Сердце Севера - Натали Палей
Его прикосновение...Напомнило разряд молнии. А ещё неожиданно согрело сердце, в груди стало горячо. Безумно не хотелось тогда убирать свои руки из-под его больших и теплых. И это напугало больше всего.
Я чувствовала на себе внимательный изучающий взгляд, и этот он все больше нервировал, заставлял мои щеки алеть, а сердце предательски дрожать.
— Юна, останься, — прошептал мужчина, а я напряглась, нервно сжала пальцами одеяло девочки, сминая его и невольно стягивая с малышки. Что он имеет в виду?!
В это время дверь распахнулась, голос Рональды Семур прозвучал для меня спасением.
— Слава нашей Многоликой Богине!
Женщина бросилась к кровати с девочкой, упала на колени, вглядываясь в ее спокойное спящее личико, а я тихо выскользнула из комнаты. В коридоре столкнулась со старой служанкой, которая шарахнулась от меня в сторону и замерла статуей у стены, не сводя с меня испуганного взгляда и бормоча какие-то то ли ругательства, то ли проклятия.
Уже привычно проверила женщину внутренним магическим зрением и, поняв, что та здорова, со спокойной совестью направилась к выходу.
Я спускалась по узкой винтовой лестнице, успокаивая сердце, медленно приходя в себя, когда услышала позади тяжелые торопливые шаги. Прислонилась спиной к стене, чтобы дать пройти тому, кто так торопился, и осознала, что тот, кто шел за мной, остановился. Рядом. Тяжело дыша в мой висок, накрывая мое плечо тяжелой горячей ладонью.
Медленно повернула лицо, взгляд уткнулся в знакомые сапоги, подняла испуганные глаза и встретилась с решительным взглядом Ройдана Семура. Через мгновение я оказалась на руках оборотня.
— Юна Элфор, я не собираюсь тебя насиловать. Но безумно надеюсь, что ты тоже что-то испытываешь ко мне. Поверь, как только скажешь, чтобы отпустил, я отпущу, — прошептал он и пошел в обратную сторону, поднимаясь по винтовой лестнице вверх, перешагивая через несколько ступенек.
Все время, пока мужчина поднимался вместе со мной, крепко обнимая, он не сводил с меня напряженного завороженного взгляда. Я же... совершенно не понимала, что мне делать. Сказать, чтобы отпустил? Но язык словно присох к небу и не слушался меня.
Или позволить случиться... чему?
Чуду?
Ошибке?
Счастью?
Несчастью?
Пока я терялась в догадках, пока стук сердца набатом отдавался в ушах, Ройдан Семур легко поднимался и через несколько мгновений он уже толкал ногой тяжелую деревянную дверь и вносил меня в огромную комнату, в которой явно жил мужчина. А значит, жил сам Ройдан Семур. Оборотень поставил меня на ноги, так и не отпуская меня взглядом.
— Только скажи и отпущу, — снова шепнул он и принялся раздевать меня.
Его движения были неторопливыми, осторожными, словно он боялся меня испугать. И все это время его жадный и странно-болезненный взгляд не отпускал меня, словно он знал, что как только он перестанет смотреть на меня, я сбегу.
Оборотень оставил меня лишь в нижней тонкой рубашке, которая не оставляла места для его фантазии, охватил всю мою напряженную фигуру быстрым жадным взглядом, вновь впиваясь в мои глаза своими, напряженными, голодными, смелыми, и принялся раздеваться сам.
Мы снова не отрывали глаз друг от друга, и я не знала, насколько смело разделся сам Ройдан. Движение, которым он дернул меня на себя, было одновременно быстрым и аккуратным, через мгновение теплые мужские губы накрыли мои, жадные ладони поплыли по подрагивающей спине, сильные пальцы одной руки зарылись в волосы, путаясь в растрепанной косе, уверенно фиксируя затылок.
Я закрыла глаза, позволяя себя целовать, пытаясь в себе разобраться и понять, что я чувствую к этому мужчине, такому чужому и вдруг снова родному, неожиданно невероятно нежному и внимательному.
Ройдан Семур сказал, что отпустит. Но разве я хотела, чтобы он отпускал меня? Разве хотела, чтобы прекратил целовать? Разве хотела, чтобы нежные горячие ладони перестали меня обнимать?
Разрешить себе кусочек счастья?
Крошечный? Кратковременный? Похожий на осколок того... Из прошлого?
Пусть этот осколок станет ещё одной ошибкой... Возможно, я смертельно порежусь о него и сердце потом будет всю жизнь кровоточить... Какая разница? Я выдержу. Потому что я сильная.
Горячие сухие губы жалили скулы, шею, ключицы, жадно впивались в кожу, прихватывая ее, покусывая. Горячее прерывистое дыхание волновало и заставляло сердце замирать, смелые ладони вызывали дрожь во всем теле, по которому томление уже разбегалось сладкими волнами. Но пока я лишь беспомощно хваталась за широкие плечи, никак не отвечая на ласки мужчины, набираясь смелости.
— Ты пахнешь странно знакомо, но я никак не могу вспомнить... этот запах, — низкий урчащий голос хищника заставил мелко вздрогнуть и вызвал табун давно забытых уже мурашек. — Смотрю на тебя. Ты так близко... Кажется, ещё чуть-чуть и я узнаю тебя, пойму, кто ты такая, но что-то отвлекает, вновь и вновь, и я теряю это смутное ощущение узнавания...
«И не вспомнишь. Пока не сниму амулет», — От этой мысли вдруг стало больно, я не сдержала болезненный стон, который оборотень понял по-своему. Замер на миг, каменея под моими пальцами, потемневший взгляд мгновенно поймал мой, полный смятения...
Его глаза впились в мое лицо жадно, остро, испытующе. Зрачок и радужка знакомо сливались в единый бушующий черный океан желания.
Ройдан вдруг резко поднял меня на руки, крепко прижал к себе, от чего снова стало больно глубоко внутри, где-то в самом дальнем тайнике сердца, и понес к кровати.
Я подняла дрожащие руки, обвила мужскую шею, задыхаясь от нахлынувших воспоминаний... ощущений... чувств. Прислонилась щекой к мощной груди, прислушиваясь к рваным, сильным толчкам сердца. Неужели я все ещё люблю его?.. Несмотря на все, что случилось? Несмотря на годы разлуки?
«Нужно бежать... От него. От себя. От той боли, которая разорвет нас обоих после всего».
Ройдан медленно опустил меня на мягкую постель, а память услужливо подкинула картину из прошлого: ночь Голубой луны, когда муж укладывал меня на роскошную шкуру, когда яркие глаза светились от восхищения и любви, когда казалось, что счастливее нас нет никого на свете...
Семур уложил меня и выпрямился. Уставился сверху то ли любуясь, то ли... В почерневших
