взором, озаряя необычной красотой.

Меня будто окатило ледяным потоком воды, немного отрезвляющим, но придающим неприятное ощущение облепившей тело влаги. Я задышала глубоко и часто, осмотрелась, повертела платок в руках.

Это вещь не Лорин, а Шая!

Хотя сейчас это не имело особого значения. Главное то, что я вовремя очнулась и не успела натворить глупостей.

Если срочно не предпринять решительные меры, то я навечно останусь в подчинении этой ненормальной. А потому следовало действовать незамедлительно.

Я обнаружила вчерашние книги из библиотеки на полу возле кровати. Подхватила их, поднесла платок к носу, понимая, насколько все плохо. Под лопаткой зудело, запах меда окутывал плотным теплом. Одно неверное движение, и все вернется. Я быстро отыскала сразу два необходимых колдовства. Спешно перерисовала на чистый лист слова силы, необходимых для очищения от зелий и от ядов, добавила несколько пометок. Понадеялась, что второе не пригодится, ведь сто дополнительных тиков накопится не скоро. Настроилась на правильную волну, вспомнила лекцию ди Тарта и некоторые нюансы работы с составными словами, снова понюхала платок, сосредоточилась.

Секунда, вторая, третья.

Очистить разум от посторонних мыслей. Почувствовать силу, перенаправить ее к рукам, остановить. Вывести пальцем на столе набор сложных символов, запечатать в памяти, заполнить, замкнуть.

Седьмая, восьмая.

Позволить слову напитаться энергией, отдать все сто пятьдесят тиков, вовремя оборвать поток.

Десятая.

Удержать.

Пятнадцатая, двадцатая.

Не сорваться, концентрироваться на колдовстве, полностью отдаться процессу. Сказать «нет» меду и яду в организме. Я главнее! Я управляю собственным телом и разумом!

Тридцатая.

Удержать. Удержать, рогзи тебя побери, замкнутым это проклятое слово. Удержать так, чтобы оно с помощью силы превратилось из набора черточек и закорючек в печать, хранящей в себе колдовство. Так же, как в сетариаллах. Нужно удержать!

Минута, две, три.

Пот лился градом. Рогзи знают, как мне было тяжело. Не упасть, не сорваться, не ослабить концентрацию, контролировать. Ждать.

Я то не понимала, что делаю, то вновь осознавала свой поступок. Меня шатало, сознание все плотнее стягивало приворотным зельем. Если отпустить, если закончить раньше времени, то…

Я не смогу, сложно. Как же сложно!

Слово уплывало, становилось размытым. Я на последних крупицах упрямства еще держала его, не выпускала за пределы силу, ждала.

Не моргала.

— Давай, пожалуйста.

По носу побежала струйка пота, добралась до рта. Я сглотнула, сцепила зубы, заставила себя продержаться еще немного.

Миг — и мне стало плохо. Комната завертелась. Окно поползло вверх, прозвучал удар. Закрылись глаза.

Не представляю, сколько прошло времени, прежде чем я обнаружила себя на полу рядом с перевернутым стулом. Поднялась, удивилась слабости в руках.

Лоб был мокрым, губы солеными. Во рту чувствовалась сухость, внутри — знакомая пустота.

Я встала, осмотрелась, зажгла потухшие пульсары и заметила запечатанную силу на столе. Меня тянуло туда. Прикоснуться, позвать, познакомиться. Что это за колдовство?

Оно… это я его… оно для того, чтобы разорвать связь с Саминой?!

Память шалила. Были обрывки видений, мыслей. Понимание, что нужно разрушить эту гадость и в то же время активировать. Сознание двоилось. Следовало сделать важный выбор и не ошибиться.

Разве есть варианты? Мая аиэса сказала просто сидеть в комнате, а любое колдовство — это баловство и жалкая прихоть. Значит, все просто.

