Лана Ежова - ВАМП. Практикум по целительству
— Ого, откуда такие подробности? — удивляется Элизара.
— Наша мама училась с ней в одной группе.
— Понятно тогда…
— Перебирала девица женихов — и промахнулась, — вставляет свои полмедяшки вторая сестра. — В год своего выпуска она выбрала не Каррая, а парня с теоретического. У них даже с нашим искусником дуэль была.
— Выиграл почему-то теоретик, — перебив, с искренним возмущением произносит первая сестра. — Каррай бросил академию и отправился в гарнизон — решил, наверное, на службе Родине исцелить разбитое сердце. Вот тогда-то он и попал в плен к орохоро. Но сумел вернуться, причем привел из степи несколько десятков невольников. Его представили к награде. Он восстановился в академии и с блеском ее закончил.
— А ту негодяйку, что разбила нашему преподавателю сердце, судьба наказала, — перехватывает нить рассказа вторая близняшка. — Эрдесса Палей поставила не на того мужчину: ее теоретик предал Кронию, выдав секреты Родины вражеской стране, там они семьей и сгинули.
Когда прозвучала мамина девичья фамилия «Палей», у меня начала кружиться голова, а горло сдавила невидимая рука. Зачем они лгут? Разве мама и Каррай были знакомы? И папа отбил ее у боевика? Что за бред?!
— Постой-постой! Предавший страну теоретик, Палей… Это вы о пропавшем семействе Бладриз говорите? — оживляется Элизара. — Не смотрите так удивленно! Да, и к нам в провинцию доходят новости. Слышали о таких! Уж точно судьба наказала — сгинула почти вся семья, только дочь и осталась, да и та, говорят, с головой не очень дружит: бросила учебу в ПУЧе и лечит нервы на минеральных водах. Сонливая слабачка, одним словом…
Я слушаю гадости о своей семье, стиснув зубы. Слушаю, вжавшись лбом в каннелюры колонны, ощутимо царапая кожу об эти шершавые желобки на ледяном мраморе. Только бы не закричать! Только бы сдержаться! Нет, сейчас промолчу, я выстою здесь тихо, хоть и очень хочется взглянуть сплетницам в глаза. Сейчас я — Близард и не имею ни малейшего отношения к опальному семейству Бладриз.
Ох, Создатель! Как мне хочется закричать, что все это неправда! Что на самом деле все не так!
«Детей он делал сам или ему кто-то помог?» — Ядовитые слова тети, за которые мама отвесила ей пощечину, весьма некстати всплывают в памяти. Мирнан… Чтобы не смущаться, я не задумывалась над тем, почему он родился уже через семь месяцев после того, как родители получили благословение в доме святой Виржии. А что, если отец — ему не отец?..
Тошнота подступает к горлу. И я шумно дышу, не боясь, что меня услышат.
К счастью, сокурсницы меняют тему беседы — обсуждают наряды к зимнему балу и какие-то незаконные бои в катакомбах, о которых все знают, но почему-то не закрывают. Затем они уходят, и я выбираюсь из-за колонны.
Отбросить эмоции не получается. И некоторое время просто таращусь на портреты юных родителей и Каррая. Нет, интуиция подсказывает, что произнесенное близняшками — мерзкая ложь. И я буду верить своим глазам, а не подслушанным сплетням.
Стоило принять подобное решение, как буря в душе стихает. Мирнан совсем не похож на Каррая. Брат — более симпатичная копия отца, и теперь я это ясно вижу. Ох, да ведь у него фамильный нос! Как я о нем забыла?! Чувство облегчения стирает неприятные впечатления, полученные за четверть часа пребывания за колонной.
Остаток экскурсии проходит безмятежно и, пожалуй, весело — наша куратор, оказывается, знает много интересных историй о достижениях великих магов. И не всегда их слава — результат тяжкого труда, часто она сваливается как снег на голову. Какие-то открытия и подвиги совершаются на спор, что-то делают назло недругам или даже под действием горячительных напитков. Уж точно: пьяный маг, колдуя, или себя угробит, или совершит прорыв в науке.
И только уже дома поздно ночью накатывает тоска. Я не могу уснуть, все думаю о том, что мама и Каррай были знакомы. Почему мне неприятна эта мысль?
Так и не разобравшись в причинах, забываюсь тревожным сном. И почему-то магисса не действует на него — впрочем, может, потому, что я снова не разрешаю быть ночью рядом, заперев ее в шкафу?
А в воскресенье меня ожидает еще одно разочарование: зима решает напомнить, чье сейчас время править. Весь день бушует метель, за снегопадом не видно ни неба, ни того, что творится на расстоянии шага.
Ни о какой прогулке и речи идти не может. И все же я расстраиваюсь, когда посыльный, похожий на недавно вылепленного снеговика, приносит конфеты от Гардена. Нет, расстраивают не сладости, а записка к ним. Эйнар, зачем-то извинившись, словно он виноват, что за окном метель, предлагает перенести встречу на солнечный день. Умом понимаю, что так правильно, но все равно почему-то обидно.
Вдобавок из головы все не идет подслушанное в галерее. И чтобы выбить эти мысли, я погружаюсь в учебу. Учу то, что проходим по обязательной программе курса, и готовлюсь к экзамену на должность целителя в команду по стрипу. «Большой справочник целителя» под редакцией эрда Юниса становится моим неизменным спутником как дома, так и в академии: боясь не успеть, я учу даже на переменах.
Время, отпущенное ректором на подготовку, пролетает незаметно.
Пятница, день экзамена, приходит вместе с замечательной погодой.
Глава 11
РУНЫ
Пальцы дрожат, отказываясь держать карандаш. Но задание выполнить необходимо, не так уж часто на травоведении нам приходится отвечать письменно. А провалить самостоятельную работу по одному из любимых предметов будет обидно, поэтому собираю волю в кулак и расписываю целебные свойства синей метлицы, начав с ее корневища, а в конце указав наилучший период и время сбора.
Второе задание — определить испорченные травы в пакете из темной бумаги — выполняю бездумно. Мама с детских лет приучала тщательно осматривать, нюхать и порой жевать травы, из которых планирую приготовить зелье, мотивируя тем, что когда-нибудь это убережет моего пациента от проблем со здоровьем. И в последние годы, давая поручение устроить сортировку в хранилище, она уже не проверяла мою работу.
Третье задание связано со вторым: проверенные травы необходимо рассортировать по группам, из которых можно приготовить определенные лекарства, какие именно, надо вспоминать самостоятельно.
Увлекшись, забываю о пережитом утром и сносно завершаю работу, которую оценивает преподаватель в конце пары.
Благодаря тому, что лекции по этике прочитаны, уже вторую неделю в пятницу вместо пяти пар у нас четыре. При этом занятия сдвинуты по времени, чтобы не было «окна». И это, разумеется, радует.
Основы анатомии пролетают быстро: и по этому предмету ставят проверочную работу, на которую уходит треть пары.
