Хилари Дафф - Эликсир
— Давайте посмотрим, — сказала я.
Мы открыли дверь и увидели перед собой самую обычную лестницу. Покупатели редко заглядывают в такие углы. Здесь было пыльно и пусто. Наши шаги отдавались громким эхом, пока мы спускались вниз, этаж за этажом, и оказались перед табличкой «1». Первый этаж.
Ничего.
— Клиа… — заговорил было Сейдж, но я прервала его.
— Не все. Еще не все.
— Ты права, — каким-то странным тоном ответил Бен. — Смотрите!
Мы стояли на лестничном пролете между двумя нижними этажами… И в стене на уровне груди здесь имелась аккуратная маленькая дверь.
— Невероятно! — выдохнула я. Потянувшись, я повернула ручку и открыла дверь… Она вела в длинный коридор, тускло освещенный неяркими лампами. Как во сне, я подтянулась и залезла в коридор.
Маленьким оказался только вход, дальше коридор был достаточно высоким, чтобы можно было идти по нему в полный рост, однако его запущенный вид действовал подавляюще. Над головой тянулись провода в яркой изоляции и металлические балки, но больше ничего не было видно. И как бы осторожно мы ни шли, каждый шаг отдавался от голых стен резким эхом.
Правда, дальний конец коридора был освещен немного ярче, и мы все втроем направились туда, невольно стараясь держаться ближе друг к другу по мере того, как уходили от маленькой дверцы у нас за спиной, ведущей назад, в привычный мир. Наконец мы оказались у источника света: маленькой тесной комнатки, все пространство которой было занято вазами, пуфиками и странными, необычными старинными безделушками. Золоченая птичья клетка стояла не на полу, а на низкой резной скамеечке для ног, притулившейся под большим зеркалом в литой чугунной раме в виде венка из роз. Полки были забиты яйцами Фаберже, вырезанными из дерева вкладывающимися одна в другую куклами, раскрашенными, как дикие звери, древними кубками и соусницами… все старое, потемневшее от времени и настолько загадочное, что у меня захватило дух. Этому способствовала и душная, тяжелая атмосфера, царившая здесь.
Мы робко вошли в комнату и огляделись, но не заметили ни единой живой души.
Вдруг раздался скрип, и я подпрыгнула от испуга и обернулась, оказавшись нос к носу с оскалившейся рысью, готовой напасть на непрошеных гостей. Я сдавленно пискнула.
Сейдж взял меня за руку. У меня возникло чувство, будто он прикоснулся ко мне впервые за многие годы.
— Не бойся, — его пальцы оставили мое запястье, и в ту же секунду я пожалела об этом. А он протянул руку и осторожно провел пальцем по рысьим клыкам.
— Острые, — сообщил Сейдж, — но безвредные.
По-прежнему стараясь держаться вместе, мы двинулись дальше по комнате. Что именно мы надеялись здесь найти? Сбоку я заметила алую кружевную занавеску, украшенную бисером. Она смотрелась очень мило. И как оказалось, отгораживала дальнюю часть комнаты. Мне стало любопытно. Я шагнула вперед, решительно отодвинула занавесь… и завизжала как резаная.
Прямо передо мной, всего в каких-то нескольких сантиметрах, сидело на бархатном диване человеческое тело! Никогда в жизни мне не приходилось видеть ничего более жуткого. Оно выглядело как мумия — только без бинтов. Иссохшая пергаментная кожа превратилась в серую оболочку, обтягивавшую тело и западавшую складками в промежутках между костями. Морщинистые губы тоже усохли и разошлись, не в состоянии прикрыть желтые зубы, а через жидкие пряди длинных седых волос просвечивал череп.
Не иначе как в ответ на мой вопль глаза мумии внезапно распахнулись.
Я поперхнулась криком и отшатнулась, налетев на Бена с Сейджем, а молочно-белые сферы заворочались в глазницах. Их взгляд окинул непрошеных гостей и снова остановился на мне.
И я вырубилась.
ГЛАВА 12
Мне ужасно не хотелось приходить в себя. Я не желала видеть то, что мне предстояло увидеть. Она была настоящей?
— Твоя невеста ведет себя очень грубо, Сейдж, — голос был таким скрипучим, как будто в горле у мумии перекатывались камни. — Подними ее и представь, как положено.
Эта штука была настоящей. И вдобавок говорила. Я не хотела открывать глаза.
— Клиа!
Это был Сейдж, и он был близко. Я не удержалась и открыла глаза. Он наклонился ко мне и смотрел так озабоченно! Я едва не улыбнулась. По крайней мере, ужас наяву вернул его ко мне хотя бы ненадолго.
— Ты в порядке? — спросил он.
В порядке? Я чуть не расхохоталась, но вовремя подумала, что если начну сейчас смеяться, то не смогу остановиться, и смех очень быстро превратится в истерический припадок. Я пока не доверяла своему голосу, так что просто кивнула, и Сейдж помог мне встать на ноги. Я не сводила глаз с его лица.
А говорящий труп издал неодобрительное кряканье и заявил:
— Даже не посмотрит на хозяйку. И что Сейдж нашел в тебе, Оливия, я никогда не могла понять!
Это имя прозвучало так неожиданно, что я вздрогнула и обернулась к этой штуке. Ветхая грудь затряслась, издавая какие-то скрежещущие звуки, и я не сразу сообразила, что это следует понимать как смех.
— Ты удивлена, что я знаю твое настоящее имя? — проскрипело существо. — Не удивляйся. Потому что все мы возвращаемся назад. Хотя, конечно, не у всех это получается так, как у твоего жениха или у меня.
И взгляд жутких глаз обратился на Сейджа. Он сердито поморщился.
— Я также знаю и твоего друга, Джованни, — продолжало оно и посмотрело на Бена. Он был бледен, как полотно, и дрожал всем телом. Пот катился по его лицу. Бедняга был на грани истерики.
— Джованни? — удивился Сейдж. — Но…
— Да, это он. Ты просто не видишь этого, потому что не можешь видеть его так, как ее. Но это он, — костлявая рука поднялась, и скрюченный палец уперся в Бена. Он отшатнулся, а существо снова засмеялось.
— Оставь их в покое, Магда, — сказал Сейдж.
Магда? Так это и было Магдой?!
— Но Сейдж, ты же сам привел их ко мне! — сказала она.
— Вы Магда… Алессандри? — спросила я, все еще не в состоянии поверить своим глазам. — Вы Смуглая Леди Шекспира?
Она прикрыла глаза.
— Что, не получается представить меня вертихвосткой с волосами, как вороново крыло? А я была красивой пятьсот лет назад. И твоему жениху очень нравилась. Так и норовил меня облапить!
Меня затошнило. Я даже не думала ревновать, хотя Магда явно этого хотела. Я могла представить только, как бы Сейдж обнимал ее в нынешнем жутком виде. От этой картины мне стало еще хуже.
— П-пятьсот лет назад? — от волнения Бен стал заикаться. — Но я считал, что Эликсир… — он заткнулся, стоило Магде посмотреть на него.
— Сохраняет молодость, — закончила она ледяным тоном. — Очевидно, что я не пила Эликсир Жизни. Мое существование поддерживали чары, наложенные на меня в день рождения моей матерью, могущественной ведуньей. Она умерла родами и запечатала мою жизненную силу в стеклянный амулет, который я носила на шее. И пока он цел, я не умру.
