Аня Сокол - Первый ученик (СИ)
— Черт, — он ошарашено посмотрел на Гроша и повторил. — Черт.
— Где отличник?
Вместо ответа Леха мотнул головой.
— Артем, — позвал Грош, поразившись, как странно отдается в голове голос. — Может, ему повезло? — парень задрал голову к дыре. — И он сможет нас вытащить?
— Нет, — из-за саркофага раздался абсолютно спокойный голос Самарского, — не сможет.
Грошев, продолжая цепляться за крышку, обошел каменный гроб. Отличник лежал чуть в стороне, присыпанный пылью и походивший на каменную статую самому себе. Правая рука до самой ключицы была завалена камнями, землей и мусором. Самарский напрягся, пытаясь вытащить и чуть отползти в сторону. И не сдержал стона. Белки глаз на фоне серой кожи походили на серебристые монетки.
Макса качнуло, он неловко опустился перед лежащим парнем на колено и руками, которые все никак не переставали трястись, стал откатывать один камень за другим.
— Как же тебя угораздило? Я видел, ты дальше всех стоял?
— Он к тебе на помощь бросился, — пояснил, присоединяясь к нему, Леха. — Пора бы тебе, Темыч, понять: добрые дела наказуемы. Посмотри на меня, — кровь с разбитых ладоней смешивалась с грязью и оставляла коричневые разводы на камнях. — Решил вам помочь и теперь, вместо уютной аудитории и улыбающейся Натки, торчу с вами хрен знает где.
— Не слушай его, — Макс попытался улыбнуться. — Он не сожалеет ни на онн, просто придуривается.
— Верно, — ничуть не смутился Леха. — Не сожалею. В горах может произойти все, что угодно. Это я знаю лучше вас, — он ухватил следующий камень, приподнял его. Самарский вздрогнул и со стоном вытащил руку.
Выглядела она плохо. Предплечье быстро опухало. Стоило коснуться, как Артем поморщился от боли.
— Перелом, — поставил себе диагноз отличник, когда Макс помог ему сесть.
— Нужно наложить шину, — сказал Игрок, перематывая грязную ладонь не менее испачканным носовым платком.
Шину пришлось сделать из винтовки, так как ничего другого в этой пещере не было. Только мусор, камни и гроб.
— Будешь у нас киборгом, — сказал Леха, затягивая ремень вокруг запястья, и отличник, несмотря на выступивший на коже пот, нашел в себе силы улыбнуться.
Через полчаса возни, разговоров и плохих шуток стало понятно, что если они не научатся летать, то пещера станет для них склепом. Кое для кого уже стала.
— Старое захоронение. Дайте боги, чтобы времен мертвых веков, — Игрок сплюнул вязкую слюну, Макс и сам чувствовал, как пыль противным налетом оседала на языке. — Кости уже даже не фонят.
— Взобраться по стене никак не получится? — спросил сидевший на полу Артем. Его рука напоминала суставчатую лапу насекомого.
— Не, — ответил Игрок, внимательно осматривая отвесную стену. — Если здесь еще можно зацепиться, то выше — один торф. Обвалится все на хрен. Хотя, если прощупать каждый сантиметр и найти язык твердой породы, то можно попробовать.
— Тебе сейчас только скалолазанием и заниматься, — проворчал Грош, чувствуя, как стихшее было тюканье снова начинает бить по мозгам. Тук-тук-тук-тук.
— Я могу здесь подождать, пока вы приведете помощь. Не стоит из-за меня отказываться от попытки.
— Смотри-ка, — ухмыльнулся Леха, — Самарского в герои потянуло, причем, похоже, посмертно. Макс, уступим ему лавры?
— Да ни в жизнь. Аллея славы, выстрелы в воздух, флаг Империи поперек гроба, Нефедыч торжественно роняет скупую слезу — всегда мечтал о таких похоронах.
— Слышал, Темыч?
Тук-тук. Отличник дернулся и потер виски.
— Когда же стучать в башке перестанет, — прошептал он, закрывая глаза.
— У тебя тоже стучит? — спросил Макс.
Самарский кивнул.
— И у меня тюкает, — Игрок развернулся спиной к стене. — Поскольку коллективных глюков не бывает…
— Что-то стучит на самом деле, — закончил Грош и прислушался.
Тук-тук. Пауза — и снова отрывистое ТУК.
— Там, — указал здоровой рукой Самарский.
Парни сделали несколько шагов и остановились в ожидании новых, очень далеких, смазанных, но все-таки ударов.
Тук, — порадовал их одиночным неизвестный…
Три пары глаз остановились саркофаге в центре.
— Не, — тряхнул горловой Леха. — Нет там никого.
Тук-тук, — насмешливо ответили ему.
— Я ничего не чувствую, — Макс напряг обоняние. — Совсем. Там не призрак.
— А кто? — Артем тяжело поднялся, винтовка чиркнула по полу дулом. — Мышь?
— Точно, башкой о стены бьется, — Игрок подошел к саркофагу и попробовал сдвинуть крышку.
На всеобщее удивление та поддалась. С плиты посыпался песок.
— А она не такая тяжелая, как выглядит. Макс, давай вместе.
Они уперлись в камень с одной стороны и стали толкать. Сперва плита заедала, поддаваясь едва ли по миллиметру от каждого усилия, потом пошло легче. Несколько толчков — и крышка, качнувшись, соскользнула с постамента и, упав на пол, разлетелась на осколки. Леха присел и поднял черепок.
— Глина. Вот почему она такая легкая.
— Никому не улыбалось двигать лишнюю тяжесть, — добавил Макс, заглядывая внутрь захоронения.
Рядом склонил голову Самарский. Игрок встал.
Тук-тук, — прозвучало из тьмы уходящей вниз лестницы. Саркофаг не был местом погребения. Не было ни дна, ни добропорядочно лежащих костей — лишь стены и каменные ступени. Гроб был ходом в неизвестность.
Шаги по ступеням отскакивали от толстых, уходящих вглубь земли плит и били по мозгам не хуже монотонного тюканья. Игрок дышал Грошу в спину, с каждым пройденным метром света становилось все меньше и меньше.
— Сюда бы Самарского с его протезом, дорогу нащупывать, — высказался Игрок, когда ширина ступени чуть изменилась, и он едва не свалился на Гроша.
— На фиг он тут нужен? Только мешать будет со своим костылем.
— Я все слышу, — раздался голос сверху, и Леха засмеялся.
— Ты же рвался в герои, вот и наслаждайся, — ответил Макс. — Считай, что охраняешь тылы.
Ход изогнулся, и скудное освещение исчезло полностью. Макс вытянул руку и, касаясь боковой стены, стал спускаться дальше. Ни темнота, ни свет сами по себе не могли помешать движению.
Тук-тук. Звук стал ближе. Через три метра парень стукнулся носком ботинка, потом и коленом о преграду. Пальцы коснулись холодного камня как раз в тот момент, когда раздалось очередное глухое: тук-тук.
— Эй! — крикнул Грош, трогая руками завал из камней. — Там есть кто-нибудь? — парень от души несколько раз пнул препятствие.
Секундное промедление, наполненное тишиной, и тут же яростный, беспорядочный, как удары заходящегося в волнении сердца, ответ: тук-тук-тук-тук.
