Истинная мама (СИ) - Шугар Мия

— Ивэн! Ты опять за своё? — Марк пытался выглядеть строгим, но Еся видела, что воспитательную беседу он ведёт чисто формально, потому, что так нужно.

Ивэн сердито свёл брови и замахнулся палкой, но, внезапно, словно почувствовав присутствие Еси, оглянулся.

Марк тоже посмотрел в сторону ворот и Еся оказалась под прицелом сразу двух взглядом. Один, — детский, чистый и недоверчивый вспыхнул незамутненным восторгом, когда Ивэн узнал Есю. Другой — тяжёлый и оценивающий, жадно прошёлся по девушке сверху вниз и обратно, и от этого почти физически ощутимого взгляда зажгло, запекло открытые участки кожи.

— Ма! — завопил Ивэн, бросил палку и пополз к Есе.

Марк плавно поднялся со своего места, и медленно, продолжая ласкать взглядом, направился к оробевшей Есе.

Ивэн оказался проворнее и уже сидел на руках у Еси, когда Марк подошёл.

— Ма… Ма… Ма.. — Ивэн распластался на груди Еси, обнял её руками за шею и безостановочно шептал: — Ма..

А Марк с улыбкой смотрел на счастливого ребенка и смущенную девушку, и улыбка эта была особенной, говорящей. В ней была радость от встречи, облегчение, нескрываемая нежность и … предвкушение?

Через некоторое время все успокоились и прошли в дом. Ивэн занялся новыми игрушками, а Еся предложила помощь в приготовлении ужина. Сообразила на скорую руку пышный запечённый омлет с отварным мясом, настрогала овощной салат, нарезала и выложила на блюдо бабушкин пирог.

Марк с удовольствием наблюдал за Есиными хлопотами и рассказывал, как они с Ивэном тут хозяйничали.

— Я замучился стирать. Машинку по пять раз в день запускаю, белье не успевает сохнуть.

— Детское проще в руках сполоснуть, раз-два, и готово, — Еся поставила стеклянную огнеупорную форму с омлетом в центр стола, разложила салфетки, поправила приборы. — Вроде, всё. Будем ужинать?

Покормив мужчин, Еся вызвалась искупать и уложить Ивэна спать, и столкнулась с неожиданной трудностью, — мальчик жил в комнате Марка. Находиться на личной территории мужчины Есе было неловко и непривычно, но она справилась.

Ивэн засопел в своей кроватке, даже не дослушав сказку, и Еся тихо вышла из спальни Марка, оставив дверь открытой.

Хозяин дома нашелся в кабинете, где при свете настольной лампы разбирал документы и заносил данные в рабочий ноутбук.

— Заснул? — Марк скорее утверждал, чем спрашивал. Конечно, он со своим сверхчувствительным слухом, знал, что ребенок уже спит, но Еся все равно кивнула.

— Я пойду… Устала за сегодня. Такой длинный день, да ещё и дорога вымотала.

— Я провожу, — Строжин, не дожидаясь ответа, встал и направился к двери, а Еся не стала спорить и просто пошла за ним.

На улице Марк взял Есину ладонь и положил на сгиб своего локтя, отчего девушка вздрогнула и, ощутив сквозь тонкую ткань рубашки слишком горячую для человека плоть, попыталась отдернуть руку, но заработала лишь удивлённый взгляд Марка..

— Ты чего? Темно же, упадешь. — И руку не отдал.

Пока Марк вел Есю до дома Людмилы Степановны, она даже успела немного свыкнуться с новыми для себя ощущениями. Что-то было в этом правильное — довериться сильному мужчине и просто идти за ним, опираясь на надежную руку.

А возле старой бабушкиной калитки Есю ждало новое потрясение — быстрый, почти невинный поцелуй, не поцелуй даже, а дружеский чмок.

— Спокойной ночи, — прошептал Марк на ухо оторопевшей Есе и быстро удалился, оставив девушку наедине со всеми эмоциями, которые сам же и вызвал.

Глава 31

Есению разбудил звонок телефона, и первые мгновения девушка растерянно смотрела в потолок, пытаясь сообразить какой сегодня день недели, где она и что вообще происходит.

