Морская невеста (ЛП) - Хамм Эмма

— Ты выживешь. Ты обещала мне ребенка взамен на свою безопасность. Разве я не приглядывала за тобой? Разве не отгоняла безумие, чтобы ты смогла родить?

Голубые татуировки тянулись по лицу русалки и пропадали в длинных волосах. Сирша знала, что волны тянулись до ее хвоста. Становиться матриархом было больно, но это стоило страданий.

Она сжала хвост, еще волна толкнула ее, плавники на бедрах трепетали. Ее живот был слишком большим, чтобы ее хвост легко двигался.

— Я не могу, Аланна!

— Можешь и сделаешь! Тужься!

Сирша тужилась, напрягала мышцы. Ей нужно было родить дочь. Не потому, что Аланна хотела ее, матриарх была добрее, чем изображала, но потому, что хотела увидеть ее. Сирша хотела перед смертью увидеть своего с Манусом ребенка.

Ее спина выгнулась от боли, жабры закрылись, и ее хвост дико метался. Русалки помогали ей, держа ее за руки, и она сжимала их ладони, когда было необходимо.

Она часами извивалась в океане. Часами ее кровь пачкала воду облаками, а потом она обмякла от усталости.

— Не могу, — прошептала она. — Я больше так не могу.

Аланна устремилась вперед, сильные руки сжали лицо Сирши.

— Если остановишься сейчас, навредишь себе и ребенку. У тебя мало времени, Сирша.

— Я пытаюсь! — взвыла она. — Я пыталась часами, и мне ужасно больно.

— Еще немного. Еще немного, или мы вмешаемся.

Она знала, что означали эти слова. Жизни русалок измерялись годами. Сирша была старше, так что была не такой ценной, как ребенок в ней. Если она не сможет родить сама, они разрежут ее и заберут ребенка.

Ей уже хотелось попросить их покончить с этим. Конец был близко, и ее пытка кончится.

Но она помнила тревогу на лице Мануса, когда она ушиблась пальцем ноги, когда порезалась об острый край ножа для писем. Он не хотел бы, чтобы она так легко сдалась.

В водах зазвучал низкий гул. Звук дрожал, она помнила эту песню. Тело Сирши почти сразу обмякло в руках русалок, которые пропустили существо, плывущее к ним.

Ее губы приоткрылись с тихим вздохом, стражница протянула к ней руку. Ладонь зачерпнула ее, забирая у русалок, притянула ее к груди стражницы.

— Здравствуй, — выдохнула Сирша. Она коснулась ракушки в ухе, проверяя, там ли она.

Китовая песнь стражницы наполнила воды, тихая и уверенная, как волны.

— С возвращением домой, русалочка.

— Мне больно. Мой ребенок не хочет к волнам.

— Редкие хотят, — стражница нежно потерла большим пальцем ее живот. — Ты примешь мою помощь?

Как могла помочь стражница? Сирша не знала, что она могла, но кивнула. Она приняла бы сейчас все.

— Будет больно, русалочка. Знай, я делаю это не ради того, чтобы причинить боль.

Большой палец надавил на ее живот. Давление быстро стало ослепительной агонией. Сирша откинула голову и завыла так, что звук разносился среди волн. Русалки отпрянули, подняли копья, чтобы прогнать стражницу.

Сирша вытянула руку, растопырив пальцы. Им нужно было сохранять спокойствие. Стражница не собиралась вредить ей, она помогала спасти ее ребенка.

Палец давил сильнее, и она ощутила, как что-то в ней поддается. Вырвалось красное облако, слабо закричал ребенок.

Сирша вытянула руки, не видела ребенка, но знала, что он был там. Ее душа цвела, распускалась как розы, которые она видела на земле. Ее дочь.

Ее дочь.

— Дай ее мне, — прошептала она. — Прошу, могу я ее увидеть?

Палец стражницы подвинулся нежно, и маленькое тело поплыло к ней с потоком. Сирша поймала дочь и притянула к груди. Она была крохой, хвост и голова с маленькими ручками, уже хватающими волосы Сирши. Ее глаза были открытыми и такими темными, как небо в полночь.

Кроха уже покачивала хвостом, готовая к тяжелой жизни под морем.

Сирша в ладони стражницы сжалась вокруг дочери и держалась за ее пальчики.

— Добро пожаловать в мир, — прошептала она. — Я не буду с тобой долго, но хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю.

