Благословленная - Ксения Кожина

бы Истислав до этого не сказал, что святилище заброшено и его хозяина уже давно нет, то я бы решила, что служащие только разошлись по домам, чтобы отоспаться и начать свою работу с нового восхода солнца. Прямо над алтарём отсутствовала часть крыши, а если точнее, то теперь я точно убедилась, что это место высечено прямо в скале. По крайней мере, по скосу была отчётливо видна горная порода. Прохладный воздух проникал в святилище вместе с сиянием звёзд, которые казались расположенными так близко, словно они только и ждут, что к ним протянет страждущий свои руки. Я перевела свой взгляд на стену, разглядывая рисунок всемогущего бога, сидящего на троне в лучах заходящего солнца и людей, что преклоняют колени перед его величием и с мольбой во взгляде взирают на него. Не знаю, кто был художником этого всего или дело в магии, но казалось, что я не просто стою и смотрю рисунок, а нахожусь прямо в центре поклоняющейся толпы. Захотелось тоже склонить свою голову. Пришлось тряхнуть головой, чтобы прийти в себя и избавиться от странного наваждения. Первый шаг назад дался тяжело, словно на моих ногах были надеты кандалы. Второй уже легче.

«Всё-таки магия», — поняла я, поспешно отступая от изображения, пока не упёрлась спиной во что-то твёрдое и тёплое.

Вздрогнула, осознав, что я с момента прохождения под аркой умудрилась забыть о том, что я здесь не одна и еле слышно выдохнула, потому что дышать стало легче.

— При первом посещении всегда так. Отец любил показывать своё величие, — Истислав усмехнулся, разворачивая меня за плечи и давая возможность рассмотреть другие стены.

Осматриваться как-то разом расхотелось. Зато любопытство всё выше поднимало свою голову. Прикусила губу, чтобы не ляпнуть что-то вроде «а почему его развоплотили» или «почему нет никаких упоминаний о едином боге» и постаралась не думать об этом. Мою попытку быть тактичной оценили, весело подмигнув, и продолжили пристально разглядывать меня. Ну или сменяющиеся эмоции на моём лице. А я задумалась над тем, почему Истислав так себя ведёт со своей сестрой. Просто ситуация вышла не совсем приятная, а насколько я поняла, он может вести себя намного мягче и...

— Прекрати, — строго приказал он, и я вздрогнула. — Я не желаю видеть в твоих глазах осуждение.

Вот вроде бы ничего такого не сделала, а он развернулся ко мне спиной и отошёл. Хороший щелчок по носу, означающий, что не то что спрашивать и что-то говорить, но и думать нельзя. Называется — не суй свой нос в мои семейные...

— Хватит, Лена. Я тебя уже понял. — Вроде бы не приказал, но в чувства привёл. Даже думать расхотелось.

Настроение упало, восхищение святилищем прошло и даже чувство защищённости куда-то убежало. Я вздохнула, думая стоит ли извиниться даже не за слова, а за мысли. Всё же непривычно тяжело общаться вот так.

— Велислава хочет знать то, что ей может навредить. — Неожиданно произнёс он, и это прозвучало как оправдание. — К тому же она не такая и хорошая, как ты думаешь. Боги вообще не такие уж хорошие.

Нет, то, что Истислав не такой уж и хороший я верю, но Велислава... На неё даже злиться не получается за небольшое манипулирование. Я снова задумалась, не заметив, что мужчина развернулся и теперь наблюдает за мной с вздёрнутой бровью на лице и снисходительной улыбкой. А когда заметила, то было уже поздно. Может стишки в уме при нём читать?

— Если с ними у тебя так же, как и с песнями, то избавь меня, пожалуйста, от этого. К тому же думаешь ты иногда забавно.

Я насупилась и как-то разом вспомнила, что Истислав вообще разрешил сделать из меня девочку для битья, что совсем не прибавляет ему очков в моём лице. Отвернулась, прикусывая губу.

— Женщины! — Воскликнул бог мёртвых так, словно это было великое ругательство. — Теперь я понимаю, почему богинь мало.

— Почему? — не удержалась я от провокации.

— Потому что если бы их было много, то все боги просто сума бы посходили от женской логики. — Ответили мне со смешком всем известную истину.

А потом он поступил самым кощунственным образом! Подошёл, взял меня за руку и довёл до алтаря. Сел на алтарь и подумав, что смотреть ему на меня снизу вверх неудобно, посадил меня рядом.

Я. Сижу. На. Алтаре! Эта мысль будто эхом отразилась в моей голове, и я бы подскочила, но тяжёлая рука, опущенная на мою коленку, не позволила мне этого сделать.

— Сиди уж. — Я глубоко вздохнула, ожидая продолжение и, оно наступило. Продолжение в смысле! — Можешь начинать жаловаться.

— Что? — мне правда показалось, что я ослышалась.

— Жалуйся, — невозмутимо повторил Истислав, совершенно не обращая внимания на то, что выражение моего лица «глаза по пять копеек» потихоньку начинает перетекать в стадию «закипающего чайника». — Что там тебя опять не устраивает? Чем я опять не угодил? Кто тебя обидел? Или что там ещё может быть. Сестрёнке обычно помогает, а вы с ней чем-то даже похожи. Так что ты давай, не стесняйся в выражениях. Можешь даже мысленно, если тебе так будет легче.

Мысленно я могла только вспоминать песенку «острова невезения» и раздумывать о том, что жаль сегодня не понедельник, а то как-то день выходит у меня тяжёлым. Возможно, меня и должно было порадовать сравнение с богиней, только вот эта богиня приходится богу младшей сестрой и это печалило. Причём печалило довольно таки сильно, раз Истислав даже не скривился от моей унылой мысленной распевки.

— Не будешь жаловаться? — подозрительно тихо уточнил он, после того как я пошла на второй заход.

— Неа, — на мгновенье прервалась, рассматривая носки своих ботинок. — Может домой меня вернёшь?

— Зачем? — И он настолько искренне удивился, что я опять оторопела от проскочившей мысли, что придётся доживать свои последние деньки прямо внутри скалы. А после он ухмыльнулся, прищурил глаза и протянул, — я ещё не узнал, в чём именно ты меня обвиняешь.

И вот мне бы молчать. Всё