Я собралась смахнуть завершенное слово со стола, но рука в последний момент дрогнула, коснулась печати. Колдовство признало хозяйку, поластилось. Оно окутало пальцы, побежало вверх, начало впитываться в тело. Я отступила, сделала еще шаг, потом снова и снова, пытаясь стряхнуть с себя эту заразу. Но она уже заполнила собой грудь, разлилась вниз и устремилась к голове.

Глава 27 (2)

Вдох. Перед глазами вспыхнуло желтым. Я ослепла на миг, а потом кости будто вывернуло. Крик сорвался с губ, комната завертелась. Я рухнула на колени, упала на ладони, снова закричала.

Казалось, каждый нерв обожгло. И вроде после первой вспышки последовала вторая, менее яркая. За ней третья, четвертая, и так по угасающей, но… под лопаткой слишком сильно теперь чесалось.

Зуд, наоборот, нарастал. Перед глазами стояла мокрая пелена. Внутренности гудели от ощущения, что там все растет, уменьшается, перестраивается.

Не представляю, сколько длилась эта пытка. Я кричала, стонала, била кулаками об пол, моля, чтобы все поскорее закончилось. И оно утихало… но лопатка теперь беспокоила больше всего.

За окном по-прежнему было темно. Пульсары давно погасли. Я не представляла, что нужно сделать, чтобы все прекратилось. Оно закончится само или нужно предпринять меры? Я полностью освободилась от влияния Самины и ее кровожадной потребности причинять другим боль или нет? Если спина так сильно зудела, значит, началось побочное действие, усиливающее или ослабляющее яды, и что-то мне подсказывало, что настолько плохо при хорошем исходе быть не должно.

Что делать? Для второго колдовства нужно сто тиков. Это очень много, мне еще день в таком состоянии не протянуть. А ведь придет черноволосая дочь Смотрящего, увидит меня здесь, все поймет.

В ответ на мысли о девушке спину обдало жаром. Стало зудеть сильнее. И я почесала бы, если бы не нарастающий жар в ладонях, словно в напоминание, насколько мой мозг и тело устали от издевательств.

Все плохо. Очень плохо.

Появился зов. Я кое-как встала на колени, посмотрела на дверь.

Самина…

В поле зрения попал белый платок, выделяющийся в темноте комнаты. Я потянулась к нему, дрожащими пальцами поднесла к носу, вдохнула.

Шай!

Мысль не оформилась, однако ноги понесли меня прочь из комнаты, прямиком к академии. Голова шла кругом, я часто падала, приземлялась на поврежденные ладони, сдерживала стон, поднималась, двигалась дальше.

Вроде бы ничего не понимала, однако через главную дверь в корпус со студенческими комнатами не пошла, выбрала путь через окно к тому, к кому надо, а не к кому тянуло. Как-то добралась до второго этажа, распахнула створки, ввалилась внутрь, попутно скидывая все со стола.

Я была не я. Сдерживалась от боли, терпела очередной приступ, сжимала что-то в руке, оказавшееся листом с переписанными словами.

Под потолком вспыхнули пульсары. Меня за шиворот подняли сильные руки, встряхнули. Через мутную пелену я смогла различить Кираана, услышала его голос и прохрипела:

— Шай, пожалуйста.

— Смертница теперь и ночью вваливается к нам. Пора преподать ей урок, я долго терпел.

— Погоди.

Зуд, он не давал покоя. А еще свет был слишком ярким.

Словно поняв мое неудобство, кто-то приглушил его. Удерживающие меня руки исчезли, и я рухнула на пол. Зрение прояснилось. Удалось рассмотреть босые ноги, широкие серые штаны, голый торс, светлые волосы.

— Помоги, — сложила я полыхающие ладони в мольбе. — Пожалуйста, помоги, в ответ я сделаю все, что попросишь.

— Считаешь, наследному принцу что-то может понадобиться от оборванки? Не смеши седины моего отца и выметайся.

А Кираан прав. Мне нечего предложить.

— Выйди, — произнес Шай.