За последние три недели её жизнь претерпела серьезные изменения и набрала нешуточные обороты, но это даже пошло ей на пользу. Ещё никогда Еся не чувствовала себя настолько востребованной и нужной обществу и окружающим, и это действительно окрыляло и давало всё больше сил, придавало дополнительные краски существованию.

День Еси был расписан буквально по минутам.

Вставала она рано, как принято в деревне. Утренние нежаркие часы особенно ценны для работы по хозяйству, и Еся на пару с бабушкой успевала переделать кучу дел, прежде чем наступала пора выходить на работу.

В медкабинет она приходила первой, открывала его и готовила к рабочему дню — делала влажную уборку, проветривала, кварцевала, раскладывала инструменты и заполняла журналы.

Гор появлялся позже, ближе к обеду, и начинал приём пациентов, а Еся помогала ему и даже могла заменить в несложных случаях. Так, уже через неделю работы Гор начал доверять Есе почти все повторные приёмы и она вполне оправдывала его доверие, уделяя каждому пациенту максимум внимания. Но и самоуправством не занималась, и при малейших сомнениях консультировалась с начальником, пусть и по телефону.

Гор иногда посмеивался над привычкой Еси перестраховываться, но терпеливо объяснял и подбадривал, говоря, что у неё знаний и умений больше, чем у некоторых фельдшеров, с которыми ему приходилось сталкиваться по работе.

— Есения, у тебя светлая голова! Ты прирождённый врач общей практики, это я тебе, как специалист говорю. Почему не пошла дальше учиться?

— Побоялась не потянуть, — скромно ответила Еся, склоняясь над очередным журналом.

Объяснять Логинову все обстоятельства ей не хотелось, хоть он и попал своим вопросом в больное место. Еся с детства мечтала стать врачом и, сколько себя помнила, всегда играла только в "больничку".

Училась она хорошо, но, после происшествия с отчимом, бабушка перевела её из городской школы в сельскую, расположенную в соседской деревне. Своей школы в Старожигулево не было, её давно закрыли из-за низкой наполняемости классов и к моменту Есиного переезда к бабушке даже успели разобрать по кирпичикам.

Учителя в школе были хорошими и старались, как могли, но деревня есть деревня, — уровень образования здесь уступал городскому, а про репетиторов и вовсе только слышали. Учительница английского, например, постоянно находилась на больничном по беременности, а потом и вовсе ушла в декрет из которого плавно перетекла во второй. Другого учителя на замену так и не нашли, и занятия по иностранному языку проходили так — в начале урока в кабинет заходила директор, она же учитель химии с классическим учительским именем Мария Ивановна, и давала всему классу задание переводить тексты с английского на русский. Результаты труда полагалось записывать в тетрадку и иногда предъявлять на проверку. Еся и ещё пара девочек из класса ответственно подходили к заданию, переводили "Робинзона Крузо" или "Приключения Гекльберри Финна", а остальные ребята просто списывали у них перевод. Вот и всё обучение языку.

С химией и биологией дела обстояли чуть лучше, но тоже не на пять с плюсом. Мария Ивановна ответственно тянула учеников, но солидный возраст и целый список хронических заболеваний плюс административная работа не делали из неё образцового педагога и не позволяли дать достаточное количество знаний для поступления в медицинский вуз на бюджет.

Но и эти, в общем-то решаемые проблемы, не стали бы для Еси препятствием, если бы у неё был надёжный тыл за спиной в виде поддержки родственников. Но отношения с мамой испортились настолько, что рассчитывать Еся могла только на себя и на бабулю, которая мало чем могла помочь.

Так и получилось, что мечта девушки исполнилась лишь частично, — она не стала врачом, зато из неё получилась прекрасная медсестра.

Гору объяснений помощницы хватило, но в душе он, конечно, был уверен — Есе обязательно нужно продолжить обучение и получить диплом врача.

Закончив приём, Логинов уходил по делам, а Есения продолжала дежурство или отправлялась проведывать больных, получающих лечение на дому.

Почти каждый день Марк подкидывал Есе Ивэна. Иногда на час, иногда на полдня, и тогда Есе приходилось изворачиваться и придумывать мальчику безопасные занятия, чтобы он не скучал и не сильно мешал рабочему процессу.