Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
— Да, — усмехнулся я, наслаждаясь разраставшимся в груди теплом.
— Познакомишь же?
— Конечно. Когда разберемся…
И я поспешил к Ларе, чувствуя себя удивленным.
Есть женщина…
И стоило найти ее взглядом, в голове на повторе зазвучали собственные слова снова и снова — у меня есть женщина. Я шел к ней, щурясь на ветер, свистящий в ушах и выбивающий слезы из глаз. Силуэт Лары расплывался меж ресниц, и порой казалось, что ее уже и нет впереди, и тогда в груди все сжималось от резкого холода. Но стоило сморгнуть, и она появлялась снова, давая прочувствовать все самое важное — мне без нее уже гораздо хуже. Я хочу видеть ее перед глазами, а не темнеющую пустоту…
— Пошли, отведу тебя домой? — Я сцапал ее и притянул к себе. — Замерзла совсем…
Но она показалось странно застывшей. Лара не ответила мне на объятия, лишь ткнулась послушно в грудь и шмыгнула носом:
— Все нормально. Новости есть?
— Знакомому моих племянников удается перенять дело, — глухо выдавил я и взял ее за руку. — Пошли?
— Ты останешься со мной?
— Мне нужно будет помочь следствию и не позволить это все замять тем, кто заинтересован…
— Алана убили, да?
— Скорее всего.
Лара сосредоточенно замолчала, но ее пальцы сильнее сжали мою руку.
— Яр, будь осторожен, ладно? — подняла она на меня взгляд в лифте. — Может, не стоит…
— Не могу этого так оставить, — и я слабо ей улыбнулся, — но буду осторожен, обещаю.
Лара кивнула и отвела взгляд. И это не нравилось. Мне захотелось вытрясти из нее объяснение, что такого произошло, что она ведет себя так отстраненно. Но не было времени.
Елена встретила нас в коридоре квартиры.
— Согреете мою девочку? — улыбнулся я ей виновато. — Заморозил ее совсем…
Лара больше не взглянула на меня. Скользнула мимо матери, на ходу стягивая куртку. Елена поймала мой внимательный взгляд, которым я проводил ее дочь:
— А вы? — так похоже встревожилась она.
— Мне нужно будет дать показания. Возможно, это все затянется, но, как только прояснится, я позвоню. Спасибо за ужин, и очень рад знакомству.
— Взаимно, Ярослав.
Когда я вернулся в оцепление, Стас расхаживал вдоль машины скорой помощи с мобильником у уха в одной руке и куском пиццы в другой. Горький снова курил. Оперативники к этому времени уже покинули место происшествия, и стало спокойнее.
— Красивая, — подмигнул мне Стас, убирая мобильный. — Прости, но я Игорю разболтаю.
— Не проблема, — улыбнулся я.
— Испугалась она?
— Сложно сказать. — Я кивнул на карету скорой. — Мы как раз ужинали у ее матери, когда я получил звонок…
— То есть, ты не ожидал его визита, — уточнил Горький, выдыхая клуб дыма в почерневшее небо.
— Это было максимально странно. Но не невозможно. Но такого итога не ожидал…
Слова будто вязли в холоде. Мне не верилось. Когда Лара оказалась в тепле и безопасности, на передний план вышла боль потери.
— У тебя есть подозрения?
— Я тебе просто расскажу все, а ты сам решай.
— Сейчас приедут мои ребята, и мы обыщем машину с пристрастием. Потом отвезем тело на вскрытие. Машину не открывал?
— Нет. Но перед смертью Алан сказал, что на переднем сиденьи — документы о расторжении моего трудового договора. А без них — я раб лампы…
Горький со Стасом коротко переглянулись.
— Понял. Тогда проверю их первыми. И еще такой вопрос, — он дождался, пока я посмотрю ему в глаза. — Я тут навел справки по ситуации. И хочу понимать следующее — когда ты мне расскажешь все, мы можем прийти к выводу, что твои близкие могут быть в опасности?
В этот момент в голове пронеслось много всего — от воспоминаний о словах Льва, когда он утверждал, что я продолжу работу на клинику во что бы то ни стало, до предположения, что ввиду больших денег на кону, меня могут заставить вернуться в клинику любыми способами…
— Быть может, — хмуро заключил я, и тревога за Лару вытеснила всю сентиментальность.
Горький кивнул:
— Выставлю своих на охрану.
— Спасибо.
69
***
На вскрытие тело Алана отвезли в больницу к Игорю. Им было не привыкать выставлять охрану по необходимости. Там же Горький организовал запись моих показаний. Когда мы закончили, за окном начало светать, а стаканчикам кофе и выкуренным сигаретам не было числа.
Я быстро привык к постоянно звонящему мобильнику Давида. Он, конечно, мрачнел после каждого разговора, но позиций не сдавал, что радовало. Становилось лишь понятно, что сейчас против нашей небольшой компании ополчились приличные силы. А когда с пропускного пункта сообщили, что там нарисовался какой-то нервный глава безопасности клиники трансплантологии, я подобрался.
— Это Лев Суржев, — сообщил я, глянув в камеры наблюдения проходной.
Лев нервно расхаживал перед охранниками и сыпал угрозами, уперев руки в боки.
— Вы еще не знаете, с кем связались! — орал он. — Я требую главного этого бардака!
Давид какое-то время что-то изучал в своем планшете, потом кивнул мне на экран камер наблюдения:
— Пошли?
— Пошли.
Документы, которые привез мне Алан, оказались в полном порядке. Я долго смотрел на папку, пытаясь понять, почему вдруг Алан расторг мой контракт. Знал ли он, что его планировали убрать? Или сыграли остатки привязанности? Я никогда этого не узнаю.
Завидев меня в холле, Лев вспыхнул взглядом.
— Ты охренел, Князев?! — повысил он голос. — Где тело Алана?!
— Доброго утра, — подал голос Давид. — Я — Горький Давид Глебович, заместитель главы инквизиции по внутренним расследованиям. Пройдемте?
Лев неприязненно поморщился, высокомерно задирая голову, но все же проследовал за Горьким по коридору.
— Почему я должен бегать по всей Москве, выясняя подробности случившегося у кого попало? — потребовал он, когда мы вошли в лифт.
От него перло потом, сигаретами и еле ощутимым алкоголем. Меня Лев подчеркнуто игнорировал, сосредоточенный на обуздании собственного гнева.
— Вся информация была в доступе, — спокойно ответил Горький. — Вы же сюда попали по итогу.
— Почему сюда, а не в подразделение?!
— Потому что здесь проводится вскрытие погибшего. — И Горький кивнул ему на открывшиеся створки лифта. — Прошу.
Но даже мгновения хватило, чтобы заметить, как Лев
