Марина Кистяева - Рожденная для его любви (СИ)
Майя никогда не отличалась кровожадностью, наоборот, насилие было не приемлемо для неё. Но сейчас она хотела смерти той женщины.
На это было несколько причин.
Во-первых, Нанин угрожала её безопасности. Чем быстрее она исчезнет, тем свободнее вздохнет Майя.
Во-вторых….А во-вторых, она нанесла Борису не только физическое, но и моральное увечье. Майя была не сильна в психологии, но понимала, что за многими его поступками скрывается нежелание показывать лучшие стороны своей натуры, чтобы снова не оказаться в ловушке, не дать слабину, чтобы никто и думать не смел, что сможет им манипулировать.
Борис….
Майя обессилено прикрыла глаза.
Из груди вырвался полустон-полувздох. Теперь-то не имело смысла скрывать свои чувства: к князю Сандровскому она испытывала влечение. И сильное влечение.
Если не сказать большего.
Она услышала звук подъезжающего автомобиля и голоса мужчин.
Продолжила сидеть на месте.
Напрягла слух и смогла различить голоса в холле. Услышала, как Лана радостно вскрикнула.
Майя продолжила сидеть.
Природный запах Бориса, смешанный с чужой кровью, усиливался. Он поднимался в комнату.
И тогда она осталась сидеть, лишь сжала руки в кулаки с такой силой, что ноготки врезались в ладонь.
Борис подошёл к двери и резко распахнул её.
— Майя!
Его голос был резким, яростным, злым.
Майя вздрогнула от неожиданности.
— Да, Борис?!
Её сердце готово было выпрыгнуть из груди. Оно билось в ускоренном темпе, но сейчас девушка не стеснялась проявления своих эмоций.
Мужчина развернулся на каблуках и нашёл её, сидящую в кресле.
Его требовательный взгляд осмотрел девушку с кончиков пальчиков, выглядывающих из-за шелкового халата до взволнованного лица. Видимо, он остался довольным осмотром, потому что выдохнув: «Ты тут!», направился в ванную комнату.
Майя быстро-быстро заморгала глазами, удивленная его поведением. И это всё??! Она ожидала от него какой-то другой реакции. Она не знала какой, но другой!
Сам он выглядел неважно. Перепачканный кровью, с царапинами на лице, в порванной одежде, его движения были скованны. Видимо, в сражении стригои задели его. Майя невольно вспомнила рассказ Ланы, и быстро отставив бокал с вином, поспешила за ним в ванную комнату.
Борис как раз раздевался. Он срывал с себя одежду и небрежно швырял её. Майя оказалась права. Несколько глубоких царапин «украшали» плечи и спину.
— Борис….
— Майя, тебе лучше сейчас уйти, — грубо сказал мужчина, не поворачивая голову в её направлении, чем напомнил ей того Бориса, которым он был в первые дни знакомства. — Я сейчас нахожусь в крайне агрессивном состоянии, и могу причинить тебе боль. А я этого не хочу.
Он почти точь-в-точь повторил слова, которые произнёс в день её знакомства с Воинами.
Разница заключалась в том, что теперь она иначе смотрела на Бориса.
— Я никуда не уйду, — решительно проговорила девушка и шагнула к Борису.
Тот предупреждающе зарычал, чуть повернув голову к ней. Его глаза были красными.
— Не стоит этого делать….
Майя нервно провела рукой по волосам:
— А если я хочу….
Договорить она не успела.
Борис оказался рядом, прежде чем она опомнилась. Его мощная фигура нависла над ней, точно грозовая туча. От него почти осязаемо исходила агрессивная энергия.
Он расставил руки по обе стороны от лица Майи и выдохнул сквозь сжатые губы:
— Я сейчас нахожусь на грани. Я не смогу контролировать себя. Поэтому….Воробышек, прошу последний раз и по-хорошему — уйди.
Майя сглотнула подступивший к горлу ком, и, подняв дрожащую руку, дотронулась до груди мужчины. Тот вздрогнул и шумно выдохнул воздух. Его глаза прищурились, он не сводил пристального взгляда с девушки, но та не смотрела на его лицо.
— Я…, - она облизнула пересохшие губы.
Когда Борис находился рядом, ей становилось труднее сохранить решительность.
— Я не хочу, чтобы потом на меня посыпались упреки, — он снова не позволил ей договорить.
Радовало другое — её руку он не скинул, наоборот, прижал своей и чуть сжал.
— Майя, ничего не изменилось. Наш договор остается в силе, — каждое слово мужчине давалось с трудом, — я не хочу, чтобы ты считала меня мерзавцем и негодяем. Не поверишь — впервые в жизни забочусь о том, что обо мне подумает женщина. Поэтому….Возвращайся в комнату, и постарайся занять себя чем-нибудь. А я…Я приму душ, смою с себя грязь стригоев и уеду. Мне необходимо….В общем, понимай мои слова, как хочешь, но я сбегу от тебя!
Его признание достигло своей цели. Майя затрепетала. Теперь-то она и без его слов знала, что он меньше всего похож на мерзавца. А то, что он старается уберечь её от себя, сразило девушку наповал.
— Тебе по-прежнему нравится мой запах? — тихо спросила она и развела пальчики на руке, которую держала на его груди.
Она чувствовала сердцебиение Бориса, и заметила, что их сердца бьются в унисон.
— Он сводит меня с ума.
Не сказал, прорычал Борис. И по его большому телу прошла дрожь.
Майя, чуть подавшись назад, изловчилась и вывернулась из его расставленных рук. Теперь они стояли друг против друга.
Огромный окровавленный вампир с глазами, в которых бушевало ночное пламя, и лицом, носящим боль прошлого.
И маленькая вампирша, пытающаяся жить самостоятельно, дрожащая не то от внутреннего страха грядущих перемен, не то от желания к могущественному князю.
Победило второе.
Майя, храбро вскинув голову к верху, так, чтобы смотреть в глаза Борису, потянула за пояс шёлкового халата.
Полы халата распахнулись.
Под ним оказались лишь трусики. Полные тяжелые груди с напрягшимися сосками были свободны.
— Смой с себя кровь стригоев. А потом мы разберемся, что делать с твоей агрессией, — задыхаясь от волнения и собственной смелости, сказала она, повела плечами, скидывая халат, потом развернулась и никем не удерживаемая, вышла из ванной комнаты.
У Бориса было такое чувство, что у него выбили почву из-под ног. Он, нагнувшись, поднял халат и прижал его к лицу, впитывая запах дорогой женщины.
В голове, как вспышка пламени вспыхнули слова Велеста: «Вы — истинная пара».
Пришло время узнать, на самом деле ли это так.
Глава 18
Он яростно тер тело мочалкой, где-то даже сдирая кожу.
Она ждала его.
Она сама предложила себя.
Снова.
Но теперь на других условиях.
Внутренний зверь, разбуженный схваткой и кровью врага, никак не желал утихомириваться, как бы не пытался обуздать его Борис. Он стоял под ледяными струями воды, от которых тоже было мало толку.
