Когда муж - оборотень... (СИ) - Истомина Елена
— Я слышу тебя любимая! Слышу! Я скоро буду! Дыши глубже моя хорошая, расслабься не противься изменению прими его.
— Я боюсь! Боюсь навредить малышу!
— Не навредишь! Он ведь только что зачат!
Упоминание Маришей ребенка неожиданно вызвало у меня приступ ярости! Аж завыть захотелось!
— Глаза — то разуй братец! — хохотнул Вадим. — У него уже сердечко есть!
— И что?
— А то, что ему не меньше шести недель уже!
Глава 53
МАРИША.
Мир стал другим, более ярким, четким! А сколько же запахов обалдеть!
— Поверни налево моя хорошая и беги к горам! Беги со всех лап!
Голос Бориса звучал в голове теперь так четко, словно за спиной. Я аж подпрыгнула и оглянусь, но ко мне бежал огромный белый волк. Я подорвалась как ужаленная и помчалась в направление указанном мужем. Ветер засвистел в ушах, в теле чувствовалась необычайная мощь! Хотелось бежать и бежать вперед! Дальше и дальше.
— Бежать это здорово! Правда? — весело спросил догнавший меня Демитрий, — Поворачивай на право!
— Зачем?
— Стая Серых неподалеку молодняк сегодня охоте обучает, не дай бог, на нашу территорию забегут, тебя увидят.
— Увидят и что?
— Ты не моя волчица, а значит свободная!
— Ничего я не свободная! На мне есть мужнина метка. И я беременна.
— И все же вернись! Не хочу конфликта!
Но останавливаться я и не думала, наоборот, припустила с большей силой. Демитрий легко меня перегнал и загородил собой дорогу
— Поворачивай! — Рявкнул он. — Мы уже на чужой территории!
А меня вдруг взяло чувство вины, я ведь обещала ему помочь, а вместо этого убегаю. И хрен бы с ним с Демитрием, за всех тех Кого он так жестоко убил, он и сам заслуживает самой жуткой из смертей, но вот Миру жалко всей душой. Он ее единственная опора.
— Послушай Дим, сейчас…
— Демитрий! — послышался за моей спиной грубый хриплый голос от которого я вздрогнула всем телом, — Какими судьбами у нас?
За моей спиной стоял огромнейший Серый волк. Суровые глаза, горящие любопытством, ничего хорошего не обещали. Я невольно попятилась. Демитрий вышел вперед прикрывая меня собой.
— Прости Самир! Молодка от лап отбилась! Так втопила! Еле угнался! Мы уже уходим!
— Откуда у тебя в стае рыженькая? Я из рыжих только Борю Калинина знаю, его сучка, что ли? Обратил кого—то что ли? Я что—то не помню заседания совета жрецов по этому поводу, — прищурился волк.
— Мы пойдем! — Решительно заявил Демитрий.
А я, затравленно оглядываясь, видела множество серебряных, злых волчьих глаз. Нас окружали.
— Ты мне должен Димыч! Помнишь?! — Пропел Самир. — Отдай рыжую и считай, в расчете.
— А про свой должок ты не забыл, Самир?
Я аж подскочила от того, как неожиданно Боря и Вадим оказались рядом со мной с обеих сторон, прикрывая меня собой.
— Это моя женщина! И она уйдет со мной. А совет жрецов, так и быть не узнает. Кто скамуниздил из хранилища перстенек Велесов.
— Ты бредишь рыжий! — серый волк злобно оскалился. — Ваш Димыч его и спер! Иначе как бы по мирам гулял так преспокойно без разломов? Все знают, что он это может!
Мы все уставились на Демитрия, он тяжко вздохнул признаваясь.
— А что ж ты раньше не сказал, если знал? — спросил Вадим.
— Да кто бы мне поверил—то! Всем известно, что с Лютичами лучше ни спорить! Он же тебе его и принес.
— Не мне, — покачал головой Вадим.
— Больше нет никого, — оповестил серый волк поменьше чуть вышедший вперед.
Злобные, светящиеся глаза начали медленно к нам приближаться, их было шестнадцать нас всего четверо.
— Моя стая не примет тебя вожаком Самир! — покачал головой Вадим, — альфой станет мой сын и он отомстит всей твоей стае.
— А я вызову его на поединок и убью! И тогда даже Лютичи будут обязаны мне присягнуть по праву сильнейшего.
Волк оскалился в злобной ухмылке.
— Детка отойди в сторонку, не хочу попортить твою рыженькую шубку. Как раз жену себе ищу, — пропел серый, нагло мне подмигивая.
