Первый Зверь (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)"

— Если дети Перуна знали, что я ухожу, то они могут знать и куда я ухожу.

В голосе моего Зверя впервые прозвучало то, что заставило меня растеряться и напрячься.

Впервые я услышала в его словах страх.

Я не позволяла себе спросить у него, куда же он уходил на равные промежутки времени, оставляя меня одну. Думала, что это слишком личное. И вот теперь убеждалась в этом, как никогда ранее.

То, что он не мог рассказать даже мне на данный момент, было дорого для Арьяна. Даже слишком.

— Они верно, рассчитали, что меня не должно было в тот день быть рядом с тобой.

— Почему ты не ушел, как планировал?

— Думал, уйти в ночь.

Но как раз ночью и появились эти люди, напоминание о которых скрыл пушистый снег, и оставил в моей груди ноющую ядовитую рану, но теперь я видела, что и душа Арьяна была не на месте.

Он беспокоился и тревожился, боясь уйти и оставить меня одну.

— Ты должен идти, — я поцеловала его в грудь, кивая и запрокидывая голову, чтобы встретиться с глазами, в которых было мое горячее солнце. — Со мной все будет в порядке. Волки рядом. И Черный придет, если что-то случится, я уверена в этом.

Арьян сжал меня в руках так сильно, что позвоночник хрустнул, сипло выдохнув:

— Это последний раз, когда я ухожу без тебя! Я все приготовлю и в следующий раз мы пойдем вместе, взявшись за руки!

Признаюсь, что я была очень заинтригована!

Настолько, что едва удержалась оттого, чтобы не спросить здесь и сейчас, что же такого секретного происходит в жизни Арьяна!

Я доверяла ему.

Поэтому ждала дня, когда Арьян расскажет все сам, понимая, что для этой секретности есть существенное оправдание.

Поцеловав меня быстро и горячо, он оставил куски мяса в доме, прежде чем скрылся в лесу все такой же встревоженный, но окрыленный тем, что чувствовал во мне.

— Я вернусь на рассвете!

— Я буду ждать тебя, Арьян!

И провожая теплым взглядом его огромную фигуру, я думала о том, как много изменилось за последнее время. Как весь мой мир перевернулся с ног на голову, и вот наконец стал обретать долгожданное равновесие, когда я видела собственными глазами, что порой все не так, как мне казалось ранее. Как самые страшные создания защищали меня от людей, а люди становились монстрами, каждый из которых нес за пазухой тяжелый камень, чтобы причинить вред и сделать больно.

Я еще долго не хотела возвращаться в дом.

Просто сидела на пороге, среди волков, рассматривая их и иногда чуть улыбаясь, когда они оборачивались и издавали протяжное и приглушенное «Вуууууф», словно спрашивали, почему я не спешу скрыться в стенах дома, где было тепло и уютно.

— Мне хорошо с вами, — шептала я в ответ, глядя в ясные чистые глаза хищников, которые стали не только моей защитой, но и частью моей странной лесной семьи. И они принимали это. Не отводили глаз, когда я смотрела, не рычали и не прогоняли. Просто позволяли быть вместе с ними, чтобы не ощущать себя одинокой до тех пор, пока вернется мой Зверь.

Теперь я видела, что несмотря на то, что волки не говорят — они общаются друг с другом. Взглядами, урчанием, тем как склоняли головы перед своим белоснежным вожаком. Тем, как лежали, касаясь друг друга мохнатыми боками. И это казалось чем-то невероятным и сказочным.

Я многое слышала из уст охотников о том, что эти хищники хитры и опасны. Что они способны обходить ловушки и до последней капли крови защищают своих собратьев из стаи, но теперь я видела совсем иное — семью. Большую, верную друг другу, со своими правилами и устоями, которые были недоступны человеческому роду, что пытался их истребить, потому что боялся.

Кто придумал сравнивать самых низких и подлых людей с прекрасными созданиями, говоря в злости и омерзении: «Ты, как животное!»

Животные были прекрасны! И людям было так далеко до них, в их искренности и чистоте!

Когда Арьяна не было рядом, время тянулось бесконечно.

Жаль, я все-таки чувствовала холод и не могла провести весь этот изнурительно долгий день с волками, пришлось рано или поздно возвращаться в дом.

