Связанные браком (СИ) - Касс Вероника

— Но почему имя Карика посерело? Ладно я оказалась в другом мире. Кстати, а что…

— Его магия выгорела. А твое имя сейчас, как и прежде, горит огнем. После нашей встречи я сразу же отправился к родовому древу. — А я даже не удивилась, что Эдвор опять понял меня без слов. — Причем оно загорелось в первый раз. Потому что вязь на моей руке проступала довольно часто за эти восемь лет, но каждый раз, когда я добирался до древа, видел одно и то же — серые имена. Твое и дочери. Поэтому в этот раз даже и не подумал идти проверять, пока не увидел тебя воочию.

— Я просто слишком быстро покидала этот мир. Приходила к Медее, брала у нее зелье от кошмаров и спешила домой.

— Тебе нравится тот мир? — как-то слишком запальчиво спросил Эдвор. — Ты именно там смогла обуздать свою магию?

— Наверное, да. Я к нему привыкла. Знаешь… — задумчиво протянула я, вспоминая нашу с Мики жизнь на Земле.

Первый год я сейчас практически не помнила из-за зелья, но вот все последующее время… несмотря на то, что в груди у меня была выжженная пустыня, даже так я жила, получая удовольствие от мелочей, наслаждаясь ими. А еще… еще я помогала людям. Жаль, что так и не нашла лекарство от того самого неизлечимого заболевания, но не будь меня на Земле, я не спасла бы Катюшу. При мысли о девочке в груди потеплело. Наверное, это был самый ценный и важный поступок, который я совершила в своей жизни. Теперь вот должна была как-то спасти мир для того, чтобы разыскать дочь.

— Знаешь, — повторила я, — мне действительно там нравилось. А магия… да, я изучила много нового, но сколько помню себя нынешнюю, у меня больше не было проблем с контролем.

— Давай… Хочешь, отправимся туда?

— Что?

— Как только найдем Кати. А если она жива, мы обязательно ее найдем и отправимся жить в этот твой причудливый мир.

— Это все из-за Алесандра? — тихо уточнила я, не зная, как реагировать на предложения Эдвора. Я была рада спустя десять лет вернуться на АКЭМ, но в то же время неосознанно я все время вспоминала о Земле. Я скучала по миру, ставшему для меня вторым домом.

— Алесандр знает, кто его родной отец. Но оповестить об этом все королевство мы, конечно же, не можем. Проще всего будет, если я официально умру, оставив наследника, потому что Карик лишился магии и одаренных детей у него больше не будет. Они не смогут сесть на трон. Если не мои, то только дети младшего брата, но это нечестно по отношению к Алесандру. А если я умру, то и Арабелла с Кариком смогут официально сообщить о своей свадьбе.

— Сообщить?

— Да, у них такая же вязь, как и у нас. Ее род тоже древний, забыла? И образовалась эта вязь у них до брака.

— Но почему тогда… О Мигрис-матушка, они же были женаты. О каком тогда позоре для Арабеллы могла идти речь? — Я приподнялась на локте, разглядывая как-то слишком умиротворенного Эдвора.

— Это все мама. Имя Карика потухло. Вязь на руке Арабеллы потускнела. А она ведь принцесса. Очень боялась своего отца, который за тайную свадьбу был готов ее убить… А тайной свадьбы, по сути, и не было. В общем, — Эдвор тяжело вздохнул и прикрыл глаза, — я пошел у них на поводу. Мне тогда почти ни до чего не было дела. Я сообщил о нашей с Арабеллой свадьбе. Мы даже ее показательно отпраздновали, и я в тот же день отправился на Горную гряду, там спустя три года и нашел брата, который все это время жил в одном из ущелий и не мог из него выбраться. Он охотился на мелких зверей, прятался от Рархов и никак не мог вернуться без помощи магии.

— Какой ужас. Бедный Карик…

От тетки я слышала, что всех повстанцев и даже их родственников очень жестоко казнили, и тогда я при упоминании этого испытала равнодушие, даже немного сожаления. За что невиновных родственников? Сейчас же мою душу затопило едкое чувство злорадства. Так им всем и нужно. Особенно их предводителям.