Боря бросился на вожака. Вадим и Демитрий бросились было ему на помощь, но на них со всех сторон налетели волки.
Я четко понимала: это не бой. Это — бойня. Она даже долго не продлиться.
Трое волков сразу меня отделили ото всех и грозно рыча, отгоняли подальше от места бойни. Я сделала вид, что подчиняюсь. А когда волки чуть расступились, бросилась вперед.
Лучше умереть рядом с близкими.
Но меня тут же уцепили зубами за хвост и потянули назад.
Я рванулась вперед, не жалея хвоста.
Мара — матушка! Заступись, сохрани родимая! Ослепи врагов наших! Вскричала я мысленно, а из горла вырвался отчаянный вой, я видела, как Борю завалили на спину сразу шесть волков. Сейчас вопьются в горло клыками и разорвут.
И вдруг шерсть на спине одного из волков загорелась ярким пламенем. Он взвизгнул, отскочил и закружился волчком, позже сообразив, упасть на снег и стал кататься по нему.
Еще пять волков вспыхнули один за другим, в том числе и вожак. Остальные в ужасе бежали с поля боя, сверкая пятками. Горящие потушив себя о снег тоже унеслись куда—то подгоняемые неведанным до селе ужасом.
Я пробежала глазами по волкам стоявшим в центре поляны, все так или иначе порваны, у Бори очень пострадал левый бок и подбита правая, передняя лапа, у Вадима заплыл правый глаз и кашляет кровью.
Поправятся. Я уже видела однажды, как оживал и восстанавливался прямо на глазах Вадим, при куда более серьезных повреждениях.
Я крутила головой из стороны в сторону в поисках Миры.
Маленький черный волчонок, выбежал из—за сосны напротив. Я бросилась к дочери, а она ко мне. Но на пол пути замерла напротив Демитрия, и огромный белый волк, изо рта которого бежала струйка крови, правый бок и грудь тоже были разодраны в секунду превратился в огромный, пылающий факел.
Эпилог
Белый волк горел безропотно и молча. Он не выл, не кричал, не метался, не падал на снег. Просто стоял и горел.
Вадим и Борис просто отошли в стороны и спокойно смотрели на погибающего врага!
— Нет! Что же ты наделала!
Я бросилась было к белому волку, но в трех шагах от него словно на невидимое стекло налетела.
— Пусти меня! Пусти! — я в отчаянье молотила лапами по невидимой преграде, — Что же ты натворила! Маленькая ты дрянь!
— Все с ним будет хорошо мамочка! Она изгоняет его демона.
Я удивленно обернулась на голос дочери. Бледная девочка в белой шубке сидела на спине огромного черного волка. Который явно несся сюда во весь опор, судя потому, как глубоко сейчас дышал. Я сразу поняла, что это Ефим, сын Вадима. А этот волчонок значит не моя Мира, а Демитрия?
Я посмотрела на словно закаменевшего щенка, помоги ей Семаргл батюшка! Дай силы Правдиной огню ее!
— По—хорошему и вас бы всех огнем семаргловым почистить нужно. Тебя, — Мира ткнула пальцем в Вадима, — чтоб на чужое не зарился впредь. Видел же прекрасно, что его она пара и мог устроить так, что б вместе они были сразу, так нет! Ты порочности поддался! И осложнил до абсурда все. Блуд в своем роде развел! Забрал чужое — потерял свое.
Дочь говорила про Иру. Это поняли все.
— Тебя это тоже касается! — Дочь посмотрела на меня, и я вздрогнула от ее холодного, не детского, осуждающего взгляда, — Покуда будешь забирать чужое — будешь терять свое родное, кровью рода своего платить будешь.
Меня передернуло всем телом. Все правильно, она говорит, так и будет. Но терять ее или малыша что сейчас растет внутри меня, я не собиралась не за что!
— А Ты! — Мира ткнула пальцем в Бориса, — Что брата не предал, не убил молодец конечно, но понимаешь, ли ты, за что возможности ходить тебя лишили боги?
Боря как—то виновато посмотрел на меня.
— Правильно! — Кивнула Мира с грустной улыбкой. — У тебя был целый год, чтобы как—то решить вопрос. Поговорить с женой, с братом, или не говорить, просто сбежать и все! Но ты побоялся взять на себя ответственность за свою жизнь, зато, не побоялся предаваться разврату! Предавая одновременно и жену и брата, и свою пару! За то и был лишен и мужской силы, и возможности ходить ногами своими по земле — матушке.
