Карен Монинг - Магическая страсть
Нажав «отбой», я почистила зубы, умылась, натянула джинсы и вельветовую куртку поверх легкого топа, надела бейсболку. Волосы уже отросли, и стали видны светлые корни. Я напомнила себе, что на обратном пути надо зайти в аптеку и купить пару коробок краски для волос. Мне все еще не нравилось красить их в черный. Так что я решила позволить себе немного самодеятельности и выбрать более светлый оттенок.
В 7:20 я вышла на улицу. Я знала, что солнце не взойдет до 7:52. А вечером сядет в 18:26. В последнее время я придавала большое значение времени суток.
Я старалась не выходить за пределы освещенных мест, двигаясь от одного фонаря к другому. В каждой руке я сжимала по фонарику. Копье приятно согревало мою подмышку. Мой Мак-Ореол был предназначен только для ночной работы. Если люди, проходящие мимо, подозрительно косились на фонарики, мне было все равно. Я просто хотела выжить. И пусть себе хмыкают, сколько хотят, – кстати, многие так и делали.
Я торопливо шагала по улице, сравнивая себя сегодняшнюю с тем, как я выглядела три месяца назад. Сравнив, я рассмеялась. Бизнесмен, торопившийся мимо по своим делам, взглянул в мою сторону. Когда наши взгляды встретились, он вздрогнул, отвернулся и ускорил шаг.
Всю ночь шел дождь, и теперь мостовая сияла в предрассветных лучах. Город просыпался, готовился к наступающему дню. Сигналили автобусы, шумели рации такси, жители Дублина смотрели на часы и спешили на работу, а некоторые люди… и не-люди… уже занимались своим делом. Несколько Носорогов подметали улицы и убирали мусор.
Я краем глаза следила за ними, удивляясь их странному поведению. Не ши-видящие замечали только человеческую личину – полусонных дворников, – но я видела серую кожу, шишковатые головы, крошечные глазки и сжатые челюсти с узкой прорезью рта, бледной, как кожа на тыльной стороне ладони. Я знала, что Носороги часто служат ищейками у более сильных Фейри. Но не могла понять, почему они занимаются грязной работой вместо людей, и не могла представить Фейри, Видимого или Невидимого, который согласился бы на это. Множество слабых Невидимых зудели, как белый шум, раздражая мое чутье. Обычно я почти не обращаю внимания на Носорогов, но их было слишком много, и мои ощущения заявляли о язве желудка. Я покопалась в голове, вылавливая способности ши-видящей и стараясь их приглушить.
Вот так-то лучше! Я смогла «уменьшить громкость». Здорово.
Дэни стояла у входа в церковь, небрежно прислонившись к фонарю и прижав к бедру велосипед. На лбу у девочки вспухла явно болезненная шишка, руки были расцарапаны от ладони до локтя и покрыты грязью, на коленях форменных брюк зияли дыры, словно Дэни пришлось скользить на четвереньках по черепичной крыше. Впрочем, именно это ей и довелось сделать. Мне хотелось отвести Дэни в магазин, перевязать ее раны и смыть грязь. Но если нам придется сражаться спиной к спине, мне нужно научиться ей доверять и не квохтать над каждой царапиной, а помогать только в случае серьезного ранения.
Дэни расплылась в довольной улыбке и впечатала камеру в мою протянутую ладонь.
– Ну давай, скажи, что я молодец и отлично справилась.
Подозреваю, что ей нечасто приходилось слышать слова одобрения. Ровена не из тех, кто станет тратить время на благодарность за хорошо проделанную работу. Да и другие ши-видящие вряд ли часто хвалили Дэни. Не особо хочется гладить по головке девочку, которая так часто ругается, а у ее сестер по дару было слишком много собственных проблем, чтобы разбираться в подростковой психологии. Я включила камеру, быстро просмотрела семь отснятых страничек неизвестной книги и улыбнулась:
– Молодец, Дэни.
Она гордо вскинула голову, потом вскочила на велосипед и развернула его. Худые ноги задвигались, нажимая на педали. Интересно, она пользуется своей сверхскоростью, когда ездит на велосипеде? Наверно, при этом ей видны только зеленые вспышки деревьев у обочины. Лягушонок Кермит[13] на стероидах.
– Увидимся, Мак, – бросила Дэни через плечо. – Я тебе перезвоню.
Я направилась обратно в магазин, по пути заглянув в аптеку. Когда света стало достаточно, я рискнула выключить и убрать фонарики и занялась фотоаппаратом. Я увеличила фото, пытаясь разобрать, что же принесла мне Дэни.
Ходить с опущенной головой вошло у меня в привычку. Здесь постоянно дождит, а я не беру с собой зонт, чтобы не врезаться в Невидимого. Столкнувшись с мужчиной, который стоял у дорогущей черной машины, я извинилась и зашагала прочь, радуясь тому, что он оказался просто человеком… И тут я вспомнила, что приглушила свое чутье, и поняла, что человеком он не был.
Я резко обернулась, одновременно выхватывая копье из-под куртки. Я надеялась, что прохожие – в основном шагавшие уткнувшись носом в свежие газеты – меня не заметят или же мне удастся воспользоваться собственной разновидностью магии, которая растворит меня в тени, как и других монстров.
– Сучка! – выплюнул Дерек О'Баннион, и его лицо исказилось от ненависти. Но холодные глазки рептилии уже опознали мое оружие, и он не рискнул шагнуть ближе.
Забавно, ведь именно это оружие я стащила у его брата, Роки, незадолго до того как тот погиб по моей и Бэрронса вине. Не надо было ему приезжать ночью к черному ходу магазина, потому что в темноте водились Тени. Сыграв на жажде мести, большое «Г» заставило Дерека заменить Мэллиса. О'Баннион научился есть Невидимых и явился ко мне в магазин, чтобы забрать копье.
Я предупредила Дерека, что убью его при первом же неверном шаге, и рассказала, насколько ужасной будет такая смерть. Копье уничтожало все, в чем была хоть частичка Фейри. Тот, кто питался их мясом, сам состоял из подобных частичек. И когда части Фейри начинали отмирать, человек сгнивал заживо, умирая медленно и мучительно. В тот раз, когда я сама попробовала Фейри, я дико боялась копья. Я видела Мэллиса очень близко. Его смерть была ужасной. У него разложилась половина рта, части рук, ног, живота и ниже… фе. Я невероятно боялась умереть вот так.
О'Баннион рывком открыл дверцу, проворчал что-то в сторону водителя и снова ее захлопнул. Заурчал мотор, двенадцать цилиндров запели песенку о скорости и богатстве.
Я улыбнулась. Люблю свое копье. И прекрасно понимаю ребят, которые дают имена своему оружию. О'Баннион его боится. Королевские Охотники его боятся. Все, за исключением Теней, которых невозможно пронзить, боятся моего копья, даже Король и Королева Фейри.
Кто-то, кого я не видела, открыл изнутри заднюю дверцу автомобиля. О'Баннион положил на нее руку. Сегодня от него очень сильно несло Фейри, гораздо сильнее, чем в прошлую нашу встречу.