— Многое меняется, Сирша, — пропела стражница.

— О чем ты, благородная?

— Волны шепчут. Приближается корабль.

Ее пальцы сжались у спины крохи.

— Корабль? Как скоро?

— Ветер ведет его медленно, но они решительно рассекают волны. Чайки говорят, мужчина на носу кричит твое имя.

— Манус, — выдохнула она. — Он пришел за мной.

— Он в пути, русалочка. Тебе нужно продержаться еще немного.

Сирша прижала ворочающуюся дочь к груди и поклялась, что останется в сознании. Времени оставалось мало, но она могла это сделать. Осознание, что Манус плыл сюда, сняло часть давления с ее разума.

Она не была собой, но могла прожить еще немного.

Стражница убрала ладони, и Сирша опустилась в ждущие руки русалок внизу. Сирша прижимала дочь к груди.

Воркование встретило их.

— О, она прекрасна!

— Посмотрите на эти изящные черты.

— Крохотные пальчики!

Аланна пробилась сквозь толпу и вытянула руки.

— Поздравляю, Сирша. Покажи мне мою новую дочь.

— Она — моя дочь, — ее стальной тон заставил русалок замереть. Они отпустили ее руки и плечи, и она выпрямилась сама.

Аланна нахмурилась.

— Что?

— Я еще не мертва. Это моя дочь, пока мое тело не станет пеной.

— Мы так не договаривались, русалка.

— Но это так, — Сирша подняла взгляд. Она не видела поверхность, но ощущала, что он был все ближе. — Мой муж плывет за мной.

— Ему не рады в водах фейри.

— Но он плывет.

Манус знал об опасности. Он уже испытал такое. Осознание, что он терпел такие сложности ради нее, согрело холодные уголки ее сердца, и трещины побежали по льду, который она воздвигла вокруг себя, чтобы уцелеть.

Опасность ждала на каждом углу, и она не знала, как помочь. Русалки нападут на корабль, как и стражница, хоть она и хотела помочь, но должна была исполнять долг.

Разрушать.

Сирша поежилась и посмотрела в холодные глаза Аланны.

— Это моя семья. Я пришла к вам за убежищем, веря, что ничто не уберет мое горе. Теперь у меня есть шанс дать дочери настоящую жизнь. С родителями, которые любят ее, помогут ей стать лучшей женщиной, чем мы можем научить ее в водах.

Что-то изменилось во взгляде русалки с татуировками. Она вздохнула и сдалась.

— Ты права. Жизнь русалок сложная, и я не пожелала бы такого ребенку, если есть другой вариант. Мы уже сообщили твоей семье о твоей судьбе. Они согласились отречься от тебя, раз ты вышла за человека. Если веришь, что этот мужчина достоин ребенка-русалки, то я оставлю ее тебе.

— Вы позволите ему безопасно проплыть по этим водам?

Аланна выпрямила спину.

— Если он будет на нашей территории, мы порвем его корабль. Так мы делаем, Сирша. Ты знаешь, что это правда.

Она знала. И хоть она дрожала от этого, она ощущала решимость.

Теперь она могла приготовиться к ждущей их буре. Она не могла встретить его с ребенком. Корабль был большим, а она — маленькой.

Сирше стоило дождаться, пока он доберется до нее. А потом за оставшееся ей время она придумает, как спасти его.

Их дочь захихикала и потянула Сиршу за волосы. Она улыбнулась, когда Сирша посмотрела на нее.

— Твой отец даст тебе имя, — прошептала она.

Сирша верила, что он это сделает.

* * *

Манус держался за борт корабля, яростно смотрел на море. Шаги за ним простучали по промокшему дереву.

— Капитан? Мы возле вод фейри.

— Знаю.

— Да? — его помощник встал рядом с ним. — Ах. Конечно.

Стена туч отмечала границу, где мог проплыть корабль. Манус хорошо помнил ту тьму, ужасающий гром и яркие вспышки молнии.

Но больше всего он помнили низкий гул стражницы, тела под волнами и нежную ласку пальцев на его щеке.

— Капитан?

— Что такое?

Манус знал, чего хотел помощник. Он хотел план, который успокоит моряков. Они хотели верить, что их капитан не сошел с ума.

В воды фейри плыли только те, кто хотел смерти. Все говорили о том ужасе, что мог произойти с теми, кто пытался пробраться в Иной мир. Их ждала смерть.