Накормив Сыночка, который переставал дрожать и вылезал из-под лежанки, только когда Арьяна не было поблизости, я занималась домашними делами, не зная, как еще можно было скоротать время.

Впервые я попробовала испечь некое подобие хлеба, что на деле получилось большой и не слишком пышной лепешкой, а еще поставила кашу, чтобы она разваривались и томилась на углях в печи, как полюбил Арьян — с сушеными ягодами и медом.

Каждую минуту я подгоняла время, чтобы оно убегало быстрее и подарило мне долгожданный восход и возвращение моего Зверя.

Ночь была еще более невыносимой. Мое одиночество скрашивали только волки и Сыночек, которого я положила под бок, перебирая пальцами мягкую шерсть и наблюдая за тем, как он спит, блаженно вытянувшись своим небольшим тельцем.

Минуты тянулись бесконечно. Волки мирно спали у дома. А я не могла заставить себя уснуть, чтобы проснуться от поцелуя Арьяна, который вернется еще до того, как на небе покажутся первые лучи солнца.

Только небо стало светлеть, а его не было…

В груди стало тяжело и неспокойно, но я прилежно ждала, успокаивая себя тем, что солнце еще не встало.

— Ведь он сказал на рассвете. Сказал, что вернется на рассвете, — шептала я, не то обращаясь к волкам, когда снова вышла в морозное утро, зябко кутаясь в шкуру и вглядываясь в лес, чтобы отыскать его глазами и выдохнуть облегченно и протяжно, не то себе, чтобы успокоиться и заставить сердце биться ровно.

Вот только ничего не получалось.

Покоя не было! И с каждым мигом, пока солнце пробуждалось и поднималось молчаливым желтым глазом над лесом, меня обуревала самая настоящая паника.

Арьян бы никогда не нарушил своего слова!

Если он сказал, что придет с восходом солнца — значит, так оно и было!

Впервые я не радовалась рассвету, начиная метаться у домика в попытках понять, что же делать дальше, ведь я понятия не имела, куда уходил Арьян, начиная замечать, что и волки не спокойны.

Из-за меня, или потому что ощущали что-то, о чем я не могла знать, они не лежали вокруг домика, теперь собираясь группами и по очереди убегая куда-то.

— Найди его! Умоляю! Найди моего Арьяна! — измучившись от собственного бессилия и паники, которая сдавливала грудь так безжалостно, что мой голос осип и захрипел, я упала на колени перед белым волком, чьи желто-зеленые глаза остановились на мне.

Он понимал меня. Чувствовал каждую мою эмоцию.

Вожак издал вой, который подхватили волки перед домом. А затем где-то в глубине леса. И еще дальше. Словно весь волчий мир откликнулся на этот зов, отчего я всхлипнула, ощущая единство с этими благородными сильными животными, до дрожи в костях. До мурашек на холодной коже и слез из глаз. Словно весь мир утонул в этом протяжном сильном звуке, вплетаясь в мою кровь лунной дорожкой хрупкой надежды.

Волки разделились.

Часть из тех, кто все время был у домика убежали вслед за своим вожаком, но на смену им пришли новые волки, которые словно заменяли своих сородичей на посту, когда я услышала тот самый вой, от которого кровь стыла в жилах и волосы вставали дыбом.

Низкий. Зыбкий. Обволакивающий тьмой, и мраком первородного страха.

Это был Черный в своем волчьем обличии.

Огромный черный волк с синими глазами, который мчался из своего страшного леса, чтобы быть рядом, когда я разрывалась между тем, чтобы выдохнуть от облегчения, что он был рядом…и осознавая с холодом подступающей паники, что он не вышел бы из своего леса, не случись что-то воистину страшное!

Сердце сделало лишь один судорожный удар после повисшего нервной нотой воя Черного, когда я сорвалась вперед вслед за волками, которые уже скрылись в лесу.

Моя душа кричала и стонала от ужаса и колющего осознания того, что ошибки быть не могло — с Арьяном что-то действительно случилось!

Крепко держа в руках подол своего платья, я неслась вперед по следам волков, порой утопая в жалящем снеге, но уже не чувствуя холода. Оглушенная тем, как судорожно и затравленно бьется в груди сердце, я отчаянно молилась всем Богам о том, чтобы они не отбирали его у меня!