Я прикрыла глаза и опять легла на грудь мужа. Она размеренно вздымалась, а частое биение его сердца меня успокаивало. В этот момент я опять чувствовала в нем такого же близкого и родного человека, как и сестра, и совершенно не понимала, почему Мики, и я следом за ней, возненавидела Эдвора настолько.

Не понимала, но безумно хотела вспомнить. А потому даже не испугалась, когда вместо сна меня посетил мой единственный кошмар — запах гари, дым, забивающийся в легкие, и безотчетное горе, потому что минуту назад я впервые в своей жизни непроизвольно построила портал…

Я пыталась спасти родителей, которых кто-то запер в их спальне, магически не позволяя покинуть им помещение. С их комнаты, скорее всего, и началось возгорание.

И вот… после того, как я долгое время металась под их дверью, слушая крики их боли, в родительской спальне наступила тишина, а я, сама не понимая как, оказалась в своих покоях. Я догадалась, что они погибли, и обезумела от боли, голос мой сорвался, потому что все это время я кричала вместе с ними, а когда оказалась в своей спальне, все, на что я была способна, — это хрипло и надсадно звать мужа…

Глава 20

АКЭМ. 1 день 2 воздушного (октябрь) месяца 632 года от начала Великой войны

— Вставай, — голос сестры, доносился до меня словно через перину. — Надо бежать! — Я дернула головой и зажмурилась сильнее: сестры здесь нет и не может быть, а Эд… Где же Эд? — Нет. Вставай. Вставай же! Глупая! Он не придет. Не придет…

Я все же оторвала ладони от лица и встретилась взглядом с сестрой. Только тогда я поняла, где я и что вообще происходит вокруг. Я внезапно ощутила не только запах гари и дым, разъедающий глаза, но и то, как мне выкручивает поясницу, а низ живота тянет от безумной боли.

Микаэла крепко взяла меня за плечи и подняла с пола, заставляя выпрямиться, она рывком затащила меня в свой портал. Переход был слишком длинным, или мне так показалось от адской боли, что затмила мой разум. Вышли из портала мы в нашем саду, в самой дальней его части, где-то здесь должен был быть маленький замок — уменьшенная точная копия нашего родового, что в детстве отец построил для нас.

Воспоминания об отце вызвали новый приступ слез, застилая мне глаза.

— Мамочка, папочка, как же та-а-ак…

Я схватилась за живот и крепко сжала веки, пытаясь избавиться от слез. В этот момент я услышала мужские голоса, и тогда мое зрение, видимо от еще большего испуга, сразу же прояснилось. В саду кроме нас с Мики было еще два бездыханных повстанца и королева Катриона, которая в этот момент душила третьего.

— Ах, — испуганно протянула я и ощутила, как окаменел мой живот.

Боль прошивала всю меня. С ног до головы. Казалось, выворачивало каждую мою кость, каждую мышцу, каждую клеточку. Я начала падать и закричала, чтобы хоть как-то выплеснуть всю ту боль, что я испытывала.

— О батюшка Кайри, она же рожает! Ей нельзя. Нельзя! Ребенок будет без магии. Нельзя! — откуда-то послышался голос Катрионы, а до меня только через какое-то время, полное боли и отчаяния, дошли ее слова.

Я рожаю?

Нет-нет… я не могу!

— А-а-а!

Больно…

— Эди… Эд…

Все смешалось в один сплошной сгусток боли. Я почти ничего не видела и только лишь слышала урывками голоса сестры и Катрионы.

— Где Эдвор? — голос королевы звучал требовательно, но я была с ней согласна, я тоже хотела знать, где пропадал мой супруг, только сил на этот вопрос у меня не было.

— Примите у нее роды, вы же лекарь, — Мики проигнорировала вопрос королевы, а я застонала от досады или же от боли, потому что в этот момент у меня словно начали разъезжаться бедра.

— Ей нельзя рожать! Ребенок будет без магии. Это позор для королевского рода.

— Лучше, чтобы он умер? — закричала сестра, сжимая мою ладонь, согревая меня своим огнем, я почувствовала его, и на мгновение мне стало легче. — Или чтобы она умерла? А ваш сын смог жениться на вашей любимой Арабелле.

— Да как ты!

— Помогите ей!

— Эдвор… — прошептала я пересохшими губами, а затем почувствовала, как из меня начал выходить ребенок, мои бедра все сильнее разъезжались в стороны, а в голове больше не осталось ни одной связной мысли.