Лиза Смит - Возвращение. Полночь
Он встретился с Гвен глазами и отрицательно покачал головой. Точно так же он качал головой на каждую ложь, что произносила Кэролайн
— Мы никому не говорили, что встречаемся, — сказала Кэролайн скромно, поправляя платье. — Если бы Тайлер Смолвуд, мой предыдущий бойфренд, узнал об этом… Тогда он бы мог… я имею в виду, что хотела избежать возможных неприятностей.
Да, с горечью подумал Мэтт, тебе лучше взвешивать свои слова, поскольку у отца Тайлера, вероятно, здесь столько же влиятельных друзей, сколько у твоего. Может, даже больше.
Мэтт перестал следить за ходом беседы, пока не услышал слова прокурора, — Той ночью произошло что–нибудь нетипичное?
«Ну, мы вместе вышли из его автомобиля. Мы были около пансиона…, никто нас там не видел…Да я, я боюсь, что действительно позволила ему меня…поцеловать. Но носле этого я хотела уехать, но он не позволил. Я вырывалась, я ногтями поцарапала его — "
«В уголовном деле имеется доказательство, приложение 2 — зафиксированные множественные повреждения на руке ответчика, оставленные ногтями — "
Взгляд Гвен, который она обратила на Метта, был грустен. Повреждения. Она показала Метту фото, но он и так помнил: глубокие раны, оставленные зубами огромного малаха, были на руке, когда он вытащил ее изо рта чудовища. «У защиты имеются доказательства…»
— Улика приобщается к делу.
«Но это было бесполезно, я кричала и боролась но…он был слишком сильным и я — я не смогла — " Кэролайн опустила голову, мучаясь от воспоминаний о пережитом позоре. Слезы ручьем лились из ее глаз
«Ваша честь, возможно свидетелю необходим перерыв, что бы успокоиться и привести себя в порядок», с досадой предложила Гвен
— Юная леди, вы действуете мне на нервы. Обвинение может само позаботиться о своих клиентах… то есть, о свидетелях…
— Свидетель Ваш… — сказал прокурор.
Метт набросал на чистом листе бумаги столько информации о том вечере, сколько успел, пока Кэролайн разыгрывала свой спектакль. Гвен успела прочитать
«Итак», начала она, «Ваш бывший парень, Тайлер Смолвуд, был э. э» — она сглотнула — " оборотнем»
Сквозь свои слезы стыда, Кэролайн слегка рассмеялась. «Конечно нет. Оборотни не существуют»
«Как и вампиры»
— Вампиры тоже не существуют, если это то, что Вы имеете в виду. Откуда бы им взяться? — сказала Кэролайн, пристально осматривая каждую тень в комнате.
Мэтт понял, чего добивалась Гвен. Маска скромности Кэролайн начала таять.
— И люди никогда не возвращаются из мертвых… в наши дни, я имею в виду, — сказала Гвен.
— Ну, кроме некоторых, — злобные интонации проскальзывали в голосе Кэролайн, — если Вы посетите пансион в Феллс Черч, то сможете встретить там девушку по имени Елена Гильберт, которая, как полагали, утонула в прошлом году после парада в День Основателей. Она была Мисс Феллс Черч, конечно.
Слова Кэролайн вызвали ропот среди журналистов. Сверхъестественный материал продается лучше, особенно если в это вовлечена симпатичная девушка. Мэтт смотрел на их ухмыляющиеся лица.
— К порядку! Миз Савицки, Вы должны придерживаться только фактов!
«Да, Ваша Честь. «Гвен выглядел растроеным. «Окей, Керолайн, возращаемся ко дню предпологаемого нападения. После того, как все случилось, вы сразу сообщили в полицию?»
— Я… мне было слишком стыдно. Но когда я подумала, что могу забеременить или подхватить какую–нибудь неприятную болезнь, я решила, что должна все рассказать.
— Под неприятной болезнью Вы не подразумеваете ликантропию, не так ли? Поскольку оборотни не существуют.
Гвен встревоженно взглянула на Мэтта, и Мэтт ответил ей унылым взглядом.
Он рассчитывал, что Кэролайн, вынужденная говорить об оборотнях, в конечном счете, потеряет самообладание.
Но она, казалось, полностью контролировала себя.
Судья был в бешенстве.
— Юная леди, Вы превращаете судебное разбирательство в посмешище со всей этой сверхъестественной чепухой!
Мэтт уставился в потолок. Ему грозит долгий срок в тюрьме за преступление, которого он не совершал, которое он бы никогда не совершил.
И, кроме того, теперь журналисты начнут осаждать пансион, донимая Елену и Стефана.
Проклятье! Кэролайн как–то удалось предать их, несмотря на то, что она поклялась на крови, что не выдаст тайну Елены.
Дамон клялся вместе с ними. На мгновение Мэтт пожалел, что Дамона нет рядом, чтобы прямо здесь отомстить ей за предательство.
Мэтта не заботило, сколько раз его назовут «Матт» (дураком), лишь бы Дамон сейчас был здесь.
Но Дамон не появился.
Мэтт почувствовал, что изолента, опоясывающая его, расположена достаточно низко, что позволило бы его голове врезаться в стол.
Он сделал это, и получился маленький бум.
— Если Ваш клиент желает быть полностью обездвижен, миз Савицки, это можно…
И тогда все услышали это. Как эхо, только запоздалое. И намного громче, чем звук удара о стол.
БУМ!
И снова.
БУМ!
И затем отдаленные, вызывающие беспокойство, звуки распахивающихся дверей, словно пораженных тараном.
Тем временем люди, все еще находящиеся в зале, бросились в рассыпную. Но куда же бежать?
БУМ! Звук приближался. Еще одна дверь распахнулась.
— К порядку! Порядок в зале суда!
Из коридора раздался звук шагов по деревянному полу.
— К порядку! К порядку!
Но никто, не даже судья, не смог бы остановить причитание такого количества людей.
Особенно поздно вечером, в запертом здании суда, после всех этих разговоров о вампирах и оборотнях…
Шаги приближались. Дверь, совсем рядом, грохотала и скрипела.
Пульсация… нечто… прошло сквозь зал суда. Кэролайн ахнула, хватаясь за живот.
«Переграждайте те двери. Судебный исполнитель! Заприте их!»
— Как их блокировать, Ваша честь? Их можно закрыть только снаружи!
Независимо от того, что это было, оно приближалось…
Двери в зал суда, скрипя, распахнулись. Мэтт положил руку на запястье Гвен, успокаивая, и обернулся к двери.
Стоящим в дверном проеме, оказался Сабер, своими размерами, как всегда, напоминая небольшого пони.
Миссис Флауерс шла рядом с ним, Стефан и Елена позади.
Тяжелой поступью Сабер подошел к Керолайн, которая прерывисто задышала и задрожала.
Все умолкли, таращась на гигантского зверя, с черной эбеновой шерстью, а его глаза, темные и влажные, неторопливо осматривали зал суда.
Затем Сабер издал утробно зарычал.
Вокруг Метта люди задыхались и корчились, как–будто они испытывали зуд во всем теле.
